Сезон охоты на коллекционеров - Фридрих Незнанский

— Отныне вы владельцы замечательного помещения, — с пафосом проговорил Виталий, пересчитывая купюры и затем передав бумаги Войцеховскому. Тот внимательно просмотрел их. — Но почему я не вижу радости на вашем лице? — с улыбкой спросил Виталий.

— Я не понимаю, зачем было терроризировать Ларису Владимировну? — гневно сказал Войцеховский. — Вы же знали, что деньги я достану. Она-то при чем?

— Как? — удивился Виталий. — Ничего себе «при чем». Мне нанесен моральный ущерб! Сколько нервов стоило пережить такое разочарование — профессиональный искусствовед не отличает оригинал от фальшивки!

— Но вы же сами знаете, что это не так! — взорвался Войцеховский. — Я не знаю, как вам это удалось проделать, но мы вам продали подлинники!

— Пожалуйста… Выставляйте их опять на продажу. Ведь вы ничего не потеряли!. Мы вам вернули картины в целости и сохранности… — примирительным тоном проговорил Виталий. Дмитрий при этих словах ухмыльнулся, а Борис по своему обыкновению помалкивал и цепким взглядом осматривал стены галереи.

— Мы даже не станем распространяться о той ошибке, которую вы допустили, — подал голос Дмитрий. — Коль деньги вернули, инцидент исчерпан. Хотя могли бы заявить в милицию за мошенничество. Доказательства у нас идеальные… Не только платежные документы и экспертиза, но даже вещественное доказательство — фальшивки. Но исключительно из уважения к вам не стали этого делать.

Тон его звучал так издевательски, что Войцеховскому стоило огромных усилий держать себя в руках. Он только сжал кулаки и спрятал их за спину.

— Да, согласно договору, вы сможете вступить во владение особняком через неделю, — напомнил Виталий. — И не забудьте о том, что существует договор о конфиденциальности. Вам вовсе ни к чему лишние проблемы. Я имею в виду налоговую службу… Как раз через неделю у вас закончится срок аренды этого помещения. Так что на новом месте вы начнете новую жизнь. Всегда к вашим услугам… — широко улыбнулся он. И все трое, не подав на прощание руки, вышли.

Сати с отвращением посмотрела им вслед, и Войцеховский заметил ее взгляд.

— Видишь, Сати, и в моем возрасте можно ошибиться в людях, — горько произнес Вадим Борисович.

— Я их, честно говоря, сразу невзлюбила… — поморщилась Сати. Ей было неловко перед хозяином, что предчувствие ее, молодую неопытную девушку, не обмануло. А проживший такую длинную жизнь Войцеховский не разобрался в этих жуликах.

Лариса Владимировна, избавившись наконец от тесной опеки «друзей», понемногу стала приходить в себя. К концу недели она, не предупредив мужа, решила наведаться на Арбат. Не терпелось перед переездом осмотреть их новую собственность еще раз.

Почему-то охранник ее не пропустил.

— Вот документы на дом, — протянула Лариса Владимировна бумаги. — Здесь указано, что с завтрашнего дня мы вступаем во владение этим домом.

Охранник даже не стал смотреть в бумаги.

— А кто вам сказал, что дом продается?

— Но вы же его охраняете! — ничего не подозревая, заявила Войцеховская.

— Естественно, охраняю. Объект только что отреставрирован. Если его не охранять, все растащат, — невозмутимо заявил охранник.

— Мы же его и купили. Вы посмотрите на дату, с 24 августа это наша собственность.

Охранник наконец соизволил взглянуть на документ.

— Странно… Мне никто не говорил, что особняк продан. А вот здесь стоит печать «Столица Компани». Вы к ним обратитесь. Они же оформляли сделку?

Лариса Владимировна кивнула, ничего не понимая. Постояла, подумала. Набрала номер телефона мужа.

— Вадим, я сейчас у нашего дома на Арбате. Охранник утверждает, что дом не продается.

— Что за новость? — удивился Войцеховский.

— Подъезжай к офису «Столица Компани». Спросим у Савичева, что все это значит.

Поднялись на лифте на восьмой этаж и нашли комнату с нужным номером. На двери не было никакой вывески, но Войцеховские это не сразу заметили. Они постучали, подергали дверь. Никакого результата. Зашли в соседний кабинет, и девушка в строгом деловом костюме сообщила, что их соседи три дня назад съехали и табличку сняли. Куда? Она не интересовалась.

— Мы тоже арендуем два офиса. С соседями не общались, некогда нам. Здесь знаете сколько арендаторов? Вывески меняются очень часто…

— А у кого можно узнать? — лицо Ларисы Владимировны от волнения стало пунцовым.

— Обратитесь к Крылову. Он занимается арендой помещения в этом здании.

