Неделя: истории Данкелбурга - Сергей Жилин

Насколько я знаю, своих детей они почти не воспитывают, отчего те вырастают сущими дьяволами с людским обликом. Каждое следующее поколение Амазонов всё больше похоже на неандертальцев.

И, наконец, на востоке Данкелбурга, где больше всего иностранцев, образовалась даже не банда, а скорее секта поклоняющихся тьме. Их называют Безликими. Название своё они получили из-за простых белых масок в виде мешка с дырочками для глаз. Безликие не знаю внешнего вида друг друга, не знают имён друг друга, адреса, рода занятий… Перед Тьмой все одинаково безлики…

Они боготворят темноту, ищут в ней некую тайную силу, пытаются общаться с фантомами, изучают седые фиалки и преподносят Стумме дары в виде яиц дриджев. Сектанты крайне одержимы и даже опасны, когда начинают свои чудные ритуалы. Но стоит им зайти за угол и снять с головы глупую маску, как фанатики тут же становятся мирными серыми жителями Данкелбурга…

Безликие работают, общаются с родными, близкими, платят налоги и покупают порнографические журналы… Но время от времени они теряют лицо и начинают заниматься ерундой.

Эти ребята – настоящие вандалы. Особенно им нравится нападать на клабдища и различные храмы, мечети и соборы. Сектантам кажется нечестивым всё, что только может быть связано с религией. Их любимое развлечение – сжечь на перекрёстке кучу библий и разбежаться, пока не нагрянула полиция.

Порой же они становятся настолько безбашеными, что выслеживают служителей церкви и учиняют им жестокую расправу…

Это, пожалуй, все крупные банды, что делят между собой город.

По чьей-то неудачной шутке мы столкнулись здесь, в этом грёбанном Данкелбурге, такие разные и агрессивные, чтобы откусывать друг другу пальцы и отгребать себе лишние квадратные километры города…

А я простой солдат на этой ночной войне. Нынче Небожитель дал нам целую неделю на ведение боевых действий. Пока Синдикат готовит удар, я выискиваю некоего Гордона Вульфа.

Я стою в стороне от широкой дороги, стараюсь держаться подальше от света. Взгляд направлен на крупное здание, похожее на ангар, на котором намалёвана надпись «Динфюрзих» – предприятие по производству печатных машинок. Ангар облеплен фонарями, словно громадными металлическими светлячками.

На проходной вяло шевелится сторож – в мою сторону ни разу не посмотрел, следовательно, не заметил. Вокруг совершенно никого – жуткая глушь…

Осторожно, чтобы не порезаться, подбрасываю монету в воздух. Она совершает несколько оборотов и падает мне в раскрытую ладонь. Опасный острый питомец, моё любимое оружие. Колёса поезда стёрли с обеих сторон рельефные изображения, но я всё же уверен, что чаще всего выпадает решка…

Среда, 19:52, жду Гордона, мёрзну, растапливаю паром изо рта кусочки льда, намёрзшие на шерсти шарфа. Края монеты чарапают кожу правой ладони. В голове в который уже раз проносится мысль о том, что вся эта затея с Решетом мерзко пахнет. Чтобы лишний раз не мучить себя, стараюсь наплевать на эти ощущения…

Как закончу с чёкнутым садистом, пойду подыскивать новую квартиру. Так как никакие замки не остановят моих коллег, можно попробовать установить дробовик напротив двери, прямо как в нашем штабе. Сделаю механизм так, чтобы срабатывал при открывании, а сам я мог как-нибудь его обходить… Или подвести к замочной скважине электричество, а дверь отпирать и запирать специальным токонепроводящим ключом.

Подумаем над этим потом…

Вспомнил про Фуокозо. Одноглазый парень, больной раком. Не помню ни одного одноглазого мафиози. Жаль, что упустил.

Интересно, доживу ли я до того дня, когда Пятый Синдикат сомнёт клан Фуокозо и полностью подчинит себе Данкелбург? Скорее всего, нет…

Часовая стрелка медленно подкрадывается к ничего не подозревающей восьмёрке…

Смена кончилась, в чреве ангароподобного здания раздался продолжительный звонкий сигнал. Рабочие уже собираются по домам. Скоро мы встретимся, мистер Вульф.

Спустя какое-то время двери проходной открылись, и наружу повалил народ. «Динфюрзих» оказался гораздо более солидным предприятием, чем я предполагал, потому что рабочих высыпало более трёх десятков. В полутьме разглядеть среди них нужного человека невозможно.

Тройка шумных сотрудников «Динфюрзих» отделилась от общей толпы и направилась вдоль дороги прочь от меня. Дилетант бы растерялся, но я же не дурак, чтобы, имея точный адрес жительства цели, не продумать маршрут, по которому она будет передвигаться.

Гордон поедет на трамвае. Сейчас спешит к остановке…

Толпа рабочих вошла в круг света фонаря – я принялся всматриваться в лица. Отсеить успел только пять человек, которые совершенно не подходят по росту и телосложению. Остальных пришлось внимательно рассматривать.

Достаточно далеко, люди постоянно вертят головами и прячут лица в воротниках. Разглядеть жертву никак не удаётся. Я бросаю взгляд то на одного, то на другого, черты лица смешивались в однородное пятно…

А тут рабочие как раз ушли в тень.

От досады я глухо промычал себе под нос. Ситуация, впрочем, нисколько не изменилась: моя цель как шла в окружении большого числа людей, так и идёт, причём по ожидаемому маршруту. Смысла выискивать его сейчас нет…

Просто я люблю всё контролировать от начала до конца.

Развернувшись на каблуках, я поплёлся к остановке. Сзади шумят рабочие предприятия «Динфюрзих», болтают о всяком. Стараюсь не наращивать особо скорость, но и не сближаться с компанией следующих по пятам.

Стал прислушиваться, словно способен вычленить совершенно незнакомый голос Решета. Судя по фотографии, внешность у него до безобразия невыразительная, не думаю, что голос будет отличительным…

Монету прячу поглубже в карман – металл охладился настолько, что сейчас жалит морозом ладонь. От нетерпения руки начинают трястись, словно у ребёнка перед крупным праздником.

Подхожу к дороге – напротив остановка. Оглядываюсь по сторонам – машин нет. В таком захолустье это кажется совершенно нормальным. Перехожу на противоположную сторону, захожу под навес, сажусь на скамейку. Перед глазами предстаёт картина понемногу разбредающейся группы рабочих. Кто-то ушёл направо, кто-то налево, и вот уже осталось всего десять человек. Идут в мою сторону.

Прячусь под полями шляпы – лица лучше не светить, особенно учитывая его приметность. Если вдруг Гордон завтра не выйдет на работу, то кто-нибудь обязательно припомнит громадного темнокожего увальня на остановке, который ещё и сел с мистером Вульфом в один трамвай…

В Данкелбурге не так много негров, да ещё и с длинными дредами, свисающими из-под шляпы.

Света здесь немного. Десять человек стоят спиной ко мне в ожидании своего маршрута. Один из них слишком длинный, чтобы быть Гордоном, лиц остальных не разглядеть… Уже некоторая проблема…