Сейф дьявола (роман и повести) - Йозеф Глюкселиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что я могу для вас сделать?
— Один из них будет звонить, скорее всего в Лондон, — шепотом ответила она.
— Понятно, — кивнул бармен.
Кэтлин вернулась к столу как раз в тот момент, когда метрдотель подавал жареную гусиную печенку. Ее острый запах на миг напомнил девушке родину.
— Где вы работали в Будапеште? — спросил Беер, когда они отложили приборы и по бару разнеслись звуки цимбал.
— В «Будве». Вы, наверное, не знаете, это новая организация, занимающаяся экспортом и импортом лекарств.
— Я знаю только фирму «Медов», заключал с ней хорошие сделки, — сдержанно ответил Беер, потому что о «Будве» слышал действительно впервые.
— Мы пока что главным образом импортируем, — улыбнулась Кэтлян. — Занимаемся специальными лекарственными средствами и оборудованием. В большинстве случаев для онкологии.
— Для онкологии? — удивился Достал. — Тогда вы, наверное, знаете доктора Калаха.
Беер предостерегающе посмотрел на Достала, однако уже не смог замять разговор на эту тему.
— Ник, объясни нам, пожалуйста, что за цирк устроили с этим доктором. В Праге об этом тоже много пишут, герр инженер? — обратился Стах к своим спутникам.
— Вы знаете его? — возбужденно спросила Кэтлин. — Мне он представляется романтической сильной личностью, это наверняка крупная индивидуальность, да, Ник?
Беер вначале делал вид, что и слышать не хочет о Калахе, но, когда девушка обратилась непосредственно к нему, не посмел не ответить.
— Ничего себе — немного знаком! — перебил его Достал, который пил больше, чем остальные. — Не скромничай, Ник. Ты всегда говорил, что это твой хороший друг.
— А, что там! — махнул рукой Беер. — От вас мне нечего скрывать. Я действительно знаком с Калахом и даже рекомендовал его Королевскому медицинскому институту. Это отличный онколог, у него были прекрасные результаты. У нас им интересуются все: Хелман из лаборатории Имперского фонда, Поулес из Королевской больницы Мэрсдора, Кеннет Бэшау из Черринг Крое. Институт Холтона хочет пригласить его в Манчестер.
— Вот это рекомендации! — одобрительно кивнул Стах.
— Нужно искать онкологов любыми способами, — ответил Беер. — Я даже не подозревал, что только в Англии и Уэльсе от рака умирает сто тысяч человек в год.
— Но чехи-то должны были бы понять и не преследовать беднягу, — возмущенно заметила Кэтлин.
— Печальнее всего, что его преследуют не из-за вывезенных из Праги результатов секретных исследований, — пробурчал Беер.
— А из-за чего же?
— Из-за политики, дорогая Кэтлин, — с укоризной в голосе пояснил Беер. — Если бы вы только знали агентов пражской разведки, вы поняли бы, что для них самое главное — отомстить. В прошлом году они попали под огонь критики и теперь мстят. Злятся, что сбежал человек, стоявший на платформе реформаторов. К тому же, представьте себе, всю вину пытаются взвалить на нас. Даже меня назвали шпионом.
— Тебя, Ник? — искренне удивился Стах и весело рассмеялся.
Дальнейшую дискуссию прервала мелодия чардаша, зазвучавшая в ресторане.
— Ты позволишь, Стах? — вскочил Беер, словно обрадовавшись возможности прекратить неприятный разговор. — Разрешите вас пригласить, Кэтлин? — поклонился он девушке.
— В чардаше я с тобой конкурировать не могу, — улыбнулся Стах и нехотя кивнул в знак согласия.
Достал и Стах сначала молча наблюдали за танцующей парой, потом инженер нарушил молчание.
— Ник в обществе просто великолепен, — учтиво сказал он. — И прекрасный танцор.
— Очевидно, это вообще предприимчивый человек, — поддержал его Стах.
— Полностью с вами согласен. Я знаю его уже довольно давно.
— Извините, я и не подозревал. Так вы с Ником старые друзья?
— Конечно. Мы знаем друг друга с того момента, как он появился в Праге по торговым делам.
— Значит, вы торговые партнеры?
— Мы познакомились при заключении сделки, но стали личными друзьями, — подчеркнул он, как бы считая это наградой своей особе. — И именно я познакомил его с большинством людей из пражского высшего общества.
— А в Праге разве есть такое? — удивился Стах.
— Чтобы вы правильно поняли, — объяснял словоохотливый инженер, — замечу, что уже в шестьдесят третьем году вокруг него стала собираться такая группа. Журналисты, ведущие ученые, писатели, некоторые многообещающие политические деятели, преподаватели и так далее…
— … которые стали потом интеллектуальной элитой.
