Фортунат (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

— Для всех окружающих вы по-прежнему остаетесь Андреем Драгомировичем Воронцовым. Все, кому известно ваше истинное происхождение, находятся не просто под подпиской, а под магической клятвой, поэтому за свое инкогнито можете не опасаться.

— А Государь Император, известно ли ему то, кем я являюсь на самом деле? — вновь я перебил уважаемого человека.

На этот раз Иван Кузьмич не обиделся, во всяком случае не подал виду, а вполне спокойно ответил:

— Разумеется Государь в курсе. Но вы сами понимаете, ему нет никакого резона, чтобы столь ценный специалист ушел из-под его юрисдикции. — Ага, значит, все-таки «золотая клетка» и кормежка с царской руки. Однако Пестель будто прочитал мои мысли. Одарив меня самой благодушной улыбкой, сказал: — Вы не беспокойтесь, Андрей. Никто и ничего противоестественного вашей натуре делать вас не заставит. Вот только освободить вас от воинской повинности в ближайшие пять лет не имеет возможности сам Государь Император, даже по ранению, ибо лучшие лекари империи восстановят целостность вашего организма за счет государственной казны в самые кратчайшие сроки. Да вы и сами, насколько мне известно, способны это сделать. Так что, извините, разлучить вас с армией способна только ваша гибель, чего никому из наших воинов не желаю. Хе-хе-хе!

Блин, юморист, Петросян в одном флаконе с Вечерним Ургантом, не хватает закадровых смехуёчков, чтобы люди поняли, где им начинать ржать.

— Прошу прощения, Иван Кузьмич, — мне пришлось прервать задорный смех мага, — вы ведь уже что-тол решили, насчет дальнейшего использования моих… хм… талантов?

Пестель в мгновения ока преобразился. От расхлябанной веселости не осталось и следа.

— Вы, разумеется помните, Андрей, тот памятный прием у Государя, когда вас награждали высшим орденом нашего отечества. И тот ваш спич насчет дирили… дири…

— Дирижаблей, ваше высокопревосходительство, — подсказал я, сообразив о чем идет речь.

— Точно, дирижаблей, никак не могу запомнить это дурацкое словечко, хоть французским владею в совершенстве. Так вот, наши специалисты построили летательный аппарат на основе предложенной вами схемы, и что самое интересное он летает в нужную сторону и на заданной высоте. По данным нашей разведки, — царев ведун кивнул на Пафнутова, — французы также работают над подобным проектом, но им до завершения еще очень и очень далеко, ибо пытаются решить данную задачу сугубо технологическими средствами.

— Ну да работают, но поскольку у них же нет такого количества одаренных, им, в отличие от нас, приходится мудрствовать лукаво, — генерал подтвердил слова Пестеля.

Иван Кузьмич кивнул поощрительно Пафнутову и продолжил:

— Наши ученые умы до сих пор недоумевают, каким образом какому-то, простите, Андрей Драгомирович, мальчишке без специального образования удалось додуматься до столь простой и вместе с тем гениальной схемы аппарата легче воздуха. Два мага огневик и воздушник, плюс пропитанная гуттаперчей оболочка из шелка или какой иной прочной ткани. Я ушам не поверил, когда мне сказали, что во время самого первого испытательного полета этим дири… тьфу черт!.. дирижаблем была достигнута высота аж в пять верст. Могли бы и выше подняться, но уж очень холодновато там наверху, да и дышать затруднительно.

Еще бы, не получилось. Горячий воздух на сегодня единственная альтернатива легким водороду или гелию. Однако первый взрывоопасен, а второй в достаточных количествах еще не научились получать. Пожал плечами и равнодушным голосом, будто никакого отношения к столь очевидной победе российской науки не имею, сказал:

— Вот и слава Богу, что все вышло столь замечательно. Но я-то тут причем?

Сначала Пестель посмотрел на меня, как на полного дебила, затем, видно сделав скидку на юный возраст собеседника, смягчил выражение лица, даже заулыбался.

