Империи глубокого космоса. Прелюдия. Моя тысячелетняя любовь - Алекс Кинсен

— Мёртв твой император. Тебе теперь выжить надо. Не противься Лаору. Он сильный. Сможет тебя защитить. Кажется, по сердцу ты ему. Хотя не знаю, есть ли у него сердце.

И он вышел, оставив меня наедине с трупами всех моих несбывшихся надежд. Следующие пять дней я пролежала на своей кровати зубами к стенке. Есть не хотелось. Плакать тоже. В туалет я вставала всё реже, потому что почти не пила. На белой стене, куда смотрела не отрываясь, сознание раз за разом прокручивало картины всех прошедших событий. Я безразлично всматривалась, пытаясь найти в чём-то свою вину. Я всегда так делала. Где в прошлом я могла наступить на крыло бабочки и сломать его, чтобы теперь моя дорога привела меня вот к этому. Я в тюрьме. И у меня пожизненное заключение. И я больше никогда не увижу их: моих ребят. И Сганнара. Теперь он прочно прописался в списке людей всей моей жизни.

Где-то за спиной, не знаю в какой день и в какое время суток появился Лаор. Он что-то говорил мне, но слушать не хотелось. И я не стала. Я просто посмотрела на него безучастным взглядом и отвернулась к своему белому экрану дальше. Но меня сдернули. Грубо, но как-то… заботливо? Потом я почувствовала на себе струи ледяной воды и стала хватать ртом воздух. Потом я стала различать слова, которые доносились изо рта этого подлеца.

— Оставил тебя на несколько дней всего, а ты тут устроила голодовку? Какого черта ты довела себя до такого состояния?

— Скучала. — Я сама не узнала свой охрипший за несколько дней молчания голос.

— Разрешите вам не поверить. — И он улыбнулся, явив свои магнетические ямочки на щеках. Почему же он такая скотина и с такими ямочками?

— Да не по тебе.

— Вот теперь верю больше. — Но он тут же помрачнел.

Включив, наконец, теплую воду, он изрек:

— Умойся, Хаг. Ты как-то не благоухаешь, поверь. Хотя я тебя люблю и такой. Но ты почувствуешь себя лучше, если умоешься.

После душа я вышла, слегка посвежев и готовая к разговору. Обернута я была в полотенце, поскольку свежей одежды у меня опять не было. Местные солдафоны во главе с вполне милым Таоло как-то не могли предвосхитить всех моих пожеланий, поэтому каждый раз мне приходилось прямо говорить обо всех своих потребностях. Но последние пять дней я ничего не говорила. Так что осталась без свежей одежды. Я встала прямо перед ним. Бежать мне некуда. Поэтому я перестала бояться. И скажу все, что мне нужно сказать.

— Ты меня не любишь.

— Люблю.

— Вкусную еду ты тоже любишь? Ты любишь не её, иначе бы ты поставил её на полку и думал только о том, как бы сделать её счастливой. Но ты так не делаешь. Ты любишь есть вкусную еду. И меня ты тоже любишь есть. Уничтожать. Употреблять для своих нужд. Но не надо говорить, что ты любишь меня.

Он скрипнул зубами и задумчиво обвел взглядом комнату.

— Ты просто нужна мне. Я именно так понимаю любовь. И я беру то, что мне нужно. Но я же не полный отморозок. Я буду заботится о тебе. Постараюсь, Хаг, сделать тебя как можно менее несчастной.

— Как можно менее несчастной? Уверена, каждая женщина мечтает именно о такой формулировке. Найди другую, а? Ты просто хочешь отомстить Сгану? Или мне? За то, что пострадал из-за меня? За то, что я полюбила другого?

Он встал с кровати, подошел ко мне, возвышаясь надо мной больше, чем на голову, и положил руку на мою щеку.

— Ты мне сразу понравилась.

— Ты сразу и получил меня.

— И я помню, что тебе тоже понравилось, — перешел он на шёпот.

Это было до Него. Но так я только подумала. Упоминание о Сгане сейчас приведёт к взрыву, и он сделает что-нибудь плохое.

— Я хочу ещё. — Прошептал он, склоняясь ко мне для поцелуя.

Я сделала шаг назад. Он — шаг вперед. Через несколько шагов я уперлась спиной в стену, а он подошел вплотную, томно улыбаясь.

— Знакомая ситуация. В прошлый раз было также.

— Совсем не так. В прошлый раз я хотела. А сейчас нет.

Он повел пальцем по моим оголенным плечам, собирая капли воды, стекавшие с моих мокрых волос. Потом он дошел до ложбинки между грудей.

— Ты что-то говорил о том, что я будущая императрица? — Нашла как сменить тему. Мужики всегда немного трезвеют, когда речь заходит о женитьбе. И я не просчиталась. Лаор убрал руку и слегка отошел, посмотрев на меня уже более ясным взглядом.

— Да, мы поженимся.

— А предложение делать будешь? Кольцо? Встать на одно колено?

— Какое кольцо с коленом? — Удалось его удивить.

— Ну, на Земле мужчины так делают предложение женщине, дарят ей кольцо, встают на одно колено и спрашивают, согласится ли она стать его женой. Когда ты будешь это делать? — Кажется, я начала кривляться.

— Прости, но я не буду тебя спрашивать.

— А разве у вас никогда не требуется согласие женщины?

— Вообще-то требуется. Но тебя я спрашивать не буду.

— И отчего же именно мне выпала такая «честь»?

— Теперь я и так знаю, что ты ответишь. И мне это не подходит. Но как я уже сказал: я все равно возьму тебя. И в жены, и в постель.

— Знаешь, — устало продолжила я, незаметно выскользнув из своей западни возле стены, — это похоже на временный каприз. Ну подумай сам. Ты прилетишь на Тауанир. И, как ты упоминал, тебе как наследнику обрадуются далеко не все представители элиты. А тут ты ещё и груз притащил в виде земной женщины. Сган говорил, что земной императрице будут не то, что не рады, а совершенно наоборот. Тебе лучше быть свободным в этом плане. Возможно даже, заключить брачный союз с одной из противодействующих группировок, чтобы заручится их поддержкой. Ммм? Как тебе такой вариант?

Лететь на Тауанир теперь, без Сганнара, мне совсем не улыбалось. Представляю, что меня там ждёт. Вряд ли кто-то захочет выстроить для меня портал по доброте душевной. Вряд ли кто-то захочет снаряжать ещё одну дорогостоящую экспедицию на Землю, чтобы вернуть меня. Таоло сказал, что тиутиоаданцы ещё не залетали так далеко и вряд ли полетят. У них было чем заняться и в этой части Вселенной. Я даже успела подумать про ахрагитов, которые должны были в ближайшие годы учредить своё официальное посольство на Земле. Но Сган говорил, что они только проводят подготовку. На это уйдут десятилетия. И если я кое-как