Ключ к искуплению - Максим Субботин

Странное чувство, будто в каком-то искаженном виде вернулось крепостное право. Сергей до сих пор не мог заставить себя воспринимать Воскрешенных не как людей, а как бездушные автоматы, существующие для одной-единственной цели — помощи живым. Порядком ободранные, с серой, обвисшей кожей, облаченные в какое-то рванье, зомби напоминали ему бурлаков, тянущих за собой пусть не баржу, но повозку с обезумевшим от безделья хозяином. Интересно, а что думают люди, видя таких «скакунов»? Каждый из живых после смерти может занять их место. Судя по безразличным взглядам прохожих, люди не думали ничего. Что это? Привычка? Уверенность, что душа после смерти отправится на пир предков, а физическое тело ничего не значит? Возможно, они и правы… Но от этого на душе не становится менее мерзко. Жаль, нанять повозку, запряженную лошадью, не удалось — слишком большая редкость.

Они почти выехали за пределы Москвии. Остановились на городской окраине. Впереди возвышались нагромождения каменных руин, над которыми курился тонкий дымок. Еще один отголосок древнего мира?

— Матерь богов, — Дарина остановила повозку. Зомби послушно замерли. — Тебе сюда надо?

Сергей молча вылез из повозки. Призрак мага говорил о какой-то Матери богов, но он представлял ее неким величественным изваянием. Пусть даже древним, но сохранившим хотя бы черты былого величия. А здесь что? Куча вытянутых каменных блоков, сваленных в большую кучу. Все равно, что один из разбушевавшихся богов подхватил английский Стоунхендж и по дороге рассыпал его здесь. Но что странно — из города к руинам вьется хорошо укатанная дорога. Значит, место посещаемое.

— Что это? — спросил Сергей.

— Тебе краткую версию или полную?

— Давай оставим повозку здесь… вон, в кустах. Никто не заберет? Сами не уйдут? Дальше пойдем пешком. По дороге и расскажешь.

Так и сделали. Дарина, ведя зомби в поводу, отогнала повозку за кусты акации, разросшиеся в небольшом отдалении от дороги.

— В летописях говорится, — начала девушка, когда они сделали первые шаги по пыльной дороге, — именно здесь в древности произошла великая битва, в которой сошлись властители того мира. Несметные армии сходились ожесточенными волнами и разбивались о сталь и дерево. Тогда с небес сошли молодые боги. Они еще не обрели полной силы и мудрости, но попытались образумить сошедших с ума людей. Те же не слушали наставлений. Они жили на крови, спали на крови. Вокруг умирали враги и соратники. Смерть стала для них смыслом существования. Каждая сторона посчитала богов лазутчиками врага, его тайным оружием. Говорящих о мире и милосердии пришельцев схватили и пытали.

— Пытать богов?

— Да. Маги древности обладали куда большими силами, чем современные. Объединившись, они обездвижили тех, кто попытался примирить их. Бога нельзя убить, но его можно ранить. Он чувствует боль много сильнее смертных. Страдания пришельцев растекались по землям ядовитыми волнами, вселяя в сердца людей необъяснимый ужас. Кто-то бросил меч и бежал, кто-то бросился на собственный клинок. Но таких было немного. Люди разучились дорожить жизнью. Неважно — собственной или чужой. Они впадали в боевое безумие и резали всех, кого видели перед собой. Кровь затопила землю.

Сергей невольно бросил взгляд на окружающий ландшафт — ничего необычного. Если не считать руин, чьи размеры поражали даже издалека. В остальном же — необработанные поля, поросшие редким кустарником. Хотя… все же необычно — сама земля. Она пустовала. Ни домов, ни следов возделанной почвы.

— Крик терзаемых молодых богов достиг небес. Услышав их, Матерь бросилась на помощь своим сыновьям. Она бродила среди гор мертвых тел. Тучи мух набрасывались на нее, как на лакомую добычу. И в грудах мертвецов она находила части тел своих детей. Люди разрубили их и разбросали там, где сражались. А сражения проходили далеко отсюда. Со слезами на глазах Матерь собирала сыновей по клочку, по кусочку. Не один день провела она в поисках. И, наконец, завершила их. Части тел она принесла сюда, — Дарина указала на руины. — Но люди прознали о ней — и решили уничтожить, виня ее во всех своих бедах. Они бросили к этому месту все силы уцелевших армий. Позабыв о распрях, солдаты и маги шли по телам товарищей, движимые единственной целью — убить странную бледную женщину с заплаканными глазами. А она защищалась как могла. Поднимала вокруг себе земляные стены, отбрасывала противника водой и ветром, отпугивала ревущим пламенем. Она могла бы вернуться на небеса, но для этого пришлось бы оставить людям останки своих детей. Тогда Матерь богов закричала так, как никогда не кричала до этого. Ее голос, наполненный болью и страданием, облетел весь мир. А когда отзвуки первого крика вернулись сюда, на месте развороченного стихиями холма, на котором скрывалась бледная женщина, появился каменный заслон. Сколько ни бились маги, сколько ни громили его сталью воины, но камень не поддался.

Дарина замолчала.

— Подожди, так значит, они до сих пор лежат там?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Об этом летописи умалчивают. Некоторые считают, что Матери богов удалось оживить своих детей и они снова вернулись на небо, но больше никогда не смотрели вниз. Другие уверены, что они до сих пор покоятся под толщей камня. Потому и приходят сюда, оставить им подношения и помолиться в надежде, что когда-нибудь в нашем мире снова появятся небесные создания.

— А как думаешь ты?

Сергей не особенно поверил в услышанное, но и полностью отметать историю не спешил. В мире, где человек способен повелевать стихиями и поднимать мертвых, возможно все.

— Я стараюсь держаться подальше от таких мест, — сказала Дарина.

— А их много?

— Нет… я имею в виду места, дошедшие к нам из Темных веков и до сих пор несущие на себе печать былых событий. Мне в них неуютно.

— Неужели неинтересно, что было раньше? Взять тот же старый город. Меня он удивил. Очень. Если бы не людоеды, я бы с удовольствием побродил по нему.

— Зачем ворошить прошлое? — поморщилась девушка. — Оно на то и прошлое, что умерло и больше не вернется. Настоящее куда важнее… и опаснее, — добавила, немного подумав.

— Иногда и прошлое возвращается. Особенно если забываются былые ошибки.

— Ты говоришь как Сборщик, — остановилась Дарина. — Они тоже любят забить голову всякой мутью. Конечно, когда открывают рот.

Сергей неопределенно повел плечами. Он не собирался доказывал спутнице то, во что верил сам. Для него история всегда оставалась той наукой, которую следует знать каждому уважающему себя человеку. Пусть не досконально, пусть не запоминая многочисленные даты (сам он их запомнить не мог никогда). Но факты — как можно развиваться, не понимая всей цепи событий? Жаль, правда, что частенько одна цепь подменяется другой и уже понять, где правда, а где ложь, становится крайне непросто.