Картины Парижа. Том II - Луи-Себастьен Мерсье

Удары кузнечного молота тревожат сон лентяев, пребывающих еще в постели. Если бы послушаться наших сибаритов, пришлось бы изгнать из города всех ремесленников, работающих напильником, запретить котельщикам паять кастрюли, каретникам — набивать крепкие железные обручи на колеса, а всем разносчикам — издавать на улицах громкие и резкие возгласы, которые бывают слышны как в самом верхнем этаже дома, так и в задних корпусах. Пришлось бы заглушить весь городской шум, чтобы не нарушать покоя нежащихся в постели бездельников и дать им возможность не расставаться с пуховиками вплоть до полудня, когда солнце находится в зените своего пути.

По тем же причинам им не хотелось бы слышать ни запаха шляпных мастерских, где валяют сукна, ни запаха кожевенных лавок, где употребляются растительные масла, ни мастерской лакировщика, ни парфюмерной лавки (хотя сами они пользуются косметикой), ни запаха лавок, где растирается нюхательный табак, так как он заставляет их чихать, когда они проходят мимо. Если бы выслушивали все притязания богачей, в столице оставили бы в покое одни только ворота, а улицы стали бы устилать войлоком до часу дня, то есть до того часа, когда лентяи расстаются с пуховиками или кушетками; в воздухе не должны были бы звучать колокола, и барабаны караульных, проходящих мимо их окон, должны были бы умолкнуть, так как только их экипажам полагается стучать, катясь по мостовой, и беспокоить по ночам спящих.

Каждое десятое, двадцатое и тридцатое число месяца с десяти до двенадцати часов дня вы всегда встретите на улице носильщиков с большими денежными мешками на спине, согнувшихся под тяжестью этой ноши. Они бегут, точно неприятельская армия собирается захватить город; это служит лишним доказательством того, что у нас еще не сумели создать те удобные и разумные денежные знаки, которые должны были бы заменить металл, предоставив ему, вместо того чтобы путешествовать из сундука в сундук, спокойно лежать в качестве недвижимого капитала.

Горе тому, кто должен в этот день платить по векселю и не имеет на руках денег! И пусть считает себя счастливым тот, кто смог расплатиться и у кого после этого осталось еще хоть одно шестиливровое экю.

Почти ежегодно около середины ноября наступает период катарральных заболеваний, вызываемых холодным сырым воздухом и туманами, задерживающими испарину. Многие от этого умирают, но парижанин, привыкший надо всем смеяться, называет эти опасные простуды гриппом, кокеткой, а два дня спустя грипп хватает весельчака и сводит его в могилу{189}.

Переход из жарких помещений и зрительных зал на свежий воздух делает задержку испарины почти неизбежной. Новая мода носить длинные манто в этом отношении превосходна: она уберегает от холода. Какие-нибудь быстрые движения были бы еще более верным предохранительным средством. Женщины, вынужденные ждать некоторое время своих экипажей, — очаровательные и хрупкие женщины (я вижу, как они дрожат от холода, стоя на ступеньках лестницы или под аркой подъезда) должны бы подумать о том, что их манто недостаточно теплы, чтобы уберечь от простуды.

331. О воскресеньях и праздниках

В настоящее время одни только рабочие знают воскресенья и праздничные дни. Куртий, Поршерон и Нувель-Франс в эти дни полны посетителей. Народ идет туда в поисках напитков, которые там дешевле, чем в городе. В итоге получается не мало беспорядков, но народ веселится или, вернее, забывает свою участь. Обычно рабочий празднует и понедельник — другими словами, напивается снова, если только чувствует себя еще способным на это.

Буржуа, который должен думать о бережливости, не переходит известных границ. Он отправляется на довольно скучную прогулку в Тюильри, в Люксембург, в Арсенал или на бульвары. Если на этих прогулках встретится хотя бы одна женщина в коротко подобранном платье, то можно держать пари, что это провинциалка.

