Очень живучая тварь - Ам Аль Гамма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Только рыпнись, я сказал!
Д'артаньян неуверенно глянула на мохнатого. Хомяк переводит хмурый взгляд с меня на рыжую. Недвусмысленно задерживает внимание на худощавой девушке, поднимает глаза на Цию, смотрит на меня. Вот только пошел ты, хитрая рожа! Не верю я вам тут всем! Хватит с меня, научился уже! Сам решу, что делать с этой болезной.
– Пожалуйста! – рыжеволосая окончательно спряталась мне за спину, дергает за языки, что-то там бормочет про Мрака, его подружку и охотников за головами.
Спираль на моей руке, повинуясь желанию хозяина, перешла на утробный рокот. Не можешь отпустить? Ну, тогда попробуй останови! Сейчас сожру пару медальонов, глянем сколько из вас ломтиков получится! А тебе, Крюк, лучше бы свалить в разлом прямо сейчас, если не хочешь попасть в руки хохочущей мясорубке по имени Максим. То, что ты увидишь, тебе точно не понравится.
– Но! – хомяк, кажется, пытается на ходу придумать решение. – Но, вы можете выкупить на некоторое время наше слово её не трогать!
Надо же, как ты заговорил! Выкупить! А могу и не выкупать! Порежу вас тут сейчас на салат и дело с концом. У меня время тает, бабка где-то уже в разломе. Долбанная старуха! Ну, ничего, сейчас тут быстро закончу и приду за тобой! Так, ладно, надо что-то решать. Устраивать бойню с этой парочкой не лучшая затея.
– Сколько будет здесь эта трещина? – я мотнул головой себе за спину.
– Около часа, – Мрак перевел взгляд с разрыва на меня.
Отлично, тогда так.
– Вот, – я кинул под ноги мохнатому мерцающие зеленым светом рунические ленты, те самые, что получились из рубашки магов. – Хватит чтобы пару часов не трогать эту несчастную?
– Вот это вот? – скривилась Д'артаньян, пнула носком сапога моток рунических лент.
– Не беси меня, – злобно процедил я. Как же достали эти высокомерные особы! Может, размазать её мясорубкой? – Я и так на взводе!
– Ция, подбери, – Мрак исподлобья поглядывает на своего мушкетера.
– Но…
– ПОДБЕРИ! – хомяк рыкнул так, что даже у меня уши заложило.
Синекожий отшатнулся подальше от кровожадного мохнатого. Нормальные у Мрака зубища повылезали. Оказывается, хомяк тот ещё мутант. Умеет менять форму и размеры своих частей тела. Мушкетер резко согнулась, подхватила лоскуты ткани. Резко разогнулась, вытянулась по стойке смирно. Шерстяной тут же проворно выхватил ленточки, осмотрел, щелкнул пальцами. Перед мордой мохнатого проявился один из проклятых клинков домино. Удерживаемый за лезвие П—образной скобой, пестрящей сотнями символов, клинок замер в воздухе. Мрак, не теряя времени, под перекрестным взглядом всех присутствующих принялся плотно обматывать рукоять оружия моими трофейными полосками. Стараясь не касаться клинка, хомяк накрутил с десяток лент на черную рукоятку.
Клинок неожиданно дернулся, заскрипел. Рукоять налилась слепящим зеленым светом, зашипела, источая клубы мутного, зловещего пара. Несколько секунд проклятое оружие домино дергалось и клокотало после чего всё внезапно прекратилось. Клинок затих, пар, бьющий из рукоятки, исчез. Мрак ловко схватил меч своими маленькими ручками, потянул за причудливую скобу, освобождая лезвие. Ничего! Короткие ручонки мохнатого не ломаются и не чернеют, как мои тентакли. Полюбовавшись результатом, хомяк перекинул клинок мушкетеру. Ция молниеносно и точно схватила изогнутый меч. Отточенным движением крутанула клинок, ловко поцепила у бедра. Теперь Д'артаньян помимо своей рапиры обзавелась мечом реликтов.
– Да, этого определенно хватит! – улыбнулся мне Мрак.
Довольно потирая ручки мохнатый поглядывает на меня с хитрым прищуром. Ты глянь какой прошаренный! И почему я о подобном фокусе не догадался?! Ладно, не время сейчас. Главное, вопрос с девчонкой решен. Я повернулся к рыжеволосой. Раз уходить она не собирается, тогда поступим по-другому.
– Рыжая, слушай сюда. Где-то в этом городе есть бабка циклоп шестого уровня. Найди мне её и тащи в разлом, поняла?!
– Но… я…
– Я спрашиваю, поняла?! – приблизил я свою костяную рожу с торчащими вразнобой зубами.
Побледневшая, та резко кивнула.
– Считай, это твоя оплата за проезд, – я пристально посмотрел девчонке в глаза. – Хочешь идти со мной – найди мне кикимору или то, что от неё осталось. Отличительная примета – рассеченное ухо, скрепленное кольцом.
Найти в этом полыхающем городе бывшего вурка – шанс один на миллион. Но просто так кинуть её и жить потом с этой мыслью я тоже не могу. Я должен попытаться, пусть даже таким образом. Да, оставил решение проблемы на совести практически незнакомого мне человека. Но это земли отчаяния и я уже не тот идеалист, который бежал из песков забвения.
Ладно, пора заканчивать. Старуха ответит мне за дырку в боку, разорванную ногу и раздавленные языки. Я сорву с грушевидной башки этой мерзкой клячи вторую половину её костяного блюдца! Сорву и заберу подвеску в том числе. К Брестусу и светлой компашке из верхнего города у меня отдельный разговор. Я не забыл про пернатого и мой глаз, невесть как оказавшийся у падшей. Кому ещё там надо раздать долги?! Черт, не помню. Ладно, соображу на месте. Я двинул в разлом, один за другим кроша жетоны домино и закидывая в рот.
– Уважаемый! – опять Мрак. – Мы идем с вами!
Я обернулся, присматриваясь. Мрак стоит в паре метров от меня. Зыркает своими маленькими глазками, кровожадно потирая ручки. У мушкетера глаза заволокло туманом, перчатка на руке со свистом затягивает в себя воздух. Мне, в общем-то, по барабану. Лишь бы под ногами не мешались. Сделать они мне врядли что-то смогут. Под этой дозой жетонов я порублю их в капусту раньше чем они поймут что произошло.
– Только близко не подходите, – я раскрошил в руке последний крестик—подвеску, закинул в рот, проглотил. – Я всё ещё неадекватен.
– Что, простите? – переспросил Мрак.
Он прикидывается, или в самом деле не понял?
– Я вас предупредил.
Всё вокруг заливает белым светом. Десяток амулетов разом оказались в моем желудке. Строчки текста бегут перед глазами. Тело меняется, трансформируется, отращивает новые, невообразимые конечности и вооружается смертоносными боевыми навыками. Долбанная бабка, арбитр, «светлые», лич, боги… Перед глазами промелькнул образ обезображенной брюнетки, что тянет свою дрожащую руку, умоляет, шепчет мне. Всплыла из памяти картинка размазанной в фарш Полемики – маленькая арахна, которую превратили в бурый росчерк из костей и мяса.
