Другая хронология катастрофы 1941. Падение "сталинских соколов" - Марк Солонин

Оказывается, по «уточнённым данным», были схватки боевые, да, говорят, ещё какие! Оказывается, в первый день войны 9-я САД потеряла в воздухе 74 (семьдесят четыре) самолёта! И это при том, что сам генерал Черных в боевом донесении вечером 25 июня пишет: «Наши потери в воздушных боях не более 5 самолётов», – суммирование донесений и отчётов полков позволяет увеличить эту цифру до 9, и даже немецкие истребители заявили в полосе Западного фронта всего восемь (!) сбитых «мигов». Потери в воздухе 10-й САД и 11-й САД завышены скромнее, примерно в два раза (до 23 и 34 самолётов соответственно). Однако самое примечательное в этих «уточнённых данных» – это прочерк в графе «сбито в воздушных боях» в строке 13-й БАД. Той самой, 57 бомбардировщиков которой 22 июня сожгли немецкие истребители из JG-51 и I/JG-53.

К «уточнённым данным» прилагалась и «Сводка о сбитых и уничтоженных на аэродромах самолётах противника за период 22.6 – 5.7.41 г.». (315) Оказывается, в течение дня 22 июня три истребительные дивизии ВВС фронта в ожесточённых воздушных боях сбили 133 самолёта противника (что, заметьте, ровно на 2 самолёта больше, чем они якобы потеряли в этих боях сами). Завышение числа побед в воздухе – дело вполне заурядное, тут-то удивляться нечему. Завысили – не сказать что уж очень сильно (судя по немецким данным, 2-й Воздушный флот потерял от воздействия противника в первый день войны 25 боевых самолётов безвозвратно, ещё 21 был повреждён). Важнее другое – кому именно завысили.

Можно было бы понять логику составителей «Сводки», если бы они раз в пять завысили реальные победы лётчиков 123-го и 127-го полков, т.е. 10-й и 11-й дивизий. Однако в штабе ВВС фронта, похоже, не имели даже смутного представления о том, что же в действительности происходило 22 июня на передовых аэродромах. В результате в строку 10-й САД они вписали всего 13 сбитых самолётов противника (т.е. значительно меньше, чем было заявлено одним только 123-м ИАП), зато за 9-й САД числится аж 85 сбитых! А так как ничего подобного, даже близко похожего, не было в докладах командиров полков и дивизии в целом, то все эти 85 несуществующих самолётов прошли по графе «разные»[39]. И это ещё не всё – на следующий день, 23 июня, уже фактически несуществующая 9-я САД сбивает на бумаге «Сводки» ещё 25 самолётов противника (все опять же «разные»), не потеряв при этом в воздушном бою ни одного своего! Знай наших!

Предвижу осуждающие голоса – допустимо ли в таком тоне писать об ошибках и слабостях людей, которые ежеминутно рисковали своей жизнью? Да, они ежеминутно рисковали, более того – эти люди её (жизнь) безвременно потеряли.

Первым погиб командующий ВВС Западного фронта генерал-майор И. И. Копец. По общепринятой версии – застрелился 22 июня 1941 г. в своём служебном кабинете, потрясённый разгромом авиации фронта. Версия эта по сей день не подкреплена (впрочем, и не опровергнута!) ни одним первичным документом, что, однако же, не мешает этой гипотезе занимать в отечественной историографии место неопровержимой истины.

В доступных документах управления ВВС Западного фронта нет даже малейших упоминаний об исчезновении командующего. Был человек – и весь вышел. Боевой приказ № 01 в 9.30 22 июня подписывает командующий ВВС Запфронта генерал-майор Копец, а Боевой приказ № 02 в 2 часа ночи 23 июня подписывает заместитель командующего генерал-майор Таюрский, причём подписывает не как «исполняющий обязанности», а именно в качестве командующего. Никакого приказа о том, что новый человек вступил в должность командующего ВВС фронта, нет. Это невероятно странно. В армии так не бывает – даже отъезд командира в отпуск, назначение «врио» и возвращение прежнего начальника сопровождаются появлением двух соответствующих приказов.

Мне не удалось понять, кто расписался на донесении командира 10-й САД в адрес командующего ВВС фронта. Донесение отправлено в 14.45. В 16.55 кто-то расписался под резолюцией очень странного, совсем не уставного содержания: «Цифры ужасные. В оперативную сводку». (316) Подпись не имеет ничего общего с подписями Таюрского, Тараненко (заместитель начальника штаба, исполнявший в первый день войны обязанности Худякова на время лечения последнего в госпитале в Москве), Худякова, Свиридова. Хуже того, подпись начинается с абсолютно отчётливой буквы «К», но это не подпись Ивана Копеца – нет буквы «И» в начале и написание буквы «К» совершенно другое. Что это было?

