Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых - Игорь Зимин

Переходя к вопросу о структуре реальных расходов императрицы, следует напомнить, что, согласно законам Российской империи, с 1881 г. императрица Мария Федоровна ежегодно получала из Государственного казначейства по 200 000 руб. К этой сумме добавляли еще по 9000 руб. так называемого «лажа», который образовывался за счет разницы в курсах металлической монеты (золота и серебра) и ассигнаций. Как правило, вся отпускавшаяся сумма расходовалась полностью. Но в некоторые годы возникали «остатки», они обращались в процентные бумаги и приносили ежегодный доход. В результате к осени 1918 г. в распоряжении императрицы Марии Федоровны находилась «Собственная сумма» в размере 537 852 руб.

Отпускаемые Государственным казначейством 200 000 руб. распределялись по четко фиксированным статьям расходов. Эти статьи, с одной стороны, носили стандартный характер, но это не исключало формирования новых бюджетных статей «под хозяина». Так или иначе, за многие годы к 1917 г. у императрицы Марии Федоровны сложились следующие статьи расходов с примерными суммами трат по каждой из них: на мелочные расходы – 6000 руб. в год; на подарки – 40 000 руб.; на туалет и гардероб – 40 600 руб.; на содержание пансионеров и воспитание детей – 30 000 руб.; на пенсионы – 4000 руб.; на пожертвования – 21 000 руб.; на денежные пособия – 30 000 руб.; на денежные награды – 4000 руб.; на комнатные расходы – 1500 руб.; на жалованье и добавочное содержание – 1500 руб.; на разные предметы – 15 000 руб.; на приют в Бозе почивающего цесаревича Николая Александровича – 1500 руб.; на Николаевскую частную школу Женского Патриотического общества – 1500 руб.; на экстренные расходы – 28 400 руб.456 Итоговая сумма, по указанным статьям расходов императрицы Марии Федоровны несколько превышала положенные ей по жалованью 209 000 руб., однако поступавшие по неприкосновенному капиталу проценты позволяли делать такие траты. Более того, оставалась некоторая сумма, на которую ежегодно приобретались новые процентные бумаги, они, принося ежегодно доход, увеличивали «Собственную сумму» императрицы. Вместе с тем периодически случались «форс-мажоры», и в ежегодную смету для «затыкания дыр» включалось дополнительно еще 25 000 руб. на так называемую «сметную передержку». Следует заметить, что до 1906 г. российские монархи теоретически могли затребовать из Государственного казначейства любую сумму. Но это было не в традиции, поэтому монархи старались не выходить за границы своего «жалованья».

Надо заметить, что императрица Мария Федоровна, как всякая женщина, хотя и считала деньги, но при этом была большой транжирой и, кроме этого, «профессионально» занималась благотворительной деятельностью. Поэтому даже специально отпускаемых на форс-мажоры 25 000 руб. не хватало. Расходы Марии Федоровны, как правило, перекрывали ежегодную смету по меньшей мере на 30–40 тыс. руб.

Периодически возникающие дефициты бюджета старались покрывать из других доходов императрицы Марии Федоровны. Во-первых, за счет процентов с капитала в 500 100 руб. (ежегодно 23 780 руб.), находившегося на хранении и управлении по счету № 1 в Петроградской конторе Государственного банка. Во-вторых, с процентов, отпускавшихся Главным управлением уделов (И 058 руб. в год) из вдовьего капитала императрицы 245 300 руб. В-третьих, из остатков чистого дохода по Гдовскому имению императрицы Марии Федоровны – в среднем до 15 000 руб. в год. Все эти три источника в среднем давали порядка 50 000 руб. в год.457

Если более детально рассмотреть траты императрицы, то крупной статьей в расходах Марии Федоровны были регулярные выплаты «на благотворительность». Эти выплаты начали «собираться» с 1867 г. и продолжали «комплектоваться» вплоть до Первой мировой войны. Общая сумма различных пособий, ежегодно выплачивавшихся Марией Федоровной, на конец 1917 г. составила 92 575 руб.458

Ежегодные выплаты были достаточно разнообразны по структуре, но их можно (весьма условно) объединить по группам.

Во-первых, это пожертвования различным общинам сестер милосердия, преимущественно входившим в структуры Российского общества Красного Креста, который с мая 1880 и до марта 1917 г., как высочайшая покровительница, возглавляла императрица Мария Федоровна. Во-вторых, различным лечебным заведениям. Суммы пожертвований были очень разными: от 540 руб. в год на содержание одной кровати в больнице Св. Ольги, до 50 руб. в год, жертвуемых Московскому Арнольдо-Третьяковскому училищу для глухонемых. В-третьих, императрица покровительствовала разным художественным обществам. В-четвертых, различным обществам, оказывавшим помощь бедным. В-пятых, различным благотворительным обществам. В-шестых, различным учебным заведениям.

