Наследница волшебного мира - Дия Семина

— Значит, это правда, ты лишилась всех своих волшебных сил? — спросил Морской царь, после вкусного и молчаливого обеда.

— Да, была такая неосторожность в замке Ключника, но прежде хочу поблагодарить вас за спасение от воронов, гостеприимство и излечение. Без вашей помощи я не выжила бы! — Софи почему-то решила встать с кресла и низко поклониться.

Морской царь довольно низко наклонил голову в ответ и улыбнулся.

— Поразительно! Я за сотни тысяч лет жизни, привык ничему не удивлялся. Но чтобы сама великая Флора, вот так встала и поклонилась мне с благодарностью, запомню этот момент на все последующие сотни тысяч лет.

— Я не Флора, я — Софи, меня все путают с волшебницей Флорой, но Древень ни разу не назвал меня этим именем, а я верю только ему.

— И правильно делаешь, он последний из самых чистых богов в этом мире. И всё же ты Флора. Только сейчас ты смертная, понимаешь, о чём я? — внимательно посмотрел на свою визави и пристукнул трезубцем, словно это очень важный вопрос, от которого зависит будущее Софи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно я понимаю, что я смертная. Я же жила среди людей, у меня нет волшебных сил, а те немногие, что были, пропали в зазеркалье Ключника. Я не такая глупая, как многим кажется, всё про себя понимаю. Не понимаю только одного, вы на моей стороне или нет. Насколько откровенен наш разговор, и какие последствия он будет для меня иметь? — спросила Софи, потому что вопросов действительно много, но что он такое: деспот, рыбина бездушная или всё же заинтересованный в ней волшебник?

— Прямые последствия, ты находишься на следующем этапе выбора своего и нашего будущего. Почему-то так постоянно получается, что только твои метания от людей к волшебству и обратно, наводят смуту в нашей жизни. Все как-то влияют, но ты особенно. Я должен предотвратить новый виток трагедий, который снова случится по твоей вине. Путь теперь тебя зовут Софи, но стоит тебе вернуть память и волшебные силы, ты сразу начнёшь действовать, и по большей части опрометчиво. Ведь просил тебя Древень, просил я — не связываться с порочными людьми. Потому что от людей только зло. Только начинается достаток, сытая жизнь, мирное существование, им всё кажется, что этого не хватит и кто-то начинает захватывать власть, богатство, плести интриги. Ты как долго в Волшебном мире? Три лунных цикла или четыре. И сколько раз тебя уже пытались убить, спрятать и обмануть? Твой дорогой Октавиус решил совершить переворот, свергнуть ведьму с престола, спасти тебя и сделать своей королевой. Такие глупости. Какая ты королева людей? Посмотри на себя?

Последние слова он произнёс очень громко. Софи по инерции, как заворожённая словами повелителя, посмотрела на своё платье и руки, волосы. Действительно, просто красивая девушка с седыми волосами, она не обладает знаниями, не владеет магией.

— Я и правда совершенно не подхожу на роль королевы людей Волшебного мира. Я прекрасно понимаю, насколько это тяжёлый и ответственный труд, управлять не только замком и страной, а целым миром.

— Наконец-то от Флоры я слышу мудрые мысли! Ты и раньше не была способна на такой ответственный труд, ты — волшебница, дарующая жизнь! Понимаешь своё место, очень важное место в этом мире. И, кроме тебя, это место занять никто не может. А вот та Флора считала, что она умна и могущественна. И если она возьмёт себе в услужение смышлёных людей, то сможет править миром. А они её обманывали с самого начала. Нет, конечно, её муж-капитан души в ней не чаял, да и сейчас он готов отдать за тебя и жизнь, и душу. Но этого мало. И вот теперь время моих самых важных вопросов. От которых действительно зависит твоя жизнь. Подойди ко мне, дорогая моя, любимая Флора-Софи, дай мне твои руки и посмотри в глаза.

Морской царь встал и оказался просто огромным, словно кит. Софи подплыла к нему и почувствовала себя малюсенькой и беззащитной. Сердце забилось с такой силой, что в ушах вместо слов она услышала: тук-тук-тук.

— Пойми, я могу убить тебя и прекратить все наши проблемы, сейчас, как никогда, принимая во внимание твою абсолютную беспомощность. Но если я тебя спас, значит, ты нам всем нужна. Итак, первый вопрос: «Что ты выбираешь, жизнь смертной с Октавиусом и Линдой во дворце, или жизнь, которая написана в твоей изначальной судьбе — бессмертие и поддержание волшебного равновесия в мире?»

Софи задрожала, тот самый момент, когда правильный ответ известен всем, но он пугает до смерти.

— Я понимаю, что Октавиус безумно любит Флору, я понимаю, что и Линда любит свою мать, и что все они надеются на жизнь с Флорой и, главное, жизнь с её магией. А я видела, к чему привело бездумное использование магических сил. Ведь в том моём мире мы живём без волшебства, и все счастливы, делаем то, что умеем, печём хлеб, шьём одежду, путешествуем. А эти люди с ожиданием магии скоро вымрут. Боюсь, что им нельзя возвращать волшебство. Древень прав, людям — материальная жизнь, а волшебникам — волшебная.

Софи замолчала, опустила голову, потом снова подняла свои прекрасные глаза, наполненные слезами, и ответила медленно и чётко:

— Клянусь, что выбираю волшебную жизнь, если мне предоставится снова шанс, постичь силу волшебства, клянусь поддерживать гармонию в Волшебном мире, и следить за той его частью, которая доверена мне!

Морской царь обнял с такой нежностью свою маленькую и хрупкую гостью, и поцеловал в лоб, что Софи вдруг замерла, на секунду её сердце перестало биться.

— И тебе не жаль богатств, славы, поклонников, не жаль бедного Октавиуса?

— Он уже прожил счастливую или не очень счастливую жизнь с той прошлой Флорой. Я не она, я чувствую его любовь, но не испытываю к нему таких чувств, какие он заслуживает. Я разобью ему сердце, если приду к нему, и, в конце концов, мы расстанемся. Мир людей отторгает меня, и это к лучшему. Я должна исправить ошибки прежней Флоры, какие смогу или следовать тому пути, какой она должна пройти снова. Но не лезть в жизнь людей. Иначе всё в этом мире окончательно разрушится, и магия не поможет.

Глава 2. Магический дар

Морской царь отошёл на насколько шагов от Софи и посмотрел на неё так внимательно, что девушка почувствовала себя неуютно. Ещё удивительнее стало следующее:

— Моя королева, позволь, я преклоню пред тобой колено, твоя мудрость поражает меня. Даже без памяти Флоры, ты говоришь