— А вот и притом, молодой человек. Один присутствовавший на том мероприятии адмирал после столь головокружительного успеха летательного аппарата легче воздуха вспомнил о другом вашем предложении. Кстати, упомянутую вами рукопись некоего итальянца Пауло — правильно Паоло — Бонцони обнаружить удалось, но там все настолько невнятно, что наши самые мудрые головы не смогли извлечь из нее ничего такого, что послужило бы отправной точкой для создания этого вашего самолета, который, как вы утверждаете, вам удалось построить и запустить в воздух еще несколько лет назад. — Ну да, трактат «Размышления о полете птиц» того самого Бонцони и предложенная им схема махолета — полная и абсолютная чушь. Тогда в царском дворце мне нужна была ссылка на хоть какой авторитет, чтобы эти надутые гуси в генеральских мундирах не приняли мои слова за пустую прожектерскую болтовню, и я своевременно вспомнил о случайно прочитанной когда-то рукописи. — Так вот, к чему это я все вам говорю, адмирал Николай Силыч Романов начальник материально технического снабжения всего Российского Флота буквально потребовал вас в свое распоряжение, чтобы вы, Андрей Драгомирович, цитирую дословно: «Показали этим тупым неучам, получившим дипломы во всяких заграницах и ни хрена ничему не научившимся, на что способна русская народная смекалка». Вот такого он о вас мнения, уважаемый. Так что отдохнёте недельку и поступаете в распоряжение лично адмирала Романова. Да, еще один момент, как только это произойдет вы будете уже не жандармским майором, а флотским капитаном третьего ранга. Советую заранее озаботиться пошивом соответствующей формы.

— Строительством, Ваше Высокопревосходительство, — нет чтобы промолчать, но что-то эдакое внутри меня заставило ляпнуть, что называется, не подумав, — военные мундиры и шинели не шьют, а строят.

— Спасибо за столь ценную поправку, — иронично усмехнулся ведун, — буду иметь ввиду. Короче, Андрей, вам все понятно?

Вместо ответа, я вопросительно посмотрел на Пафнутова — все-таки генерал и мой непосредственный начальник не обязан подчиняться требованиям какого-то пусть влиятельного, но все же штафирки. На что тот лишь развел руками и взглядом указал на потолок, мол ничего поделать не могу, ибо решение принималось вовсе не в этом кабинете, а где-то в заоблачных даже для него высях. Так что пришлось мне давать положительный ответ.

Расстались с личным чародеем царя вполне на дружеской ноге и довольные друг другом. Оно хоть меня и разоблачили, даже уличили в гибели патриарха и единственного наследника рода Орловых, но, насколько я понимаю, предъявлять каких-либо претензий по данному случаю мне никто не собирается. И вообще, как-то закабалять меня не станут.

После ухода Пестеля мы еще какое-то время пообщались с Пафнутовым по поводу вполне удачной командировки моей группы в Закавказье. Письменные отчеты каждый из офицеров представит позже, главное результат. Основные функционеры английской миссии уже в подвале нашей конторы и с ними работают квалифицированные специалисты. Результаты их трудов, вряд ли будут доведены до моего сведения. Ну и ладно, меньше знаешь, крепче спишь.

Под завершение нашей беседы я все-таки задал генералу мучавший меня вопрос:

— Дмитрий Аркадьевич, не могли бы вы объяснить, по какой такой причине вы отправили нашу группу без какой-либо магической поддержки? Ведь вы тогда представления не имели о моем сильном магическом даре? Или все-таки что-то подозревали?

— Не просто подозревал, Андрей, был абсолютно уверен в том, что в вашем лице имею дело с сильным ведуном. А ваша командировка всего лишь своего рода оценка вашего таланта. Кстати, вы не просто ведун, вы еще и весьма удачливый юноша. Боевой турецкий корабль посреди обширного Русского моря встретить, тем более захватить и потопить — не каждому счастье выпадает. И вообще, как-то все обыденно у вас получилось с этими англичанами. Юлий Цезарь в свое время сказал: «Veni, vidi, vici». У вас всё именно так и получилось — пришел, увидел, победил. А насчет вашей подстраховки, не переживайте. После успешного исполнения вами боевого задания, в Тебризе загорелась парочка военных складов и еще кое-каких заданий, так что тамошней жандармерии некоторое время было не до исчезновения каких-то там англичан. Это потом они опомнились, но было поздно. — Удивительно, а ведь я тогда не заподозрил своего непосредственного начальника в том, что тот раскусил мою чародейскую сущность. Так что, как маг я еще не очень. Есть люди, которым ввести меня в заблуждение, как два пальца об асфальт. — Отпускаю вас, Андрей, с великим сожалением — сильный чародей очень пригодился бы в моем ведомстве, однако удержать вас возможности не имею. За выполненное задание вы и все офицеры вашей группы будете представлены к боевым наградам. Так что, сверлите на вашем морском кителе еще одну дырочку для ордена. — Сказал и искренне так рассмеялся.