Рождение богов I. Иллюстрированный роман - Алекс Кимен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3
К вечеру Пандоре стало хуже. Жар и озноб усилились, стал душить кашель. Голова разрывалась от тупой пульсирующей боли, глаза слезились, но теперь она осознавала все происходящее.
Когда Алексиус зашел к ней, она спросила хриплым шепотом:
– Где Лина?
– Отправил ее отдыхать. Пока я посижу с тобой.
Пандора отвернулась к стене.
Алексиус коснулся ее лба:
– У тебя жар. Я сделаю компресс.
Холодная влажная ткань легла ей на лоб. Стало немного легче.
– Зачем ты здесь? – устало спросила девушка.
– Хочу помочь.
– Пришли, пожалуйста, кого-нибудь из слуг.
– Мне спокойнее, когда я рядом с тобой. Вот, выпей, пожалуйста.
Приподнявшись, Пандора сделала несколько глотков отвара. Откинулась на подушки и сделала вид, что засыпает. Сквозь полузакрытые веки она могла наблюдать за Алексиусом. Он зажег светильники, надолго замер возле ее ложа, пристально вглядываясь в ее лицо, затем тяжело вздохнул, подошел к столу, взял свиток и стал читать, изредка бросая на девушку взгляды.
Пандору начал одолевать сон.
Вот она стоит на холме, под которым раскинулся огромный город. Пандора задохнулась от радости. Это же Афины! Но странное ощущение. Так тепло в животе. Пандора коснулась его ладонями. Она беременна! В тот же миг ребенок внутри шевельнулся, и Пандора ладонью ощутила толчок.
Вокруг много женщин. Все на ступенях храма. Послышалась торжественная музыка, и из распахнутых дверей вышла величавая жрица. Лисимаха! Пандора осторожно обхватила живот руками, оберегая его, и протиснулась ближе.
Жрица посмотрела на нее и улыбнулась. Затем торжественно подняла руки к небу. Толпа притихла.
– Воля богини открылась мне! Ждут наш город суровые испытания, но Афина обещала помочь своему городу!
Пандора затаила дыхание. Она знала, что сейчас произойдет, но замерла в испуганном ожидании. Ощутив странную раздвоенность, крепче прижала ладони к животу и попыталась зажмуриться. Но во сне никак не получалось закрыть глаза.
– Богиня сказала: «Доблестный муж, что Афины спасет, сердце Пандоры он заберет!»
Толпа выдохнула. Все устремили взгляды на Пандору. Сотни рук потянулись к ее животу.
– Спаси! Спаси!.. – доносилось со всех сторон.
Лисимаха шла навстречу. В ее руке сверкнул кинжал.
– Мне нужно сердце твоего дара! – потребовала она властно.
– Нет!.. Нет!.. – Пандора отталкивала тянущиеся к ней руки.
Опять прикосновение. Она отбросила чью-то ладонь и закричала.
– Все хорошо. Просто сон…
Пандора открыла глаза и теперь испуганно ощупывала свое тело.
– Все хорошо, – успокаивающе шептал Алексиус. – Вот теплое молоко с медом. Выпей.
Девушка сделала несколько глотков.
– Благодарю… – ее голос дрожал.
– Жар наконец спадает. Как ты себя чувствуешь?
– Голова болит…
Пандора окончательно проснулась и теперь озиралась по сторонам. За окном брезжил рассвет. Неужели она проспала всю ночь? Девушка перевела взгляд на Алексиуса и вздрогнула. Никогда еще она не видела его таким. Красные изможденные глаза. Ввалившиеся щеки. Было видно, что он не спал всю ночь и валится с ног.
– Ты так кричала во сне… Я испугался, но никак не мог тебя разбудить. Снился кошмар?
– Не совсем…
– Расскажи, – тихо попросил Алексиус.
Она нерешительно посмотрела на него и отрицательно покачала головой.
В дверь постучали. На пороге показалась Лина.
– Всемогущие боги! Господин! Ты еле держишься на ногах! – служанка энергично потянула его из комнаты.
Алексиус немного помедлил и пошел к двери.
– Спасибо… – прошептала Пандора, но он не расслышал.
– Как ты? Выспалась? Пойдем, помогу тебе умыться.
Пандора с усталой улыбкой прислушивалась к суетливой болтовне Лины. Воспоминания о сновидении постепенно угасали, растворялись в памяти, оседая где-то на дне души.
– Мне такой сегодня сон снился! О, боги! – воскликнула служанка, собирая одежду в стирку.
Пандора вздрогнула.
– Что с тобой, милая? Ты в порядке?
– Мне сегодня тоже снилось… – Пандора закусила губу, коря себя за болтливость.
Но Лина уже принялась ее расспрашивать, и девушка уступила.
– Снилось странное. Я была и собой, и своей мамой. Я была беременна, и я была у нее в животе…
Лина перестала улыбаться. По тону Пандоры она поняла, что сон был невеселым. Служанка сочувственно вздохнула, присела рядом с девушкой и взяла ее за руку.
– И что потом? – спросила простодушно.
– Потом жрица, которая учила меня и мою маму, произнесла пророчество.
– Пророчество? Всемогущие боги!
Пандора молчала, глядя куда-то в пустоту. Лина тихо сидела рядом.
– Когда я была маленькой, мама часто рассказывала мне об этом. Честно говоря, это почти единственное, что я помню о матери.
Служанка всплеснула руками:
– Так это было на самом деле?
– Незадолго до моего рождения, на торжественном гадании накануне священных Тесмофорий, жрица произнесла пророчество женщинам, среди которых была моя мама. Никто не знает, о ком было пророчество. Но мама всегда была уверена, что оно было про меня. Именно поэтому мне дали это имя.
– Великий Громовержец! – в голосе Лины смешались ужас и восторг. – И что предрекла богиня?
– Неважно, – помотала головой Пандора. – Теперь я просто рабыня… и никто не спасет мой город.
Лина сочувственно погладила девушку по волосам:
– А господин Алексиус велел поставить герму у входа в дом и алтарь во дворе. Герма уже стоит, а после полудня из Диона привезут алтарь. Здорово?
Пандора только вздохнула.
4
Леша брел по дороге в сторону мастерских. Его ждали дела: организация ремонта, инвентаризация склада и серия экспериментов с ингредиентами для нового рецепта клея… Он вздохнул, вспоминая недавнее происшествие. Да… Нужно, в конце концов, выделить время и написать инструкцию по технике безопасности, продумать систему штрафов за нарушения… Но все же хорошо управлять делом, приносящим десятикратную прибыль. Появляется право на ошибку… Хотя, конечно, это расхолаживает людей. С другой стороны, сейчас KPI соответствует расчетным показателям. А что еще нужно?
Ему никак не удавалось настроиться на деловой лад. В голову лезли мысли о Пандоре. Он остановился и зачем-то сорвал ромашку, росшую на обочине. Поднес цветок к лицу и глубоко втянул терпкий аромат. Усмехнулся и невольно начал отщипывать тонкие белые лепестки. Любит – не любит, плюнет – поцелует… Сердце кольнуло тоской, рука, сжимающая цветок, безвольно упала. Что он чувствует к Пандоре? Не пора ли признать, что влюбился в нее, и, похоже, уже давно…
Любовь… Что значит это в его положении? Еще одна нестерпимая боль и неподъемная ноша? Он не может, не должен