— Да, именно это название верно. Но теперь дома нас осталось очень немного.
— Не понял вас, — удивленно посмотрел на него Стах. — Не хотите ли вы сказать, что вернетесь в Прагу?
— Да, у меня остались незаконченные дела в «Инипексе».
— Все мы там оставили что-то в этом роде, господин инженер, — возразил Стах неожиданно резким голосом. — Но раз мы решили жить в свободном мире, то кое-чем пришлось пожертвовать. Ваша позиция меня удивляет.
— Не буду вас затруднять деталями, но уверяю, что я заслужу эту жизнь в свободном мире, — холодно сказал Достал. — Не нужно меня учить. Работа дома тоже очень важна, хотя она скромна и незаметна.
Стах опять удивленно посмотрел на него. Инженер не выдержал его взгляда и отвернулся к танцевальной площадке.
— Видимо, я был не прав, герр инженер. Извините меня. Наверное, во мне заговорила зависть. Я все же люблю Прагу.
— А я с удовольствием откажусь от нее, — ответил инженер. — Придет время, и я перееду в Англию. Главное — чтобы это случилось поскорее.
— Желаю вам исполнения желаний. Но посмотрите, Ник отплясывает, как двадцатилетний!
— Три года назад в Карловых Варах он женился, я у него был на свадьбе свидетелем, — сказал Достал, не отводя глаз от танцующих. — Он женился на женщине, которая моложе его на двадцать лет. Да, смелый парень!
— И с темпераментом, — улыбнулся Стах.
— А лорд Графф? Знаете его? У того темперамента на троих двадцатилетних.
— Вы имеете в виду того Граффа… у которого гостиницы?
— Да, именно его. У него тоже свадьба была в Варах. Женился на чешке, переводчице с завода по производству фарфора. Ему шестьдесят, а ей около двадцати пяти или того меньше. Девушка как картинка.
— Наверное, скоро будет наследницей, — улыбнулся Стах.
Музыка умолкла, пары расходились по местам. Беер вел Кэтлин.
— Ну и задали вы мне жару! — засмеялся он, плюхнувшись на стул. — Ничего не скажешь — в вас действительно венгерская кровь. — Беер вытащил платок и вытер вспотевший лоб.
Стах заметил, что он мельком взглянул на часы.
— Извините меня, я на минутку, — сказала Кэтлин и попросила у Стаха свою сумочку.
Она направилась в туалет, а когда проходила мимо стойки бара, бармен отложил шейкер, вытер руки и откинул занавеску, отделявшую заднюю комнату.
Незадолго до полуночи Беер вдруг поднялся, заявив, что у него заказан телефонный разговор.
— Женщина? — улыбнулась Кэтлин.
— Находясь в вашем обществе, грех звонить женщине, пусть даже собственной жене, — светски ответил Беер. — Лишь ради коммерции можно принести такую жертву.
Как только за ним закрылась дверь телефонной кабины, Стах с Кэтлин пошли танцевать. Аргентинское танго не слишком нравилось здешнему обществу, поэтому танцевало всего шесть или семь пар. Стах немного нервничал и не сразу приспособился к партнерше.
— Он спрашивал меня, когда я буду в Лондоне, — прошептала Кэтлин.
— И что ты ему сказала?
— Что это зависит от тебя: возьмешь ли ты меня с собой.
— А он?
— Сказал, что я должна уговорить тебя немедленно лететь в Англию. Он вылетает в понедельник. Рассказывал, что жена его в Штатах. Видимо, на что-то рассчитывает.
Она внимательно посмотрела Стаху в глаза, но была разочарована. Он принял эту информацию как хорошо тренированный профессионал.
— Скажи ему, что я колеблюсь. Сначала, мол, хочу показать тебе Париж. Спроси, как ему позвонить.
Она молча кивнула. До последнего такта они больше ее произнесли ни слова. В это время Беер закончил телефонный разговор.
— Я выпила бы стакан воды — пить хочется, — сказала Кэтлин, когда они вернулись к столику. — Ты не проводишь меня, Джонни?
Тонизирующий напиток освежил и Стаха. Сделав глоток, он почувствовал, что бармен добавил в стакан антикола, и благодарно посмотрел на него. Антикол помогает сжигать алкоголь в крови и иногда становится неоценимым помощником. Кэтлин начала что-то искать в сумочке, а найдя пачку венгерских сигарет, разочарованно бросила ее обратно.
— У вас нет сигарет полегче? — обратилась она к бармену.
Он проворно подбежал и раскрыл перед ней продолговатую коробку. Внутри лежали три длинные дамские сигареты марки «Фемина». У двух был золотой фильтр, у третьей — серебряный. Не задумываясь, она взяла сигарету с серебряным фильтром и старательно ее размяла. На краю сигареты было написано: «Проф. Симор — 01 800 0455».