Сибирь как колония - Николай Михайлович Ядринцев

за основание самостоятельные изыскания. Цифра приписанных ссыльных, однако, может быть измерена по сведениям приказов о ссыльных, распределяющих их на место поселения, и по губернским отчетам. Из губернских отчетов за 1873 год видно, что на каждую из четырех главных сибирских губерний числилось ссыльных поселенцев от 40 до 50000 человек; в Иркутской губернии считалось до 1873 года 40000 человек[70]. В Томской губернии по губернаторским отчетам — 50000 человек; в Забайкальской области за 1870-й и 1872 г. ссыльных числилось 21335; в Якутской области 2987[71]. Таким образом, на все губернии Сибири с областями и Амурским краем можно считать числящихся водворенными на поселение до 209000 человек и прибывающих ежегодно на губернию около 3000[72]. Заметим, кстати, что сведения эти крайне противоречивы и неопределенны; но самое важное то, что число людей, считающихся по официальным спискам, далеко не составляет числа действительно налицо существующего населения. Многие частные исследователи, как Пейзен, д-р Ширек, производивший исчисление приписанным поселенцам в Верхоленском округе, доказали, что налицо ссыльных может считаться едва 1/5 часть. Теперь это подтверждается и другими официальными данными, по отношению к целым губерниям. Уже к 1872 г. во время статистической переписи Иркутской губернии оказался недочет в 15987 душ. Это объяснено было тем, что в официальные сведения вносилось всюду все население, приписанное к известному участку, а в статистическую перепись попало лишь одно наличное население. Убыль, по мнению статистического комитета, произошла оттого, что масса лиц находится в безвестной отлучке с места причисления и что эти отлучки падают исключительно на 40000 ссыльного населения (Пам. кн. Ирк. губернии 1873 года, XI). Позднейшие официальные данные еще более разъяснили дело. Подворная опись по Иркутской губернии ясно определила громадный недочет ссыльнопоселенцев против числившихся по спискам. Начальник Иркутской губернии генерал Шалашников лично убедился, что налицо их едва 1/5 часть на месте; затем столько же уволены на заработки, а большая половина в бегах и неизвестной отлучке, нередко со дня прихода своего в участок. Для более точной поверки были командированы, наконец, особые чиновники в три округа: Нижнеудинский, Балаганский и Иркутский, которые донесли, что в этих волостях «нет более двух третей ссыльных». Из 10378 душ, приписанных и числящихся в волостях, оказалось в наличности только 1994 души обоего пола, 2476 уволены на заработки, а остальные 5561 человек в бегах. Другие сведения подтверждают, что на 45000 приблизительно ссыльного населения только тысяч 14 живет в местах причисления, около 10000 находятся на промыслах и заработках, остальные — в безвестной отлучке. Есть волости, как Мандзурская, в которой из 2400 причисленных поселенцев живут только 300, но указываются цифры, когда вместо 5 и 7 тыс. в волости приписанных ссыльных очутится 200 и 300, как видно из отзывов местного начальства о положении ссыльных и их отлучках; то же подтверждается и во всей Сибири.

По показаниям тобольской администрации, в 1875 году ссыльных в Тобольской губернии числилось по спискам 51122, находилось же в наличности 34293, то есть недоставало 16829 человек.

В Томской губернии считалось 29675 чел., а находилось налицо 25024, то есть недоставало 4651 чел.

При этом та же администрация удостоверяла, что в Тобольской губернии считается до 13226 чел. в неизвестных отлучках, а в Томской губернии — до 1450 чел.

По последнему учету, произведенному в Томской губернии особо командированными чиновниками, оказалось, из 28828 числящихся на причислении ссыльных 9796 лиц в неизвестных отлучках, то есть 1/3 часть не находится налицо.

Для более тщательного исчисления ссыльных была, кроме того, произведена подробная перепись ссыльных по волостям, одной на округ, причем оказалось, что в 11-ти волостях Западной Сибири из 14722 причисленных ссыльных находилось только 6277 в наличности, то есть недоставало 57 %.

Все это едва ли говорит за колонизационное значение ссылки при существующих условиях.

Оно приводит к заключению, что наличное ссыльное население в Сибири составляет громадную разницу с числом высланных сюда и числом приписанных по волостям. Мы видим, что, кроме числа вымирающих по дороге, бегущих с пути, оно уменьшается против приписки немедленно по прибытии от каких-то причин на 2/3 и даже 4/5. Таким образом, из 200000 мы вправе считать наличными едва 40 и 60 тыс. остающихся в местах ссылки, а вместо указываемых 500000 ссыльных во весь период и миллиона, выросшего путем нарождения, которые, как мы предполагали, обогатили Сибирь, нам представляется 400000 потерянного и неизвестно куда девшегося народа, умершего или погибшего в бегах. Картина совершенно обратная и крайне неутешительная.

Если бы подобная потеря людей и могла показаться преувеличенной, то, во всяком случае, недочет целыми десятками тысяч, который ныне является доказанным, не может не заслужить внимания.

Увеличение населения Сибири путем ссылки было крайне ничтожно, как указывают факты. Это доказывается, во-первых, тем, что до настоящего столетия и вплоть до двадцатых годов ссылка была ничтожна по численности. Второе — беспорядками этой ссылки, самым составом, возрастом и отношением между полами в среде ссыльных, которые нимало не способствовали плодовитости, размножению и приросту населения в Сибири. Наконец, пропорцией ссыльного люда к числу других жителей Сибири, как прежде, так и ныне. Уже Сперанский, въехав в Сибирь и собрав все сведения о составе и количестве ссыльного населения, делает следующие открытия в одном из своих писем. «…Не думай и не позволяй себе думать, — пишет он, — чтобы Сибирь населена была ссыльными и преступниками. Число их как капля в море, их почти не видно, кроме некоторых публичных работ. Невероятно, как вообще число их маловажно. По самым достоверным сведениям, они едва составляют до 21 т. в год, и в том числе никогда и десятой части нет женщин. Со временем я издам таблицы, которые удивят просвещенную Европу»[73]. Сперанский, кажется, заключил по этому о ничтожной преступности в России. Таблицы, изданные г. Анучиным, подтвердили эту ничтожность ссылки в прежнее время. Эти же таблицы указали на состав ссыльных по возрастам и полам. Средняя продолжительность жизни поселенцев в Сибири не могла быть более десяти лет, так как все они являются уже взрослыми и преимущественно между 30 и 50 годами[74]. Затем, самая пропорция ссыльных женщин не соответствовала мужскому населению, так как ссыльные женщины