Русско-японская война 1904—1905 гг. - Александр Андреевич Свечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В подготовке атаки приняли участие 24 пеш. и 14 горн, ор., расположившихся по дуге с севера и востока; у противника было всего 8 орудий, расположившихся маскированно, почему они имели возможность обстреливать нашу пехоту до конца боя. Конечно, Восточный отряд, располагая всего 198 орудиями, мог бы выделить и гораздо более могучую артиллерию для поддержки главной атаки. Сильные батареи, развернутые на левом берегу Тайцзыхэ, вероятно бы вынудили противника к немедленному отступлению.
Наступление организовывалось так: от 9 час. до 11 час. 30 мин. стреляет артиллерия, затем штурмует пехота. Артиллерийский огонь до начала пехотного наступления бил по скалам, никем не занятым, а при малейшем его ослаблении ружейный огонь японцев возобновлялся с прежней силой; поэтому артиллерийский огонь был продолжен еще и во время наступления пехоты, до 1 часа дня. Такие ограничения в стрельбе артиллерии были введены из опасения стрельбы по своим, возникающего всегда, когда пехотные части поддерживаются батареями, не связанными с ними общей организацией; в данном случае атака 6‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии на Лаутхалазу поддерживались 2 батареями 3‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии, притом подчиненными непосредственно командиру корпуса. Была и другая причина: не разобравшись в рельефе, мы полагали, что атакуем Лаутхалазу, окружив ее почти кольцом, и боялись перелетами бить по своим. На самом деле никакого окружения не было.
4 колонны ген.-м. Данилова, всего 9½ батал, направились для атаки Лаутхалазы; 10½ батал. ген. – лейт. Ренненкампфа наступали на перевалы восточнее Беньсиху со стороны д. Уйнюнин. 24‑й полк оставался для связи с I-м Сибирским корпусом на правом фланге; слабый отряд ген.-м. Самсонова (1 батал., 2 ор., 12 сот.) прикрывал артиллерию ген. – лейт. Ренненкампфа, мост и поддерживал конницу г. Любавина на левом берегу Тайцзыхэ. Резерв удерживался в составе 9½ батальона.
В подступах войска недостаточно разобрались, и уперлись при штурме в крутые скалы. Огневая поддержка оставляла желать очень многого. Несмотря на мужество штурмовавших войск, наступление было отражено по всему фронту.
Также неудачным оказалось более сдержанное наступление I Сибирского корпуса на перевалы Ченгоулин и западный и восточный Тумынлины. При слабой огневой поддержке атакующих войск по всему фронту начальники склонялись к мысли отложить решительную атаку на ночь.
Ночная атака Восточного отряда была назначена на 2 часа ночи, чтобы войска успели до рассвета устроиться на захваченных участках; но в полночь на 29 сентября ген. – лейт. бар. Штакельберг, видя безрезультатность боев и потеряв веру в успех наступления, отменил ночную атаку и приказал, пользуясь темнотой, немедленно оттянуть с боевой линии все, что возможно, для усиления корпусных резервов, и окопаться на занятых позициях.
Приказание об отмене ночной атаки не дошло совершенно до 34‑го и 36‑го Восточно-Сибирских стрелковых полков, решительной атакой захвативших высоты у Восточного Тумынлина, и до частей отряда ген. – лейт. Ренненкампфа, подкрепленных 5 батальонами из резерва III Сибирского корпуса; атака 9‑го и частей 22‑го и 23‑го Восточно-Сибирского стрелкового полков тоже была сначала удачна – японские окопы были захвачены после штыкового боя. Но части эти, никем не поддержанные, явились целью сосредоточенного огня японцев и энергичных контратак. Ввиду общего перехода к обороне захваченные с таким трудом позиции были оставлены. На «Знаменной» сопке у Восточного Тумынлина между многими телами павших японцы нашли убитого начальника штаба 9‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии Генерального штаба подполковника Пекута, лежавшего с обнаженной шашкой в руках; диспозиция, оказавшаяся в его сумке, осветила японцам все детали обстановки и заставила японцев особенно опасаться за их правый фланг в тот момент, когда мы уже отказались от дальнейшего развития здесь активных действий.
Остановка нашего наступления связалась с попятным движением нашего левого фланга под влиянием удара японской конницы. Принц Канъин выступил 29 сентября в 6 часов утра со своей кавалерийской бригадой из Сихеяна, забрав с собой и весь гарнизон этапа – 359 пехотинцев. К 11 час. дня ему удалось занять стрелками и своими 6 пулеметами высоты в тылу и на фланге слабого отряда ген.-м. Самсонова, которому командир III Сиб. корпуса отказал в поддержке. В результате левый берег р. Тайцзыхэ был очищен нами, а наша пехота на правом берегу, стоявшая тылом к реке, попала под пулеметный огонь в густых строях и отступила с значительными потерями.
Так окончилось наступление Восточного отряда, начатое с целью нанести решительный удар. Противник был слаб, замучен нашими атаками, части его разбросались и перемешались; потери его достигали 1750 человек. Утром 29 сентября, когда уже у начальника Восточного отряда не было более решимости продолжать наступление, обстановка нам улыбалась; удачная атака на Восточный Тумынлин, где местность была вполне доступна, при поддержке ее резервами, приводила к прорыву и полному разгрому всего крайнего японского фланга.
Не недоступностью обрывов Лаутхалазы надо объяснять нашу неудачу; успешные действия частей 9, 22, 23, 24, 34 и 36‑го восточно-сибирских стрелк. полков, побывавших на японских позициях, доказывают, что для хороших войск неприступных мест нет. Ответственность за неудачу несут несомненно не войска, а управление.
Войска Восточного отряда были подчинены ген.-л. бар. Штакельбергу не немедленно по принятии решения о группировке войск для наступления, а только с его началом, чем подчеркивалось временное значение его командования. Сверх того, 26 сентября бар. Штакельберг получил директиву, которую ген. – ад. Куропаткин заканчивает так: «Предваряю на будущее время, что отдача по вверенным вам войскам приказов для боя, имеющих решающее значение, ранее получения моего одобрения главных оснований приказа, не может быть допущена в видах согласования с вашими действиями действий других корпусов и отрядов. Занимайте оставленные неприятелем укрепления с осторожностью, опасаясь мин». Таким образом, даже столь высокий начальник, как командующий группой корпусов, лишался инициативы. Управление выродилось в форму совещания с высшими начальниками по каждому поводу и стало слишком тяжеловесным, чтобы использовать выгоды положения. При отсутствии карт и, вообще, представления о местности, естественно было предоставить инициативу тем начальникам, которые непосредственно обозревали местность, и предоставить наступать каждому начальнику, видевшему возможность продвигаться вперед.
Местность допускала прорвать на сравнительно мягком рельефе растянутое расположение японцев у Тумынлинских перевалов; еще выгоднее было, пользуясь громадным перевесом в силах, прибегнуть одновременно к обходу правого японского фланга, препятствия к
