Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко

Сентябрь для Юго-Западного фронта начался неудачно. С 1 по 7 сентября 8-я армия А.М. Каледина снова пыталась наступать на Ковель, но потеряла 30 тысяч человек убитыми и ранеными и не достигла успеха. То же касалось 11-й армии. Только теперь Ставка Верховного главнокомандующего начала разочаровываться в Ковельском направлении, и М.В. Алексеев рекомендовал Брусилову перенести «центр тяжести» его фронта на юг — сделать ударными армиями 7-ю и 9-ю, тем более что этого требовала стратегическая обстановка (14 августа в войну на стороне России вступила Румыния). Но Брусилов непонятно по какой причине пренебрег советами Алексеева и уже в пятый раз попытался взять Ковель, одновременно поручив наступать и южным армиям своего фронта. Ковельское направление усилила переброшенная с Западного фронта Особая армия, командовал которой генерал от кавалерии В.И. Гурко.

В итоге 7-я армия Д.Г. Щербачева попыталась атаковать Львовское направление, схватившись под Диким Ланом с отборными турецкими войсками, а 8-я армия А.М. Каледина и Особая армия В.И. Гурко 19 сентября безрезультатно атаковали неприятельские позиции у Ковеля. Штурм этот, как и предыдущие, велся с большим мужеством (56-я и 104-я пехотные дивизии атаковали вражеские окопы 12 раз подряд), но закончился безрезультатно. Теперь Ставка уже настоятельно порекомендовала А.А. Брусилову прекратить бесплодные попытки овладеть Ковельским районом и сосредоточить внимание на Буковине и Карпатах. И снова, уже во второй раз главнокомандующий Юго-Западным фронтом упрямо игнорировал рекомендации Ставки. Он лишь реформировал управление своими войсками, включив 8-ю армию в состав Особой. Теперь в подчинении В.И. Гурко находилось целых 12 пехотных и 2 кавалерийских корпуса. Эту огромную воинскую структуру Гурко условно разделил на северную и южную группы — и снова энергично попытался штурмовать Ковель. Шестая попытка (25—28 сентября) оказалась такой же бесплодной, как предыдущие…

В октябре—ноябре 1916 года центр тяжести Юго-Западного фронта наконец сместился на юг, где растянутая на 300 верст 9-я армия П.А. Лечицкого вынуждена была бороться с 3-й и 7-й австро-венгерской армиями. Ее положение осложнялось тем, что Лечицкий вынужден был помогать союзным румынским войскам, сразу же оказавшимся в очень сложном положении. Героизм 9-й армии на целый месяц отсрочил падение Бухареста. Но Юго-Западный фронт просто физически не мог «держать на себе» всю Украину и Румынию, и в конце концов 24 ноября по настоянию Брусилова был создан новый фронт — Румынский (4-я, 6-я и 9-я армии), во главе которого формально встал король Румынии Фердинанд I, а фактически — генерал от кавалерии В.В. Сахаров. Стабилизировать положение на Румынском фронте удалось лишь к самому концу 1916-го…

…Кампания Юго-Западного фронта 1916 года получила различные оценки военных историков. Со временем вокруг Брусиловского прорыва, как и вокруг каждой легендарной боевой операции, сложился некий миф, ныне воспринимаемый многими как аксиома. В кратком изложении этот миф звучит так: Брусиловский прорыв стал колоссальным успехом русской армии, оказавшим решающее влияние на дальнейший ход войны, австро-венгерская армия была фактически разгромлена, а А.А. Брусилов показал себя блестящим полководцем суворовской школы, не знавшим ни одного поражения.

Нечего и говорить, что эта предельно упрощенная картина неверна. Такой миф сложился во многом на основе мемуаров самого А.А. Брусилова и был окончательно сформирован советскими военными историками в 1940—1980-х годах. Тогда Брусилов был единственным русским полководцем Первой мировой, чье имя можно было активно упоминать и пропагандировать в печати, и неудивительно, что авторами подчеркивались именно достоинства военачальника, а не его недостатки. Однако истинное уважение к памяти любого военного деятеля состоит в том, чтобы помнить все стороны его деятельности, а ошибкам уделять не меньше внимания, чем достижениям…

Бесспорно, Брусиловский прорыв стал единственной за все время Первой мировой войны удачной стратегической наступательной операцией с прорывом сильно укрепленных позиций противника. Это признают военные историки всего мира, и недаром само словосочетание «Брусиловский прорыв» официально принято в историографии всех стран — участниц Первой мировой войны. Ни один полководец тех лет, кроме Брусилова, не удостоился того, чтобы наступательная операция была названа в его честь, а не в честь местности, в которой она проводилась. Во многом новаторским было само осуществление операции — тщательная подготовка к ней, четкое взаимодействие различных родов войск между собой, взаимосогласованные действия разных армий одного фронта. Русские войска показали примеры высокого воинского духа, мужества, несгибаемой стойкости. Прекрасно проявили себя и командующие армиями Юго-Западного фронта — в первую очередь П.А. Лечицкий, затем В.И. Гурко, В.В. Сахаров, Д.Г. Щербачев и А.М. Каледин. К сожалению, в дальнейшем их имена оказались полностью в тени имени Брусилова. Этому способствовали и личные судьбы талантливых военачальников: Каледин покончил с собой в 1918 году, Сахаров был расстрелян в 1920-м, вступивший в Красную армию Лечицкий умер в тюрьме в 1921-м, а Щербачев и Гурко закончили свои дни в эмиграции…

В ходе операции русскими войсками были заняты Буковина, Волынь и часть Галиции. Огромны были и трофеи, взятые русской армией летом 1916 года. В плен попало 8924 офицера, 408 тысяч солдат, было захвачено 581 орудие, 1795 пулеметов, 448 бомбометов и минометов. Общие потери противника составили около 800 тысяч человек, в том числе 200 тысяч убитыми и ранеными. Стратегическим последствием Брусиловского прорыва было вступление в Первую мировую войну Румынии на стороне Антанты. Брусиловский прорыв значительно облегчил положение западных союзников Российской империи — с итальянского и французского фронтов на Юго-Западный были переброшены 34 дивизии.

Однако говорить о Брусиловском прорыве как об операции, изменившей весь ход войны, все же неправомерно. Как бы ни был силен урон, нанесенный австро-венгерской армии, она сумела восстановить положение и к концу 1916 года разгромить Румынию. Урон, который понесли в ходе боев 1916-го русские войска, тоже был огромным: 116 тысяч убитых, 673 тысячи раненых и больных, 96 тысяч пропавших без вести.

Что касается полководческого таланта главкома Юго-Западного фронта, то бои второй половины лета 1916 года свидетельствуют о том, что А.А. Брусилов фактически перестал адекватно оценивать обстановку на своем фронте. Такое утверждение может показаться излишне жестким, но как еще объяснить две попытки Брусилова овладеть неприступным Ковельским районом уже после того, как Ставка Верховного главнокомандующего указала главкому на другое, более выгодное направление?.. Ковель уже превратился для Брусилова в самоцель, и ничем иным, кроме как упрямством главкома фронта и его желанием «утереть нос Ставке», точнее, императору и М.В. Алексееву, продолжение Ковельского сражения не объяснить. Об этом периоде в полководческой биографии Брусилова обычно стараются не упоминать, не случайно во многих книгах о нем рассказ о действиях Юго-Западного фронта заканчивается июлем 1916-го. А ведь кровавая Ковельская бойня продолжалась еще два месяца — весь август и весь сентябрь!..