Плаза Лей - Наталья Литвинова

— Хватайте их! — коротко крикнул Этт.

Несколько ТОПи бросились на Сергея, а остальные на безоружных Оллис. Их гипнотические способности были бессильны против, равных по возможностям, ТОПи. После небольшой потасовки всё было закончено.

Сергей очнулся в овальном, как яйцо помещении, единственным тёмным пятном, которого являлся Костя, лежащий поодаль от него.

— Ну, что, вояка, — тихо проговорил Костя, — чего ты добился?

Увидев на его лице ссадины, Сергей подумал: "Интересно, о чём он думал, когда сопротивлялся сильным Мира сего?" Но, усмехнувшись, вслух ответил:

— Костя, война это не язык Вселенной.

Тот, изумившись, задохнулся от негодования:

— Так, это я виноват? Я силой вторгся на чужую планету?

Прищурившись, Сергей посмотрел на Костю, будто на непонятливого ребёнка. Ему было невдомёк, оттого что человек не понимает очевидных истин. Совершенно спокойно он попытался объяснить ситуацию.

— ТОПи — воинствующая раса, если они и дальше будут мотаться по Вселенной, кто знает, сколько бед они могут натворить ещё. Впервые мне удалось их уговорить осесть.

Сергей остановился, чтобы жестом велеть Косте, не перебивать его, и продолжил с расстановкой:

— Оллис — дельфины Вселенной — твои слова, — воевать не умеют, зато очень терпимы и добродушны.

Сергей опять помолчал и опять продолжил:

— Договориться могли между собой, как дважды — два.

— Оллис — никогда! — вставил Костя.

— Только не говори опять от их имени.

Костя опустил глаза, а Сергей добавил:

— ТОПи невежды в межрасовой политике мира. Они, как дети, всё познают заново. А Оллис мудры.

Теперь Сергей замолчал окончательно, он понял, что Костя больше не будет с ним спорить.

Где-то, через час, в камеру вошёл Тус. Он сел прямо на пол перед Сергеем.

— Оказывается ты слабак. Мог бы, и постоять за себя.

— Я всего лишь человек.

— Верно, но другие думают иначе.

— Ладно. Что там у вас происходит? Я ничего не слышу.

— И ничего не услышишь. Ничего не происходит. Любая война заканчивается миром. Всё решилось, по-твоему. Спасибо Оллисам, мне, Читу и ещё некоторым добропорядочным гражданам ТОПи, в том числе и родственникам Этта.

— Ял?

— И ей тоже.

От этой мысли в душе Сергея почему-то потеплело, но он вновь одёрнул себя. Память об Ани всегда была где-то рядом, будто он и не расставался с ней вовсе. В мыслях он видел её, общался с ней, спорил, но только не мечтал. Его мечта неосуществима — это аксиома. Но, Ял, она просто радовала его душу и всё.

Неожиданно Тус отозвался на его мысли:

— Тебе не стоит особенно радоваться. Если с этим землянином более-менее всё ясно — свои с ним сами разберутся, то твоя судьба висит на волоске.

— А именно?

— Тебя решено проверить на предмет Плаза.

Сергей задумался.

— Что это вам даст, в случае, если…

— Никаких "если". Лучше спроси, каким способом они будут тебя проверять.

Брови Сергея сошлись на переносице.

— Да, Мэй Серёжа, это будет нейтральный магнитоизлучатель.

— Но, тогда это будет уже не проверка.

— Ты прав, это будет убийство, если ты, конечно, простой Плаза.

— Тус, — Сергей взял его руку и проницательно взглянул ему в глаза, — зачем ты мне это говоришь?

— Догадайся сам.

Тус, грузно встав на ноги, молча вышел из комнаты.

— Серёжа, прости, — отозвался вдруг Костя, — это я во всём виноват. Прости, Серёжа. Я же не знал…

— Просто запредельные незнания, — тихо проговорил Сергей, — ты не знал, насколько они жестоки?

Он тупо уставился в пол, решая в уме ещё одну задачу.

