Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб

Так называли они погремушки, и страсть к этим безделкам сводила их с ума. Все это видели местные жители, и когда отплыло чужое каноэ, они позвали адмирала и попросили его приберечь для них до завтра одну погремушку, обещая взамен ее доставить четыре куска золота, каждый величиной с руку. Эта весть очень обрадовала адмирала.

Спустя некоторое время с берега явился один моряк и рассказал, что в селении христиане на никчемные вещи выменивают на диво большие куски золота: за одну агухету индейцы дают золота на целых два кастельяно, и перед всем приобретенным за день безделицей кажется все, что они приобрели за целый месяц.

Король очень обрадовался, когда увидел, как возликовал адмирал, и понял, что адмирал желает иметь много золота.

Знаками король объяснил, что он знает поблизости отсюда место, где есть великое множество золота, и что от чистого сердца он готов дать столько золота, сколько адмирал только пожелает. Адмирал говорит, что король подтвердил свое обещание, а также сообщил, что в Сипанго, – или как называют эту страну индейцы, в Сибао, – золота столько, что там его ни во что не ценят. Король сказал, что он может привезти золото оттуда, хотя здесь, на острове Эспаньоле, называемом индейцами Бохио, и непосредственно в этой провинции Карибате золота имеется даже больше, чем в Сибао.

Король пообедал на каравелле с адмиралом, а затем отправился вместе с ним на берег, где принял его у себя с большим почетом и дал ужин, на котором подавались два или три сорта «ахе», крабы, дичь, индейский хлеб, который носит название «касаби», и другие блюда.

После того как трапеза была окончена, король еще некоторое время оставался за столом. Ему принесли какую-то траву, и ею он старательно вытер руки. Адмирал предположил, что эта трава служит для смягчения кожи. Затем подали королю воду для омовения рук. Затем король повел адмирала в рощу близ селения, причем его сопровождала по крайней мере тысяча человек.

Король уже носил рубашку и перчатки, подаренные адмиралом. Ни один подарок не доставил ему столько радости, как перчатки.

Его принадлежность к знатному роду проявлялась в том, как он держал себя за столом, и в его манерах, исполненных достоинства, скромности и благородной чистоты. После окончания трапезы король повел адмирала на берег. Адмирал приказал принести турецкий лук и стрелы и велел моряку, сведущему в стрельбе из лука, выстрелить в цель.

Лук привел короля в изумление – ибо он ничего не знал об оружии – индейцы в этой местности не имеют и не употребляют оружия. Но король, говоря о людях из Канибы, или карибах[136], уводящих в плен местных жителей, указывал, что карибы имеют луки и стрелы без железных наконечников, ибо в этих землях нет никаких признаков стали, железа, металлов, исключая только золото и медь. Но, как отмечает адмирал, меди он видел мало[137].

Адмирал сказал королю, что государи Кастилии дали ему повеление разгромить карибов и держать их в узде.

Адмирал приказал выстрелить из ломбарды и эспингарды[138]. Король был чрезвычайно удивлен, видя сколь сильно действие этого рода оружия и как далеко оно стреляет. А люди его при звуках выстрелов все, как один, пали на землю.

Индейцы принесли фигурку в виде маски с большими кусками золота в глазницах, в ушах и в других местах. Эту маску и другие драгоценные золотые вещи король преподнес адмиралу, возложив их ему на голову и повесив на шею. Много золотых вещей он роздал и другим испанцам, которые были с адмиралом.

Адмиралу доставило много радости и утешения все, что он видел, и умерились его горе и печаль, вызванные потерей корабля, и он решил, что бог посадил здесь на мель его корабль, желая, чтобы именно в этом месте было заложено христианское поселение.

«Столько всякого добра пришло в руки, – говорит он, – что воистину можно считать это кораблекрушение не бедствием, а крупной удачей. Ибо, если бы корабль не сел здесь на мель, я, несомненно, пошел бы вдоль берега дальше, не заходя в эту бухту (вход в нее затруднен цепями подводных камней и мелями), и не подумал бы оставить на этом берегу часть своих людей».

«А между тем нельзя пожелать лучшего места для сооружения крепости и для того чтобы снабдить оставленных в ней людей необходимым продовольствием, боевыми припасами, материалами».

«И, по правде говоря, многие из моих людей просили и просят меня дать им разрешение остаться здесь».

«Ныне я уже приказал соорудить здесь башню и крепость и вырыть ров и не потому, что это необходимо для защиты от местных жителей, а поскольку я уверен, что с моими людьми мне удастся подчинить весь этот остров. А я полагаю, что он по размерам превосходит Португалию и имеет, по крайней мере, вдвое больше жителей».

Но люди, живущие здесь – наги, безоружны и безмерно робки. Поэтому имеет смысл соорудить в этом месте башню, а ее должно возвести в краю, столь удаленном от владений ваших высочеств, чтобы индейцы познали изобретательность и ум подданных ваших высочеств и нашли бы применение своим силам, и с любовью и в страхе покорялись бы христианам».

«Оставляемые же здесь наши люди будут иметь лес для постройки крепости, годовой запас хлеба и вина, семена для посевов, лодку с корабля, конопатчика, плотника, пушкаря, бондаря и много иных мастеров, желающих потрудиться на службе ваших высочеств. Они доставят мне немалую радость, дознавшись, где есть в этом краю рудник, в котором добывается золото».

«Одним словом все, что случилось, случилось кстати и положило доброе начало [моему замыслу]».

«Сел же на мель корабль так тихо, что почти ничего не чувствовалось и не было в это время ни волны, ни ветра».

Все это говорит адмирал и добавляет, желая показать, что корабль сел на мель в этих местах по предопределению божьему, что было это [т. е. катастрофа] большой удачей. И если бы не измена маэстре и его людей, бывших в большинстве своем земляками маэстре, – а измена эта проявилась в том, что они не хотели завезти якорь с кормы, чтобы стащить с мели корабль, как то им приказывал адмирал, – корабль был бы спасен и нельзя было бы тогда ознакомиться с этой землей так хорошо, как удалось ее узнать за дни [вынужденного] пребывания в ней и как доведется ее узнать тем, кто останется здесь.

Ведь адмирал всегда плыл с намерением открывать [новые страны] и нигде не задерживаться более, чем на один день, если только ветры позволяли ему идти дальше. Впрочем, это случалось не всегда, так как корабль, на котором он шел, был, по его словам, очень тяжелый и не приспособленный для дела открытий.

А корабль этот достался адмиралу по вине корабельщиков из Палоса, которые не исполнили своих обещаний королю и королеве, распорядившихся дать корабли, подходящие для подобного предприятия, и не сделали так, как им сделать надлежало.