Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

Критика этого принципа основана на тех же установках, что и критика эволюционной психологии. Многие считают, что она тоже оправдывает насилие и убийства («Во всем виноват мой тестостерон»), а также более мелкие прегрешения, такие как ненужное расточительство («Мужчины запрограммированы доказывать собственную силу, вот поэтому я и купил такой дорогой автомобиль!»). Предубеждение против эволюционных психологов отчасти подтвердилось, когда в 2013 году один из них, Джеффри Миллер, написал в Twitter, что студентам, страдающим от лишнего веса, едва ли удастся успешно завершить обучение, ведь их ожирение наглядно доказывает их слабую волю. Правда, вскоре он стер это сообщение и извинился, причем не стараясь оправдаться генетикой или эволюцией.

Если Ницше пытался связать человека и бытие концепцией «вечного возвращения», а Сартр шел к той же цели через идею экзистенциального дуализма, то в нашем светском обществе заменой Богу стала биология и в особенности эволюционная психология. Дополнительную весомость эволюционным теориям придает множество исторических примеров и обоснований, благодаря которым подобные теории приобретают дополнительную привлекательность и становятся похожими на романы. Обоснования и выводы эволюционных психологов излагаются (в довольно упрощенном виде) в научно-популярных журналах и книгах, объясняющих нам, к примеру, почему мужчины и женщины настолько разные, и дающих ответы на другие подобные вопросы.

В эссе для журнала New Yorker философ Энтони Готлиб заметил, что подобные эволюционные поведенческие модели, несмотря на всю их популярность, довольно сложно применить на практике: любое объяснение некоего психологического явления, основанное на эволюционном подходе, предполагает, что это явление уже было ранее объяснено и доказано. Только после этого можно смело выстраивать теории, объясняющие, почему именно эта поведенческая реакция со временем стала основной. Готлиб не отрицает, что поведение эволюционно обусловлено, но замечает, что придумывать версии событий, которые могли повлиять на эволюцию, — занятие необычайно увлекательное. Возможно, в долгосрочной перспективе такие теории довольно поучительны, однако своей популярностью они обязаны именно занимательным историям.

Приверженцы эволюционной психологии считают возникновение религии результатом человеческой склонности придумывать объяснения и выстраивать причинно-следственные связи между явлениями окружающего мира. Бог нам нужен, чтобы растолковать бессмысленные на первый взгляд явления (например, непогоду, землетрясение или войну), хотя, объясняя собственные действия, любители подобных теорий применяют эволюционный подход довольно редко. Однако самое привлекательное для нас в этом подходе — исторический масштаб: мы словно совершаем гигантское путешествие во времени и переносимся в эпоху плейстоцена, пусть и ценой утраченного божественного авторитета.

Возможно, успех сторонников этой теории, подрывающей веру в пособия по личностному росту, объясняется еще и нашим восприятием. Многим из нас такие пособия просто не нравятся, немало и тех, кому не нравится их навязчиво-радостный тон. Несмотря на достаточно резкий заголовок, книга Дэвида Макрейни «Психология глупостей» (You are not so Smart; 2012) — прекрасный пример конструктивной критики пособий по личностному росту. Макрейни методично разбирает наиболее распространенные случаи самообмана и дает советы, как ему не поддаться. Согласно Макрейни, в каждом из нас сосуществуют две личности — «я настоящего» и «я будущего». Личность, непосредственно столкнувшаяся с определенной ситуацией, склонна к обману и самообману; если же человек, отделенный от ситуации неким временным промежутком, вспоминает ее или теоретически выстраивает, он более честен и дальновиден. Самое разумное — это делать выводы и определять собственное отношение к ситуации заранее, будто бы глядя на «я настоящего» со всеми его слабостями отстраненно. Например, многие склонны откладывать дела в уверенности, что в будущем у них появится больше времени. Макрейни советует «привязать себя к мачте». Если собрался на тренировку, то иди туда с друзьями и заранее обговори время. Если хочешь спокойно поработать — закрой Интернет и до конца рабочего дня не проверяй ни почту, ни странички в социальных сетях.

Сами по себе такие приемы довольно старые, но теперь они подтверждаются снимками головного мозга. Философ Дэвид Юм и психолог Уильям Джеймс, жившие соответственно в XVIII и XIX столетиях, утверждали, что люди сначала действуют и лишь потом думают и вообще они склонны поступать нерационально. И Юм, и Джеймс давали людям очень похожие советы. Согласно Юму, главное — научиться дружить с собственной нервной системой, а не враждовать с ней. Подобные техники предполагают пессимистический взгляд на человека, что вроде бы отличает их от пособий по личностному росту. Однако в действительности у них немало общего, за исключением, пожалуй, таких установок, как оптимистический настрой и мотивация.

