Русско-японская война 1904—1905 гг. - Александр Андреевич Свечин

В сражении под Ляояном нам обстановка представляла удобный случай нанести японским армиям решительное поражение. В сущности, в материальном отношении к концу сражения обстановка складывалась для нас так же выгодно, как и в начале его. Но моральные силы армии были растрачены робостью управления, стремившегося не к уничтожению противника, а к нанесению ему лишь частного поражения. От развития успехов на левом берегу Тайцзыхэ мы отказались, предпочитая дать японцам надорваться о пассивно обороняемые нами укрепления тет-де-пона. Вместо того чтобы бросать войска вперед после первых же успехов, мы отвели их на правый берег Тайцзыхэ, подчиняясь воле противника. Мы заботились лишь о том, чтобы сосредоточить подавляющее численное превосходство, но большая часть армии выполняла чисто пассивные задачи; мы не произвели тех активных усилий, которые только и могут дать победу.

Японское управление представляет обратные особенности: силы были слишком разбросаны; одновременно с наступательным уступом на правом фланге сохранялся оборонительный уступ на левом. Но распоряжение войсками исходило из решения диктовать на поле сражения свою волю. С самого начала операций японские начальники убеждены, что противник, получив большее или меньшее количество ударов, отступит – и на эти удары, несмотря на тяжелую обстановку, японские начальники не скупятся.

Ляоянское сражение указывает, что самая доблестная оборона ведет к неудаче, так как в конечном учете каждый успех при наступлении оценивается неизмеримо выше, чем нанесение противнику потерь при защите участка местности. Однако неудача ген. – лейт. Орлова во время его вполне уместного, но веденного не с соответствующими средствами перехода в наступление дала многим начальникам основание сделать ошибочный вывод, что к наступлению можно обращаться лишь в особенно выгодных случаях, когда обстановка точно выяснена, когда нам обеспечено численное превосходство и возможен охват противника. Наступательный образ действий наших войск в Маньчжурии становился все более редким исключением. А на одну неудачу ген.-м. Орлова можно было бы привести десятки случаев, когда наступление по частной инициативе одного из начальников склонило бы в нашу пользу успех боя.

Глава XVI

Сражение на р. Шахэ; наступление восточного отряда

Обстановка после Ляоянского сражения. – Решение перейти в наступление. – Группировка сил. – Выбор направления главного удара. – Расположение и тыл японцев. – Решение Ойямы. – Отступление Умесавы от Ваньяпуза и занятие им перевалов. – Развертывание Восточного отряда. – Атака 28 сентября. – Конец наступления и причины неудачи

В начале отступления от Ляояна ген. – ад. Куропаткин не имел еще определенного решения, где остановить армию для нового отпора врагу. Как ни важно было политическое значение Мукдена – столицы Маньчжурии, как ни дороги были сосредоточенные около него обширные запасы, как ни ценно было для эксплуатации железной дороги сохранение в наших руках Фушунских каменноугольных копей, но все же наша армия, вероятно, отошла бы прямо к Телину, если бы японцы преследовали нас.

Но японские войска устали и расстроились за Ляоянскую операцию значительно больше наших. По свидетельству ген.-л. Гамильтона, «когда русские отступили, все были от души рады отделаться от них». Наши войска без помехи отошли к Мукдену, развернулись здесь вдоль р. Хуньхэ, укрепились и отдохнули. Уже 27 августа ген. – ад. Куропаткин доносил, что армия провела спокойно несколько ночей, обеспечена довольствием и готова к новому бою.

После сражения под Ляояном наши силы увеличились на I арм. и VI Сиб. корпуса. Всего в сентябре в наших девяти корпусах (I–VI Сибирские, I, X, ХVII армейские) насчитывалось 257½ бат. пехоты силой в 195 000 штыков, 143 эск. и сот., 758 оруд. и 32 пулеметов. Японские силы состояли из тех же восьми дивизий, участвовавших в Ляоянском сражении и пополненных до штатного состава, и 5–8 резервных бригад. Обнаружившаяся недостаточная численность японских войск и против Маньчжурской армии, и под Артуром заставила Японию сделать новые чрезвычайные усилия; мобилизовался еще целый ряд частей; решено было отказаться от мысли об операции к Владивостоку. Сильные подкрепления были направлены в Маньчжурию, но голова их – 8‑я дивизия и 5‑я резервная бригада – пришла только в начале октября и участия в сражении на р. Шахэ не приняла.

Ляоянское сражение открыло нам глаза на силы японцев, и в сентябре наше разведывательное отделение, оценивая численность японских войск в 144 000 штыков, 6300 сабель и 648 оруд., было весьма близко к истине.

Мы ощущали перевес в своих силах; сосредоточение Маньчжурской армии можно было считать законченным. Постепенно выяснявшаяся обстановка конца Ляоянского сражения указывала на истощение противника и на ошибку, которую мы сделали, оборвав своим отступлением бой. Дальнейшим выжиданием можно было рассчитывать еще усилить нашу армию, но и противник усиливался настолько же; оттягивать переход в наступление, чтобы еще более изменить условия численности в свою пользу, было бы бесполезно. Положение Артура внушало опасения и заставляло торопиться ударить на врага, как только тыл армии будет подготовлен к наступлению. Климатические условия маньчжурской осени благоприятствовали развитию активных действий.

Японское охранение находилось на линии Сандепу – Ваньяпуза – Чинхизай. Сведения о японских силах рисовали их группирующимися на линии Ляоян – копи Янтай – Ваньяпуза. У Ваньяпузы было установлено непосредственное соприкосновение с японцами, на него было обращено особое внимание, и потому понятно, что слабые силы, выдвинутые японцами к Ваньяпузе – резервная бригада Умесавы – сильно преувеличивались нами.

Ген. – ад. Куропаткин решил перейти в наступление «и атаковать противника в занимаемом им расположении, имея первоначальной целью – овладеть правым берегом р. Тайцзыхэ».

Насколько вообще идея общего перехода в наступление отвечала обстановке, настолько же трудно согласиться с первоначально поставленной целью – оттеснить неприятеля за р. Тайцзыхэ. Добиться этого можно было лишь общим поражением японской армии, которое требовало смелого маневрирования и охвата флангов японского расположения, если бы они оказались примкнутыми к р. Тайцзыхэ, которая в сентябре, вследствие убыли воды, не представляла серьезного препятствия для переправы.

Чтобы при предстоявшем наступлении добиться решительности действий и поставить резкую грань между предшествовавшим отступательным периодом, ген. – ад. Куропаткин передал приказом в армии от 19 сентября свое решение захватить инициативу широкой огласке: «До сих пор противник наш, пользуясь большей численностью и охватывающим нас расположением своим армий, действовал по своей воле, выбирая удобное для себя время для нападения на нас. Но теперь уже настало желанное и давно ожидаемое всей армией время идти самим вперед навстречу врагу. Пришло для нас время заставить японцев повиноваться нашей воле, ибо силы Маньчжурской армии ныне стали достаточны для перехода в наступление». Если этот приказ и был встречен