Пришлось побегать по зданию, пока нашли кабинет Крылова.

Он заглянул в свои бумаги.

— Да, Савичев арендовал у нас помещение сроком на месяц. Вот договор… Но три дня назад он съехал. Нет, он не сказал, куда. Да нас это и не интересует. Если вы хотите арендовать освободившийся офис, то пожалуйста. Он еще свободен.

Лариса Владимировна на ватных ногах дошла до лифта и там прислонилась к стене.

— Вадим… Нас кинули… — слабым голосом произнесла она.

— Вот зачем им нужен был этот проклятущий договор о конфиденциальности сроком на месяц.

…Они рассчитывали успеть за месяц нас… Я их найду! — с яростью в голосе проговорил Вадим Борисович. — Ты только не волнуйся…

Он сосредоточенно уставился в одну точку.

— Я сейчас позвоню знакомому следователю. Помнишь, я ходил узнавать об Ольге? По-моему, я им немного помог… Спрошу хотя бы, что нам делать.

Щеткин и Турецкий обсуждали полученную информацию.

Конечно, знакомые Ольги, услышав по телефону, что с ними говорит следователь прокуратуры, были несколько озадачены. Но он тут же ссылался на Войцеховского и просил о немедленной встрече. Потому что дело очень серьезное и касается Ольги Якушевой. После сообщения Петра Щеткина, что Ольга мертва, некоторые просто теряли дар речи. Приходилось заодно подыскивать слова утешения, а с этим у Петра всегда были проблемы. Ну не умел он находить подходящих слов! После этого он демонстрировал растиражированную фотографию Ольги и ее спутника — наиболее удачную. Ольга улыбается, а спутник стоит с фужером в руках и смотрит на нее.

— Это Борис, — заявила Вероника Прошина, которая посещала все вернисажи. Она писала статьи для светской хроники глянцевого журнала.

— А фамилию вы не знаете?

— Не приходилось слышать. Я видела, что он последние месяца три крутился рядом с Якушевой. Решила, что ее новое протеже. Ей нравилось слыть эдакой благодетельницей, наставницей начинающих искусствоведов… При этом вид у нее был, как у сытой кошки.

Прошина с оценкой Якушевой не церемонилась, и Щеткин понял, журналистка не любила преуспевающую бизнес-леди.

Следующий человек, который мог пролить свет на таинственную личность знакомого Якушевой, был разговорчив и, как понял Щеткин, любил посплетничать.

— Да это Борис! — воскликнул директор галереи «Новые имена» Илья Гофман.

— А фамилия его?

— Понятия не имею. Ольга его представляла только по имени.

— Скажите, а они давно знакомы? Ну давно стали появляться вместе?

— По-моему, первый раз я его увидел месяца три назад… да-да, в конце мая. Подумал еще: ну Ольга в своем амплуа. Она любила, чтобы возле нее был какой-нибудь привлекательный молодой парень.

— Ну и сколько лет этому привлекательному парню?

— Да тридцать с чем-то… Может, тридцать пять. Такой крепкий, спортивный. Но молчаливый, себе на уме. Только смотрит своим неприятным взглядом да помалкивает.

— А говорите, привлекательный.

— Лицо интересное, немного брутальное. Женщинам такие нравятся. А вот взгляд?.. Непроницаемый, вот как я бы сказал. Никогда не знаешь, что у него на уме.

— А она их часто меняла?

— Да я даже не следил. С одним как-то целый год были отношения. Некий Дмитрий. По-моему, они и жили вместе. Говорили, что она его взяла под свое крыло. Приодела, прикормила, в свет выводила. Самое смешное, что он сбежал от нее!

— Да что вы? — вежливо улыбнулся Щеткин.

— Да, она тогда ходила злющая, как мегера… А потом он снова появился. Прямо не узнать, такой весь важный, напыщенный. Ольга его как увидела, так резко отвернулась. Я думал, она себе шею свернет! — рассмеялся Илья.

— Может, вы фамилию этого Дмитрия знаете?

— Спросите еще у кого-нибудь. Лучше у тех, кто занимается иконами. Он больше по этой части. А вы думаете, вам чем-то Дмитрий поможет? По-моему, они с Борисом и знакомы не были… Во всяком случае, я их никогда вместе не видел.

Фамилию загадочного Бориса никто из опрошенных не знал, и разочарованный Щеткин вернулся в свой кабинет. Турецкий послушал запись и сделал вывод:

— Есть еще выход. Посещать все вернисажи. Откомандируем ребят, снабдим фотографиями. Рано или поздно его засекут.

— Боюсь, за это время мы получим еще парочку покойников. Можно, конечно, прорабатывать весь круг знакомых Якушевой. Неужели никогда не звучала фамилия этого Бориса?