Мертвый Город - Максим Резниченко

– А ты можешь создать других тварей: волков или скорпионов? – спрашивает Соня, когда мы углубляемся в здание.

– Быстро – нет, ты и сама должна знать. Нужна часть тела.

– Ну да, – кивает она задумчиво, а потом выдает. – А если от твоего монстра отрезать кусок, ты сможешь из него вырастить нового.

– Да, – отвечаю я немного обалдело от ее логики, – но подумай сама, что будет делать осьминог, когда кто-то будет резать его на части?

А сам думаю, что именно таким образом было создано столь великое число заготовок, из которых неизвестный в черном плаще за столь короткое время смог поднять целую армию всевозможных тварей.

– Да, – разочарованно произносит Соня, – ему же больно будет, и он не станет терпеть.

– Конечно. Он попросту раздавит любого, кто попытается причинить ему вред.

– Даже тебя?

– Даже меня. Я хоть и вырастил его, но наши жизни не связаны, как были бы связаны, будь он Стражем. Он тварь. Очень мощная, очень большая, но всего лишь тварь. Да и не стал бы я его резать по живому. Это слишком… – я кручу ладонью, пытаясь подобрать верные слова, но девушка меня опережает.

– Не по-человечески?

Смотрю на нее, пытаясь забыть, что ей не три десятка лет, что сейчас она всего лишь подросток.

– Непрофессионально, – поправляю ее, но сразу добавляю, видя, как она меняется в лице. – И да – не по-человечески.

Но все же, думаю о том, способен ли я на то, чтобы устроить инкубатор и разводить в нем тварей. Резать их еще живыми на части, чтобы потом использовать, как заготовки. Думаю и не могу найти ответ на этот вопрос. Приходится признаться себе в том, что я слишком устал для подобных сложных дилемм.

– Максим, – снова обращается ко мне Соня, – а может быть, стоит создать Стража, чтобы он защищал нас?

– Ты была бы права, не будь вокруг столько всевозможных тварей, – отвечаю ей, стараясь не поддаваться слабому раздражение от ее неуместных сейчас вопросов, на которые Соня сама могла бы найти ответы. Она, как и я или Клаус, очень устала, ну а мне ничего не стоит ответить на ее вопросы.

– Да, – хмурится девушка, – я не подумала. Чтобы защитить нас от стольких тварей, нужен Страж, не меньший, чем тот змей, но никто из нас не пойдет на создание такого огромного существа. Но, мне кажется, было бы неплохо создать обычного, небольшого Стража-птицу, чтобы он мог хотя бы вести разведку окрестностей.

– Удивительно здравая мысль, – произносит Клаус, обернувшись.

– Согласен, – киваю и я. – Соня, я так и сделаю, как только мы определимся, что будем делать дальше, когда сможем оглядеться.

Скоро мы достигли противоположной стены здания, через которое продвигаемся и приступаем к наблюдению. Сквозь многочисленные проломы и бреши в стене видно, что здания, куда били молнии, на которое упиралась гигантская воронка, уже практически нет. От него осталось всего несколько этажей – из-за обломков разрушенных стен, громоздящихся вокруг, трудно сказать точнее. Однако сейчас все наше внимание приковывает к себе исполинская воронка, огромный, потрясающий воображение, немыслимый по размерам торнадо. Невероятным, колоссальным столбом, он протянулся от кружащегося неба практически до самой земли, уперевшись в те несколько этажей, что остались от некогда высокого здания. Этот вращающийся вихрь горит изнутри негасимым пламенем бесчисленных молний. Они полыхают внутри, вырываются из темного плена и неистово бьют вниз, в остатки здания. Треск их разрядов, их грохот, достаточно громок, но все же не так, как был бы, происходи эта безумная свистопляска наяву.

Мы видим и то, что Клаус называет парком. Может быть, в другой жизни здесь и был парк, но только не сейчас. Безжизненная пустошь простирается на несколько сотен метров до еще целой высотки. Вся земля изрыта какими-то ямами и усыпана разного размера каменными обломками, за некоторыми из которых вполне может притаиться даже скорпион. Неприятное место, не вызывающее в душе ничего, кроме уныния и тоски. Нам также видно и болото, широкой полосой тянущееся куда-то дальше. Я ошибался, когда давал первоначальную оценку его размерам, на самом деле оно много больше. Нам даже частично виден лед, который по самым смелым оценкам сковал болото едва ли на четверть.

– Куда дальше? – устало интересуется Соня.

– Сейчас определимся, – отвечаю ей и, «достав» бинокль, подношу его к глазам.

Стоящее здание высотой в двадцать этажей резко прыгает навстречу, когда я навожу на него оптику. Голые стены, пустые провалы окон, оно выглядит совсем не так, как издалека – более потрепанным временем. Что это?

– Вижу движение! – бросает Клаус, так же, как и я, осматриваясь вокруг в бинокль. – На пятом этаже!

Но я уже и сам вижу, как в одном из окон появляется силуэт. Человеческий силуэт! Близкие вспышки электрических разрядов дают достаточно света, чтобы я мог опознать нашего врага. Проклятый ублюдок прячется в той высотке! Вот и отлично – нашим скитаниям по этому мертвому городу скоро придет конец. Нужно только добраться до неизвестного и выбить из него необходимую нам информацию, а потом… Потом, когда Соня уйдет…

Человеческий силуэт исчезает из виду, скрываясь за стенами.

– Что там? – спрашивает девушка.

