Тайная хронология и психофизика русского народа - Георгий Сидоров

Этот обряд сохранился во многих уголках России и по сей день. Только у христиан дождь вызывают дети. Взрослых и стариков церковь отучила присоединяться к призыву. Но в семьях, «молящихся колесу», дождь вызывают, как и в древности, всем миром.

В субботу, перед концом праздника, в древности начинался обряд изгнания с лика земного Марены — смерти. Как правило, его совершали женщины. Для этого они брали в руки мётлы, веники, ухваты, выходили на улицу и, распевая угрозу Марене и её окружению, лихоманкам-болезням, ходили по дворам и выметали воздух. Иногда на площади села или даже города сжигали чучело богини смерти и болезней. Считалось, что этот обряд сохраняет здоровье и молодость. К сожалению, в наши дни он уцелел только у последователей древней религии. Дело в том, что обряд изгнания Марены имеет мощное соборное гипнотическое воздействие, и, на самом деле, после него люди очень быстро выздоравливают и в дальнейшем редко болеют.

Последнюю тысячу лет праздник Радоница проходит на Руси уже без храмов и волхования. Хорошо, что в целом, несмотря ни на какие старания сатанистов, он уцелел. Но русский народ должен знать (для того, чтобы вновь возродить), как проходила Радоница в древности, когда народ шёл к храмам Рода, пел Великому Роду гимны, требы и приносил жертвы.

Весенний праздник Рода (как мы знаем, он праздновался первого апреля по старому стилю и четырнадцатого — по новому) начинался, как и торжество в честь Лады, с четырёх часов утра на площади храма Прародителя. Его открывал мощный мужской хор, который исполнял гимн Роду Великому. По преданию, этот гимн пели только басы, и сила пения была такова, что его было слышно за пять-шесть вёрст от храма. Ровно через пять минут после начала исполнения «Славы» в храме Рода начинали петь гимн «Прародителю и отцу богов» в храмах его ипостасей — высших небесных богов. На Руси чествование любого бога (кроме Чернобога) протекало во всех храмах и святилищах. Во время этого пения младшие жрецы храма по очереди подходили к алтарю и зажигали от его огня свои факелы. Жрецов было пять. Они олицетворяли собой главные ипостаси Рода, его сыновей — небесных богов. Первым в этом своеобразном спектакле шёл жрец, неся на себе символику Сварога. Он был одет в белую одежду, на его груди горела золотая двусторонняя свастика, а на голове переливалась золотом и драгоценными камнями четырёхликая корона. За ним к вечному огню Рода-прародителя подходил жрец в атрибутах Сварожича — Самаргла. На его голове была надета высокая золотая корона, выполненная в виде языков пламени, а на груди блестела точно такая же свастика, как и у жреца, символизирующего Сварога. За Сварожичем Самарглом следовал к алтарю жрец, в задачу которого входило изображать древнего бога Ра — собирательный образ нашего земного Солнца и любой другой небесной звезды. На его белых одеждах изображалось пять свастик: на груди — двойная золотая общая для всех вселенская свастика, а на полах — четыре более мелкие правосторонние свастики, символизирующих земное Солнце всех четырёх времён года. Как известно, зимнее Солнце на Руси называли Хорсом, весеннее светило имело имя Ярило, летнее — Купала, и Солнце осеннее звалось Дажьбогом. В образе могучего Ра все четыре физические характеристики земного Солнца выступали в своеобразном единстве. На голове этого жреца была надета в виде расходящихся лучей золотая корона. Четвёртый жрец, идущий к вечному огню алтаря Рода, был одет в льняную, белую, украшенную богатой вышивкой, одежду; на груди, как положено, светилась золотая двойная свастика, а за плечами висели большие, отделанные костью, гусли. На голове у него ничего не было, кроме вышитой повязки, поддерживающей волосы. Четвёртой фигурой изображался бог мудрости и всех видов искусства — Великий Велес. Последним зажигал свой факел у алтаря Рода жрец, изображающий Перуна. На нём был позолоченный шлем, на гребне которого, раскинув крылья, застыл символ небесного огня — сокол Рарог, а поверх белых одежд синевой булатной стали блистали доспехи, двойная вселенская свастика была выполнена золотой чеканкой на стальных плитах панциря.

После зажигания своих факелов у алтаря Творца Вселенной вся эта процессия выходила во двор храма, где уже были приготовлены для разведения костра смоляные дрова. Став вокруг будущего костра, который должен был символизировать наполненную микромиром Вселенную, жрецы, изображающие богов, одновременно бросали свои факелы на приготовленный хворост. Совершив этот ритуал и дождавшись возгорания костра, они подходили к звоннице храма, каждый к своему колоколу, и начинали на них играть аккомпанемент гимну.

Наши предки в дохристианское время лили колокола, подгоняя их звук (этот рецепт ныне утрачен) под звуковую вибрацию каждого бога. Поэтому на Руси были колокола Рода, Сварога, Велеса, Перуна и т. д. Не имели колоколов только женские ипостаси бога.

