Несудьба - Эллин Ти

А потом мы вернулись в ресторан, сели со всеми в арендованные автомобили и приехали в тот самый дом, о котором шла речь. Огромный коттедж! Родители сюда не поехали, сказали, что оставят этот отдых молодежи, чтобы никого не смущать.

И нас тут очень много! Даже дети есть! Матвей – сын Оли, Алинка – племяшка Савельева и какой-то маленький человечек внутри Алисы. Атмосфера просто волшебная, у всех открылось второе дыхание, и все забыли о том, что буквально пару часов назад в ресторане валились с ног от усталости.

Здесь все плавают в бассейне, прыгая туда то бомбочкой, то делая сальто. Носятся, обливают друг друга и просто сходят с ума. Как дети. Но так классно!

Я давно так не отдыхала душой, как сегодня. Этот день и правда перезагрузил меня и показал, что вокруг слишком много классных людей и друзей, чтобы я терпела в жизни тех, для кого не особо важна. И на сегодня я отпускаю грусть. Не хочу думать о плохом, пусть сегодня будет только хорошее.

Мы сидим на краю бассейна (Лиза одолжила мне один из своих купальников, у нее их с десяток, а размер у нас одинаковый), облепили бортик как муравьи и болтаем обо всем подряд. В основном, конечно, об отношениях Савельевых, ведь это их день, но и своими смешными историями ребята не забывают разбавлять рассказы.

А мне просто хорошо. Я сижу рядом с Сережей, уложив голову на его плечо, и пью апельсиновый сок из трубочки, хохоча от очередной смешной истории.

Где-то позади нас на траве Матвей рассказывает Алинке, как правильно ловить кузнечиков, совсем вдалеке и очень тихо играет музыка, а сбоку слышен шепот новенького Тимура, который пытается расспросить Леху о переводчице команды, Саше. Понравилась ему, видимо, но Захаров не говорит ничего толком, только почему-то посмеивается.

– А знаете, чего для полного кайфа не хватает? – вдруг говорит Алиса и с улыбкой смотрит на Сережу. О чем речь? Я не в теме.

– Сейчас, – он посмеивается, целует меня в лоб и встает, куда-то уходя. – Я через минуту вернусь.

Что происходит? Куда он пошел? И почему все улыбаются так, словно поняли все без слов? Я одна не поняла, да? Судя по всему.

Всю минуту, пока Сережи нет, я наблюдаю за детьми, а потом замечаю боковым зрением, что идет он… с гитарой! Кто-то играет? Вау! Какие таланты тут!

Я с любопытством осматриваю всех присутствующих, пытаясь угадать, кому Сережа сейчас вручит гитару, но… Но он оставляет ее себе. Усаживается снова рядом со мной, берет ее как нужно, пару раз проводит пальцами по струнам, слушая звучание, видимо, и что-то там подкручивает, настраивая под себя.

Он играет? Правда? С ума сойти можно! И никогда не говорил! Ни разу!

Смотрю на него наверняка очень странно: что я за девушка такая, которая ничего о своем парне не знает? Но я и правда впервые вижу его с гитарой в руках. Два года назад он не демонстрировал мне свои таланты, а на сборы и всякие выезды я не ездила с ним, где он мог бы играть. А после перерыва в два года как-то не приходился случай, наверное, а рассказать он, судя по всему, не посчитал нужным.

Но я в восторге!

Он заканчивает настраивать гитару, перебирает струны, а потом спрашивает:

– Ну что? Нашу любимую?

Все парни кивают, а мне очень интересно становится, что за любимая у них такая.

Любимой оказывается «Батарейка», но с грустью ее никто не поет, что отзывается очередной порцией теплоты. Все присутствующие здесь счастливы, кажется, и это очень круто. Кто-то парочками тут, кто-то перезванивается со своими, кто-то, как Тимур, только заглядывается на ту, кто нравится. А тренер, Виктор Павлович, просто с гордостью всех осматривает, легонько улыбаясь. Он сказал, что не останется на ночь, чтобы не смущать никого, ну и чтобы детвору не бросать надолго с медсестрой и новым стажером на должность второго тренера старших. Интересно, а он счастлив в личной жизни или у него за толпой детей нет никого? Просто так хочется, чтобы все были любимы…

Я с упоением слушаю, как поет вся толпа и как Сережа играет на гитаре, умело перебирая струны. Гордость берет, что мой такой талантливый! Слушала бы и слушала… Уже думаю о том, как нужно будет попросить у него спеть мне, когда мы будем наедине. Это очень красиво.

Мы поем около часа, вспоминая все самые классные песни, а потом продолжаем веселиться до рассвета. Завтра у всех выходной, а мне, в принципе, терять уже нечего, поэтому немного сбить режим никому не страшно.

А потом все расходятся по комнатам. И мы с Сережей вместе принимаем душ, но забываем о его прямом назначении сразу, как только остаемся без одежды.

И это так нежно… еще нежнее, чем в первый раз. Он целует без остановки, двигается плавно, шепчет на ухо что-то неразборчивое и в миллионный раз открывает мне лучший мир. Где я самая красивая, самая любимая и достойна гораздо большего, чем глупые обиды и недосказанности.

И проснуться с ним – очень классно. Хотя и неловко тоже, если честно. Это все слишком новое для меня, мне пока сложно привыкнуть.

Утром Сережа в первую очередь звонит бабушке, как самый заботливый в мире внук, а уже потом мы идем завтракать или уже обедать, снова оказываясь в компании всего «Феникса».

– Так что, кто следующий жениться? – смеется Коваль, протягивая чай Оле и Матвею. – Серый, ну тут только ваша очередь.

У меня в горле застревает кофе, и я начинаю громко кашлять, чуть не умерев прямо за этим самым столом.

Какая еще очередь? В смысле – наша? Мне девятнадцать лет, я не хочу замуж.

– И что, отказалась бы, если бы позвал? – вдруг спрашивает Сережа, и я понимаю, что последнюю фразу сказала вслух. О боже!

– Ты просто не зови пока, вот и все, – пытаюсь отшутиться, но чувствую, что настроение уже совсем не то, что было до этого.

Да какая свадьба? Шутки шутками, но мы все еще живем в разных городах, если кто-то забыл. Да и вместе мы всего ничего, у нас только три дня как отношения наладились. Пощадите, дайте насладиться банальными встречаниями, пожалуйста.

Все быстро переводят тему, заметив остроту этой, и Антон одними губами виновато говорит мне «прости». Да ладно уж. То, что тут никто не думает,