– В оставшейся высотке – человек, тот самый, в черном плаще, – вместо меня отвечает Клаус и обращается ко мне. – Выходим?

– Да, не будем медлить.

В это время треск льда, доносящийся с болота, прекращается. Навожу туда бинокль, но с моего места виден только самый краешек льда. Спустя несколько секунд глухим барабаном до нас доносятся новые звуки.

– Бум! Бум! Бум! Бум!

– Что это? – испуганно спрашивает Соня, становясь ко мне ближе.

Окна, выходящие на болото, практически полностью закрыты серой громадой туши моего монстра, поэтому нам остается наблюдать с совсем неудобного угла.

– Бум! Бум! Бум! Бум!

Процесс замерзания воды в болоте продолжается, но я ускоряю его, стремясь заморозить, как можно большую площадь. Через десяток секунд похожий на барабанный звук смолкает, но только для того, чтобы появится снова, уже в другом месте.

– Бум! Бум! Бум! … Хрсть…

Страшный треск доносится до наших ушей, он заглушает грохот молний и, кажется, будто рвется некий огромный кусок материи, не выдержавший нагрузки.

– Сейчас… – негромко произносит Клаус.

На несколько секунд удары прекращаются, и слышно только, как глухо и гневно рокочет мой монстр. На видимой с нашей позиции части болота, уже значительно побелевшей от сковывавшего его льда сначала едва заметно, а потом все более явно начинают ветвиться тонкие разломы. Они наливаются черной болотной жижей и с каждой секундой становятся все шире. После каждого «Бум!» сеть трещин все увеличивается. А потом, вздымая бело-черное крошево высоко в воздух, происходит взрыв, будто в болото упала авиационная бомба. Сотни и тысячи ледяных осколков с сумасшедшей скоростью разлетаются во все стороны.

– Ложись! – кричу я, роняя на землю стоящую рядом Соню.

Клаус падает в нескольких метрах от нас. Глядя на меня ошалело, он вжимается в пыльный грунт. Соня кричит что-то в страхе, но все заглушают звуки падающих осколков. Они бьют по стенам, влетают в оконные проемы и даже через отсутствующую крышу. Я спешно «достаю» пластиковый ростовой щит и укрываю им нас с девушкой. Клаус повторяет мои действия и прячется под своим. Град осколков тут же барабанит по щиту, а моя рука содрогается после каждого попадания. Счастье, что ни один достаточно крупный осколок не залетел к нам, иначе перелом руки был бы обеспечен. Прямо передо мной огромные голубые глаза, глядящие с испугом. Киваю девушке подбадривающее и растягиваю рот в улыбке, хотя девушке лучше не знать, чего стоило мне выдать эту гримасу, особенно, чтобы она еще больше не напугала Соню.

Грохот падающих обломков постепенно стихает, а потом до нас доносятся совсем другие звуки, очень похожие на те, что издавал Страж при движении, но гораздо громче и отчетливей. К ним добавляется не то сип, не то свист, как будто ветер задувает в бутылочное горлышко. И тут до меня доходит, что это мой монстр разогревается перед собственной атакой – звуковым ударом.

Я успеваю вскочить на ноги и выглянуть в окно, чтобы определить направление удара. В поле зрения попадает что-то огромное, полусферическим островом всплывающее из болотной тины. Я не могу привязаться к каким-либо ориентирам, чтобы определить размер показавшегося холма. Смотрю неверяще, но все-таки понимаю, что мне не мерещится – полусфера светится. Она покрыта ровными, пересекающимися на самой ее вершине, светящимися белым светом дисками, расположенными четкими линиями. Полусфера-остров показывается из болота все больше, приобретая вытянутую форму. Мой монстр уже не глухо рокочет, а громко, с присвистом, шипит. Нет, он не должен задеть нас – осьминог расположен к нам спиной.

Странное чудовище все вылезает и вылезает из болота, принимая форму вытянутого конуса. С изрядной долей отвращения отмечаю про себя, что тело неведомой твари полупрозрачно, однако этот факт не может не радовать, хотя бы потому что яснее ясного свидетельствует об отсутствии у нее брони. С растущим напряжением наблюдаю, как чудище уже достигает в высоту – я ровняюсь на высотку, стоящую за пустошью в стороне от болота – двух третей ее высоты. Белые светящиеся диски, тянущиеся ровными линиями по телу твари, уже не такие маленькие, как те, что на вершине. Но вот конус, выныривающий из болота, как-то вдруг обрывается и начинает медленно заваливаться назад, вздымая из бывшего озера совсем другие части тела. С громкими всплесками показываются исполинские щупальца. Два, три, четыре, еще сразу два – я насчитываю шесть огромных конечностей, взметнувшихся вдруг высоко, очень высоко в воздух. Каждое из них в толщину и в длину сравнимо со змеем-Стражем и вдоль них тянутся все те же белые диски. Автоматически фиксирую отсутствие присосок на щупальцах, а одно из них на самом конце будто обрезано. Ну да, это им, наверное, тварь пыталась утащить меня в трясину. Действительно, повезло, что чудовище схватило меня самым его кончиком. Длиннющие щупальца раскидываются в стороны невероятной шестиконечной звездой, и вот тут я вижу пасть. В самой середине, откуда растут конечности твари, раззевается огромный темный провал. И еще я вижу глаза, огромные и черные, они обрамлены светящимися окружностями. Впервые я вижу подобную тварь. Она ужасна, но она и до странности необычна.