Судя по выражению «Привязать себя к мачте», древним грекам о некоторых особенностях человеческого мозга было известно еще во времена Гомера. Первым привязать себя к мачте приказал знаменитый мореплаватель Одиссей, когда его корабль проходил мимо острова сирен. После этого Одиссей повелел экипажу заткнуть уши затычками из воска — во-первых, чтобы моряки не слышали пения коварных обольстительниц, а во-вторых, чтобы они остались глухи к его, Одиссея, мольбам. Впоследствии эта история стала не менее популярной, чем народная мудрость «не стоит откладывать на завтра то, что можешь сделать сегодня».

Современные тактики саморазвития больше всего похожи на старомодную протестантскую мораль — с той лишь разницей, что место дьявольских искушений заняли теперь мозговые импульсы. В прежние времена поддаваться минутным слабостям и забывать о долге заставляли козни дьявола, однако способы борьбы с искушением с тех пор не изменились: главное — с недоверием относиться к собственным желаниям и возложить ответственность за решение на личность, находящуюся за пределами данной ситуации. В религии эта роль отводилась нашему Небесному Отцу. В современном мире мы вынуждены воспитывать строгого судью в себе, причем желательно, чтобы и он оценивал ситуацию со стороны. Если раньше постоянной величиной для нас был истинный и правдивый Господь, то сейчас нам осталось только верить в лживость наших желаний.

Без лжи не обойдешься

Спустя пару недель я позабыл почти все, чему меня обучили на курсах «Главное — манеры». Время от времени я напоминаю себе, что должен держаться так, будто проглотил воздушный шарик, а перед встречами заранее собирать информацию о тех, с кем должен встретиться. Я лелеял надежду освоить какие-нибудь нехитрые приемчики, которые добавят моему поведению сложности и загадочности. Однако это не так-то просто. Впрочем, даже самых успешных притворщиков рано или поздно разоблачают. Вспомним немецкого студента Кристиана Герхардсрайтера, выдававшего себя за Кларка Рокфеллера. История его успеха в высшем обществе США словно взята из пособия по личностному росту: Герхардсрайтер настолько мастерски убедил окружающих в том, что он богат и успешен, что вскоре действительно стал таковым. Головокружительная карьера, сделанная только благодаря уверенности в себе!

Правда, автор книги «Мужчина в костюме Рокфеллера» (The Man in the Rockefeller Suit) Марк Сил намекает, что своим успехом Герхардсрайтер обязан не просто уверенности, а еще и своей потрясающей безнравственности. Вместе с тем Герхардсрайтер отличался незаурядными умственными способностями, и в трудолюбии ему тоже не откажешь. В приведенных в книге интервью многие отмечают, что этот лже-Рокфеллер был способным учеником. Он выучил о киноиндустрии столько, что с легкостью выдавал себя за продюсера, и так хорошо разобрался с финансовыми премудростями, что его охотно принимали на высокооплачиваемые должности в маклерские компании. Чтобы история его жизни выглядела более достоверно, он практически выучил наизусть выпускные альбомы нескольких колледжей, а заодно усвоил нелегкую науку этикета и стиля и в совершенстве овладел чужим языком. По всей вероятности, природа наградила Герхардсрайтера выдающимися актерскими способностями, но одно очевидно: выдавать себя за другого человека — работа непростая.

Тамико Заблит вовсе не хочет, чтобы ее курсы считали кузницей притворщиков, но она часто повторяет, что научиться изменять собственное поведение — нелегкий труд. Воспитанницы престижных швейцарских пансионов осваивают эту науку благодаря бесконечным репетициям, которые повторяются изо дня в день на протяжении года. Если же ограничиться недельными курсами, то потом придется дополнительно натаскивать себя самостоятельно. Перед тем как попрощаться с нами, Тамико настоятельно порекомендовала каждому из нас поучиться спускаться и подниматься по лестницам, а также садиться в машину и выходить из нее. Вдобавок к этому женщинам она посоветовала тренироваться держать колени крепко сжатыми, а локти — прижимать к телу; к сожалению (или к счастью) для меня, эти упражнения Тамико рекомендовала исключительно женщинам.