А вот под упомянутой в предыдущем параграфе резолюцией («истребителями прикрыть не можем») на телеграмме начальника штаба 3-го ДБАК стоит подпись, несомненно похожая на подпись Таюрского. Телеграмма отправлена из Смоленска в 15.20, принята в Минске в 15.23. На телеграмме надпись: «Вручить немедленно». (310) На документе нет никакой отметки о моменте времени, в который Таюрский расписался под резолюцией, но можно предположить, что это было не многим позднее 16.00 (если не раньше). Кто же тогда расписывался в 16.55 на донесении, адресованном конкретно командующему ВВС фронта? И если «самоубийство» произошло раньше этого времени, то тогда оснований усомниться в достоверности традиционной версии становится ещё больше.

В реальном мире никакого «разгрома» авиации Западного фронта к полудню 22 июня не было: три дивизии (12-я БАД, 13-я БАД, 43-я ИАД) оставались практически нетронутыми, на бомбардировщиках 3-го ДБАК не появилось ещё и единой пробоины, сохраняли боеспособность 127-й ИАП (11-я САД), 123-й ИАП и 39-й БАП (10-я САД). Что конкретно происходило в то время на аэродромах 9-й САД, выяснить пока не удалось. В мире сводок и донесений, в котором в полдень 22 июня находился штаб ВВС фронта, тем более никакого «разгрома» не было, о чём вполне отчётливо свидетельствует Оперативная сводка № 01 от 12.00 22 июня. Судя по этому документу, 11-я САД воюет, в воздушном бою потеряно 4 И-153, о других потерях ничего не сказано; с 9-й САД и 10-й САД «проводная связь нарушена, сведений о состоянии частей и выполняемых ими задач нет». (317)

И вот, прочитав такую сводку, Герой Советского Союза, кавалер ордена Ленина и ордена Красного Знамени, участник двух войн (испанской и финской) 34-летний генерал Копец застрелился? Для человека с подобной биографией несравненно более естественным поступком было бы сесть в кабину боевого самолёта (истребитель И-16 в личном распоряжении командующего ВВС был), слетать в Белосток и на месте лично разобраться в происходящем.

Несколько лет назад, ещё в самой первой версии «Мирно спящих аэродромов», я высказал предположение о том, что Иван Копец лишь по чистой случайности погиб в тот день, когда началась война. А приехали за генералом совсем по другому делу, приехали люди с горячими сердцами, «друзья народа». К тому моменту уже приехали за Штерном, Смушкевичем, Локтионовым, через несколько дней приедут за Рычаговым, Птухиным, Проскуровым, Ионовым, Арженухиным… Перечень арестованных в рамках раскрученного в мае – июне 1941 года «дела авиаторов» длинный. Все эти сильные и мужественные люди не успели (не смогли, не догадались) уйти от «следствия» и неправого суда так, как это удалось сделать командующему ВВС Западного ОВО, застрелившемуся (или убитому) при аресте.

В качестве рабочей гипотезы эта и сейчас представляется мне наиболее правдоподобной. Отсутствие в доступных фондах ЦАМО каких-либо документов, объясняющих причину неожиданной смены командующего ВВС фронта, только укрепило меня в этом предположении. А в 2008 году белорусский журнал «Неман» (издаётся в Минске) опубликовал отрывки из дневника Пантелеймона Пономаренко (в июне 41-го он был 1-м секретарём белорусского ЦК и по должности – членом Военного совета Западного ОВО). Публикацию к печати готовил известный российский историк В. Невежин, много работавший именно с такими, личными, историческими, свидетельствами (читателям должна быть известна его книга «Сталин о войне. Застольные речи 1933 – 1945 гг.»), и это может служить некоторой гарантией от появления откровенной фальшивки.

Так вот в записи за 22 июня по интересующему нас вопросу не сказано ни слова. Затем, если верить дневнику, в середине дня 23 июня Пономаренко имел телефонный разговор со Сталиным. Обсуждался вопрос об эвакуации Минска. А завершился разговор следующими словами Сталина: «Да, чуть не забыл. Смушкевич показал, что Копец являлся немецким шпионом. Командующим авиацией назначен его заместитель. Присмотритесь к его качествам. Расскажите об этом Павлову». (318) Особого внимания заслуживает последняя фраза. Получается, что командующий фронтом генерал армии Павлов и ЧВС Пономаренко ничего не знали о смене командующего ВВС (т.е. своего подчинённого) и получили эту информацию из Москвы с опозданием на сутки? Или о том, что генерал Копец мёртв, Павлов и Пономаренко уже знают, и товарищ Сталин лишь объясняет им – каким матёрым «врагом народа» был погибший? Погибший или арестованный?