Особо следует отметить, что на протяжении всей своей жизни императрица Мария Федоровна поддерживала тесные связи со своей родиной. Конечно, прожив 53 года в России, она приняла и полюбила новую родину, но и Данию она никогда не забывала. Проявлялось это в очень разных вещах, от лоббирования интересов датского бизнеса в России и ведения личного дневника на датском (родном) языке до благотворительной деятельности непосредственно в Дании.

Примечательно, что в первый же свой визит в Данию Мария Федоровна начинала финансировать там три заведения. Всего она патронировала 10 датских учреждений (см. табл. 44).

Таблица 44

Мария Федоровна на протяжении многих лет выплачивала пособия людям, с которыми она была так или иначе связана по своей молодости в Дании. Прежде всего это были слуги или дети слуг, ухаживавших за маленькой Дагмар.459

Довольно серьезные суммы выплачивались представителям датского Красного Креста, которые в 1915–1916 гг. помогли организовать представителям Российского общества Красного Креста инспекцию германских лагерей для русских военнопленных, а также сопроводить немецких представителей Красного Креста по лагерям военнопленных в России. Так, с 1916 г. Гансу Рейдману выплачивались лично ему назначенные 3960 крон. Именно на его счет императрица переводила деньги из России, он распределял их по благотворительным заведениям и производил персональные выплаты в Дании. Сумма, которую Мария Федоровна ежегодно переводила в Данию, в среднем составляла около 25 000 крон, что по курсу составляло примерно 13 000 руб. С 1916 г. императрица Мария Федоровна начала производить выплаты полковнику датской службы Вегенеру в размере 6000 крон. Всего по «датским суммам» Мария Федоровна ежегодно выплачивала 26 084 руб.460 Это была серьезная сумма, с учетом того, что императрица ежегодно выплачивала на различные пособия 92 575 руб.461

Можно привести один из «поздних» примеров лоббирования интересов датского бизнеса в России императрицей Марией Федоровной. 21 января 1917 г., буквально за месяц до начала Февральской революции, вдовствующая императрица приняла двух датчан – Шостеда и Плюма, которые прикупили в России заводы по обработке древесины, принадлежавшие ранее германским подданным. Естественно, датчане «просили о поддержке их предприятия».462 Императрица, конечно, помогла соотечественникам.

Ювелирный альбом Марии Федоровны

В перечне коронных бриллиантов в Бриллиантовой комнате (Кладовой № 1) Зимнего дворца главное место занимали, конечно, женские украшения. Да и сам перечень коронных бриллиантов во многом сформировался благодаря усилиям нескольких поколений российских императриц. Дело в том, что у каждой из императриц за годы их жизни в России постепенно формировалась своя коллекция уникальных ювелирных изделий. Что-то они получали в виде подарков от свекров-императоров, мужей и многочисленной родни, что-то заказывали сами у придворных ювелиров «под событие» или «под платье». Все это были ювелирные изделия, как правило, «большого формата».

Наряду с этими «солидными» украшениями у императриц имелось и множество ювелирной «мелочи», как правило, незначительной по стоимости. Хранилась она по традиции в отдельной шкатулке. Это тоже были подарочные вещи, с датами и символами. Все эти «мелкие» драгоценности – зримые символы проходящей жизни и оттого особенно дорогие. Конечно, маленькая коллекция носила «вспомогательный» характер, оттеняя «большую коллекцию» ювелирных изделий Марии Федоровны, в состав которой входили и коронные бриллианты.

В какие-то рубежные моменты жизни эти коллекции систематизировались в процессе их «инвентаризации». Таким рубежным моментом для императрицы Марии Федоровны стал очень тяжелый для нее 1894 г., который вместил помолвку цесаревича Николая Александровича, замужество дочери, великой княжны Ксении Александровны, заболевание и смерть мужа, воцарение сына и его женитьбу в ноябре этого же года.

Летом 1894 г., когда царская семья жила в Коттедже в Петергофском парке Александрия, лейб-медик Г.А. Захарьин сообщил Марии Федоровне, что у Александра III неизлечимое заболевание почек и что дни его сочтены. Возможно, это подвигло Марию Федоровну приступить к инвентаризации множества ювелирных безделушек, накопившихся у нее за время жизни в России. Конечно, эти безделушки не были ядром блестящей ювелирной коллекции Марии Федоровны, но они являлись важными для нее, как зримое воплощение различных семейных и государственных событий.