На следующий день за Костей пришли Оллис, раньше Сергею казалось, что они малоэмоциональны, но теперь он мог слышать их возгласы нарекания и радости. Уходя, Костя сказал:

— Я обещаю, Оллис придумают что-нибудь.

— Ты о чём?

— О тебе. Ведь ты им не безразличен.

Сергей снисходительно поблагодарил его и спросил:

— А как же ты?

— Пожизненное заключение. С этим у Оллис строго.

Костя вышел, а Сергей остался дожидаться своей судьбы. Он мог бы покинуть своё тело прямо сейчас. Но, тогда он выдаст своего друга Туса, за то, что тот предупредил его. Тус рисковал собой ради него. Нет, Сергей ещё не превратился в безвольного труса и подлеца, в придачу. Но когда в комнату вкатили бесформенную установку, Сергея сковал какой-то дикий страх перед неизбежным. Сотни лет он искал случая смерти, и вот он настал в виде направленных нейтральных частиц. Поистине, это самая адская в мире машинка. На него смотрело несколько пар раскосых глаз. Среди них был и Тус. А там, за раскрытыми дверями толпились ещё несколько ТОПи. Там же в дверях, не приближаясь к нему, порхали "мухи" Инфо. Знакомый судья сухо зачитал приговор, и военный ТОПи приступил к его исполнению. Оцепеневшего Сергея поставили к стене, но только с первым щелчком он вдруг очнулся. "Ани!"

Слишком поздно пришёл к нему инстинкт самосохранения. Сознание его помутилось. Сквозь неясную пелену и мглу, он увидел последнее — склонившееся над ним заплаканное лицо Ял.

— Лей-ей-ей! — донёсся до него чей-то знакомый голос. И всё.

2. Таинство

Бытие. Сбивающиеся с ритма удары, настойчиво набирали скорость. Они пришли откуда-то со стороны и чувствительно ударяли по всему телу, в голову, в конечности. Наконец, пришло чувство тепла, и память тут же нечётко выстроилась в её сознании. Сейчас будет свет, потом озноб, слабое чувство голода, и звуки мира, в очередной раз затмят этот неизменный внутренний хронометр её уставшей жизни. Потом голод пройдёт. Так же, в очередной раз она увидит перед собой колонны любопытных, восхищённых и сочувствующих людей. И снова она начнёт свой бесконечный рассказ об истории ГЕЛИОПУТИ.

Её зовут Анна, и её память оказывается, всё ещё светла, и только она может с точностью вспомнить все детали далёкого прошлого. Но иногда, в редкие часы перерывов, ей вдруг кажется, что она растение, что-то вроде фикуса, сидящего в горшке посреди огромного холла, но только под стеклом. Её руки иссохшие прутья, а ног она не может видеть, они укутаны толстым слоем одеял. Но как только Анна начнёт думать о себе, лично, тут же вновь придёт услужливое небытие.

Однако время идёт, а свет всё ещё не появляется. Между тем, озноб уже прошёл, и наступило приятное тепло, от чего её вновь потянуло ко сну. Но тут она встрепенулась. Что случилось? Какие-то неполадки в системе её жизнеобеспечения? Она шевельнулась и почувствовала всё своё тело. Свет всё ещё не поступал, а слух уже уловил неясные звуки извне и звуки её собственного дыхания. Анна заволновалась, впервые после её двухсотлетнего заточения под стеклом, происходит что-то не так как обычно. Анна решила ждать дальше, но ничего не происходило. Так уж устроен человек, в минуты полной пустоты всегда спасает память, возникающая, как благо, но только не для Анны. Память о ГЕЛИОПУТИ не в счёт, речь идёт о настоящем. Её "вчера" было таким же, как и "позавчера", а прошедшая неделя была такой же, как и предыдущая. Поток незапоминающихся лиц, глаз, жадно ждущих её внимания, доверительных и благодарных слов, которым нет места в её памяти, и нет сил, вырваться, уйти и забыться навсегда.