Слабая женщина, склонная к мелонхолии - Волчок Ирина.

– Ася Пална. У меня небольшая просьба… Нет, большая. Очень большая просьба, Ася Пална.

И повел за плечо не в сторону Светкиного кабинетика, где она собиралась надеть рабочий костюм, а почему-то в сторону пятой палаты. Через все отделение – без костюма и даже без бахил! Светка ее убьет, если узнает.

– Главное – чтобы никто не знал, – тихо говорил Тугарин, будто читая ее мысли. – Ни один человек… Это возможно? Вы же тут все закоулки знаете.

Ася не поняла, о чем он… Наверное, что-то прослушала. Хотела переспросить, но тут он ввел ее в пятую палату и сказал вполне понятно:

– Спрячь его куда-нибудь. Ненадолго, всего на несколько минут. Но так, чтобы не догадались. Есть тут хоть какое-нибудь укромное помещение?… Все двери нараспашку, что за порядки…

– Да ладно, майор! – Гонсалес сидел на диване, надевал кроссовки. Тоже без бахил. – Майор, чего ты девочку в эти дела впутываешь?

– Больше некого, – резко сказал Тугарин. – Вот так, Сережа. Быстро давай!… Асенька, уведи его отсюда скорее… Хоть в кладовку какую-нибудь, что ли… Только скорее. И уходи сразу. Домой. В твоем распоряжении тридцать секунд…

И улыбнулся. Лучше бы не улыбался, у нее и так сердце холодело.

Гонсалес наконец обулся, поднялся и недовольно сказал:

– Напрасно это. Я бы пригодился.

– Пригодишься еще, – пообещал Тугарин. – Если жив останешься. А сейчас слушай мою команду: иди ты… иди за Асей Палной. И сиди тихо. Уже двадцать секунд.

– Десять, – поправила его Ася. – Больной, давайте бегом… Только очень медленно и осторожно.

Тугарин выглянул в коридор, повертел головой. Оглянулся, кивнул: можно. Ася Пална вышла первой, стараясь не думать о тяжелом комке холода в солнечном сплетении. Конечно, она боится, и этого совсем незачем стесняться. Но если сейчас она будет думать о том, что ей страшно, она не сумеет нормально думать о том, что следует делать. Судя по всему, прежде всего следует благодарить судьбу, что в ее родном отделении испокон веку такие порядки: все двери нараспашку…

Кабинет Плотникова был прямо напротив пятой палаты. Десяти секунд ей хватит. Она вошла, оглянулась на вошедшего за ней Гонсалеса, приложила руки к висящей на левой стене большой карте и нетерпеливо сказала:

– Помогите мне. Двигать надо в сторону окна.

Гонсалес положил на карту свои ладони рядом с Асиными, никаких усилий с его стороны Ася не заметила, но карта послушно поехала в сторону, открывая темный проем в стене. Когда-то это было подсобное помещение, что-то вроде большой кладовки, забитой всякой ерундой. Потом кладовку вычистили, отремонтировали, оборудовали под маленький рабочий кабинет, и Плотников хранил там свой архив. Раздвижные двери сделали для удобства-в кабинете Плотникова и так места не было, обыкновенную дверь распахнуть было бы невозможно.

– Лезьте прямо через кушетку. Там никаких ступенек, не споткнетесь. Выключатель справа.

Гонсалес перешагнул через кушетку, стоящую вплотную к двери, в кладовке вспыхнул свет, и Ася стала не без труда задвигать дверь на место. Гонсалес оглянулся, с фальшивой игривостью заметил:

– Тут и двое поместятся.

– Молчать и не шевелиться, – шикнула на него Ася со Светкиной интонацией и задвинула дверь до упора.

И тут же услышала шаги в коридоре. Чужие. Кто-то шел без бахил. Но спокойно и уверенно, как свой. Она осторожно заглянула в прозрачную полоску, не закрашенную белилами, как все остальное стекло в двери. Светка после ремонта из-за этой незакрашенной полоски страшно бесилась, хотела собственноручно закрасить, но потом забыла, потому что полоска была крошечной, со стороны коридора совершенно незаметной, так что Светке о себе не напоминала. А из кабинета в эту миллиметровую прозрачную полоску можно было увидеть часть коридора и двери четвертой, пятой и шестой палат. По коридору шли двое. Один – пятнистый с автоматом, другой – в белом халате и в шапочке. Тот, что в халате, шел впереди, автоматчик – за ним. Было похоже, что автоматчик конвоировал врача, вызванного из другого отделения. В ее отделении никто, кроме бабы Жени, в белом халате не ходил. Врачей из других отделений в офтальмологию вызывали довольно часто, особенно к лежачим старушкам. Но эти двое шли вовсе не в сторону палаты лежачих. Они шли в сторону пятой палаты. А к больному Гонсалесу никто никаких врачей из других отделений не вызывал.

Она уже собралась выйти и предупредить автоматчика, что он ведет никакого не врача, а совсем постороннего человека, вообще неизвестно кого, то есть как раз известно, так что необходимо немедленно арестовать этого ряженого, обыскать, отобрать пистолет и тут же допросить – ведь у него наверняка есть сообщники, во всех сериалах подробно показывают, как действуют наемные убийцы: кто-то отвлекает внимание охраны, а кто-то тем временем тихо проникает в помещение, где находится жертва. Она уже почти открыла дверь. То есть почти решила открыть…

Автоматчик вдруг тронул ряженого за локоть, тот оглянулся, автоматчик сделал какой-то знак, постоял, глядя в сторону выхода на лестницу… Ася выхватила телефон из кармана куртки, за пару секунд нашла номер Тугарина, услышала в трубке его дыхание, быстро прошептала:

– В коридоре чужой. Тот, что в белом халате, – не врач.

– Тихо сиди, – таким же быстрым шепотом ответил Тугарин, – Ни в коем случае не суйся… Поняла? Ни в коем случае. Что бы ни случилось. Отбой.

Что бы ни случилось… Что – «что бы»? Что он имел в виду? Что может случиться?…

Да что угодно, и он это знает. Он этого ожидает. Он этих ожидает – мента с автоматом, который, наверное, даже и не мент, и наряженного з белый халат, который уж точно не врач.

Ася не могла оторваться от прозрачной полоски в закрашенном белилами стекле – наверное, потому, что оцепенела от страха. Думала при этом почему-то не о Тугарине, к которому шли убийцы, а о тете Оле, которая в любой момент могла выйти из палаты лежачих старушек в коридор. И об Алексееве, который в любой момент мог подняться на второй этаж. И о том рыжем автоматчике, которого Тугарин поставил на лестничной площадке вместо исчезнувшего. Почему он пропустил в отделение этих, которые сейчас идут к Тугарину?… Значит, о Тугарине она тоже думала. Выло так страшно, что даже мутило…

Двое чужих подошли к пятой палате. Пятнистый стукнул в дверь, что-то спокойно сказал. Тугарин из-за двери что-то ответил. Тоже спокойно и даже весело, как показалось Асе. Пятнистый толкнул дверь и отступил в сторону. Белый халат встряхнул правой рукой и шагнул вперед.

То, что у него в руке откуда-то оказался пистолет с глушителем, Ася поняла только тогда, когда пистолета в его руке уже не было. Пистолет валялся на полу сам по себе. А белый халат – сам по себе. Наверное, даже сознания не потерял, потому что левой рукой пытался прикрыть голову. Правая шевелиться не могла – похоже, была сломана или вывихнута в плече. А как это получилось, Ася не заметила. И Тугарина в открытую дверь палаты видно не было.