Так вот, после того, как заканчивалось пение гимна «Роду Великому», к колоколу Рода подходил верховный жрец Прародителя*, его земной наместник — владыка нашей древней религии. Он начинал тихо звонить в колокол, давая этим звоном сигнал к началу пения гимна «Роду Творцу». Обычно звон колокола Рода совпадал с проблеском первого луча Солнца — Ярилы. В это время, услышав призыв колокола Рода, ко двору храма начинали стекаться с улиц города и окрестных деревень люди. Все прихожане были одеты в яркие праздничные одежды, обычно шли парами: мужчина и рядом женщина (символ ипостасей бога) — и несли в своих руках зажжённые факелы. Обычай требовал зажигать эти факелы от огня домашних очагов. Постепенно люди с горящими факелами в руках заполняли площадь храма. Они становились лицом к пылающему костру и подхватывали гимн «Роду Творцу». Такое утреннее факельное шествие было очень красиво и торжественно. Люди шли, радовались, пели, и общий тысячеголосый хор, казалось, поднимал слова гимна «Роду Творцу» к самому небесному Ирию. Когда заканчивался второй гимн Прародителю, верховный жрец Рода обращался к народу с высокого крыльца храма с короткой речью. Он поздравлял народ с приходом весны и началом полевых работ, поздравлял молодые пары, вступившие в брак, благодарил или подвергал критике союзников русского народа, а также его правящую верхушку. Обычно во время этого обращения рядом с верховным волхвом Рода на крыльце храма находился Великий, или удельный, князь, это зависело от появления Владыки в какой-либо из земель руссов. Князь и его свита также стояли с горящими факелами и внимали словам жреца. И горе было князю, если земной наместник Рода, пусть и от своего имени, обвинял его перед народом. Говорить от имени бога верховный волхв, по древним законам, не имел права. Таким правом могла пользоваться, как было выше сказано, верховная жрица Лады — женской ипостаси отца богов. Но всё равно правящая верхушка хорошо понимала, что сверху она контролируется жречеством, а снизу — народом, и обе эти власти отлично ладят друг с другом. После окончания речи верховного жреца хор начинал петь третий гимн: «Роду Хранителю». Во время этого пения, которое сопровождалось игрой на колоколах, люди, попарно взявшись за руки, мужчина и женщина, по очереди подходили к горящему костру, символизирующему Вселенную, и бросали в него свои факелы. Этот ритуал говорит сам за себя.

Человек в качестве жертвы приносил огню Рода огонь своего домашнего очага, энергетические свойства которого формировались под действием душевного потенциала этого человека. Фактически он нёс на суд Бога огненную копию своей души и совершал при этом магический обряд входа после смерти в небесный Ирий.

Это грандиозное шествие людей с факелами под пение гимна заканчивалось у огня Отца богов и Вселенной, а в это время волхвы, его служители, благодаря мощному эгрегору прихожан, погружались своим подсознанием в энергетические глубины пятого измерения и на полевом уровне строили модель будущего своего народа. После обряда огненного жертвоприношения прихожане покидали площадь перед храмом Рода. Они шли домой, где их ждал богатый праздничный стол. Часто на улицах древнерусских городов и деревень в честь Светлого Рода устраивались и общие пиршества, которые переходили со временем в игры и спортивные состязания. Обычно ритуальные кулачные бои и бои с оружием, а также состязания в беге и прыжках через ров шли до полуночи. Заканчивались они, как правило, разжиганием родовых огнищ (во дворах) и очистительными танцами на углях. Наутро после лёгкого завтрака русские люди всем миром отправлялись к родовым курганам, где были похоронены горшки с пеплом давно ушедших праотцов и прадедов. Эти курганы приводили в порядок; сгребали и сжигали прошлогоднюю траву, убирали камни, а потом рядом с ними расстилали скатерти и садились обедать. Здесь, у могил предков, устраивались различные игры с крашеными куриными, утиными и другими яйцами. Дома проводились в основном их стилизованные бои, а здесь раскрашенные яйца катали со склона курганов по специальной дорожке. Побеждал тот, чьё яйцо оказывалось нетреснутым. Считалось, что род такого человека жизнестойкий, сильный. В вечернее время у подножия могил-курганов в честь усопших предков устраивались настоящие бои, как с оружием, так и без него. Конечно, эти бои были больше игрой, чем серьёзным испытанием. Но всё равно, они в каждом роде выявляли своего победителя, который получал право о чём-то попросить своих предков. Впрочем, к ушедшим предкам можно было обратиться кому угодно, просто считалось, что благосклоннее они отнесутся к победителям. Обычно для помощи живущим в трудные годины приходилось приглашать посетить землю предков. Особо хочется отметить, что наш народ на празднике Радоницы, как, впрочем, и на других больших праздниках, ничего кроме сбитней не пил. В народе считалось, что почитать Рода-пращура и предков можно только на светлую голову. Тем более праздник предусматривает ритуальные бои, которые должны проводиться аккуратно, без серьёзных травм.