Простой народ еще ходит к обедне, но начинает уже обходиться без вечерни, которую высший свет называет оперой нищих. В церкви народ должен или стоять или же платить за стул. Но на стоящих смотрят косо, а прослушать проповедь сидя сто́ит целых шесть су. Поэтому храмы пустуют, за исключением только самых больших торжеств, когда народ привлекают пышные церемонии. Итак, даже за то, чтобы присутствовать при богослужении, приходится платить деньги!

В неделю Тела господня обычно бывает большое стечение молящихся за вечерней и за выносом святых даров. Правда, для мелкой буржуазии это предлог для того, чтобы в такое хорошее время года отправиться в сумерки на прогулку. Молодые девушки особенно чтут вечерни, да и вообще они очень ценят воскресные дни. Любовь спешит воспользоваться установленными церковью праздниками.

Великолепный сад Тюильри теперь покинут ради аллеек Елисейских полей. Прекрасными пропорциями и планировкой Тюильри еще любуются, но для всех возрастов и всех сословий любимым местом сборища являются Елисейские поля: деревенский характер местности, украшенные террасами дома, кофейни, большой простор и меньшая симметричность — все привлекает туда.

Странно, что во всех католических государствах воскресенье почти всегда является днем беспорядков. В Париже в конце-концов упразднили четырнадцать праздничных дней в году, но остановились на полпути; праздничных дней все еще слишком много, однако теперь хоть часть их спасена от разврата и пьянства.

Один сапожник, увидав как-то в четверг, как пытаются поднять лежащего на мостовой пьяного сержанта, который снова и снова грузно падал на камни, бросил свой шпандырь, подошел к едва державшемуся на ногах солдату и, пристально посмотрев на него, сказал со вздохом: Вот в таком виде и я буду в воскресенье!

Эта черточка, которую не должен оставить без внимания философ, весьма существенна, как мне кажется, для познания народа и вообще человеческого сердца, так как она вполне выражает логику страстей.

Модный врач. С гравюры неизвестного художника.

Воскресенья и праздничные дни отмечаются, между прочим, и закрытием лавок. С раннего утра можно видеть мелких буржуа, выходящих из дома в праздничных нарядах и направляющихся к ранней обедне, чтобы иметь в своем распоряжении весь остальной день. Они поедут обедать в Пасси, в Отёй, в Венсен{190} или в Булонский лес.

Люди хорошего тона в эти дни совсем не выходят из дому, не показываются ни на прогулках, ни на спектаклях, предоставляя пользоваться всем этим простонародью. В эти дни театры дают все самое избитое, посредственные актеры завладевают сценой: все сойдет для нетребовательного партера и для тех, кому самые старинные пьесы всегда кажутся самыми новыми. Актеры шаржируют в эти дни более, чем когда-либо, а публика награждает их громом рукоплесканий.

Все обеспеченные буржуа еще накануне уезжают в свои маленькие загородные домики поблизости от городских застав. Каждый везет туда жену, взрослую дочь и приказчика, если только им были довольны и если он сумел понравиться хозяйке.

Накануне туда отвозится на нагруженном доверху извозчике всевозможная провизия, включая и пирог от Ле-Сажа. Это день всяких шуток. Отец семейства рассказывает разные разности, мать смеется до слез, взрослая дочь начинает немного смелеть и держится менее прямо, приказчик, купивший себе белые шелковые чулки и новые пряжки, гордый прозвищем красавца-парня, всячески старается быть милым и понравиться, тем более, что он втайне стремится со временем получить руку барышни: за ней ведь дадут не менее десяти-двенадцати тысяч приданого, несмотря на то, что у нее двое маленьких братьев. Но мальчики еще учатся в пансионе и, пока не получат в коллеже награды, не принимают участия в развлечениях загородного домика. Не нужно отвлекать их от усилий сделаться в один прекрасный день, когда они выучатся латинскому языку, великими людьми, во что свято верят и отец, и мать, и все домашние.

332. Карнавал

Народ празднует день св. Мартина, Крещение, масляницу; он готов продать накануне рубашку, только бы иметь возможность купить себе в эти дни индейку или гуся на набережной ла-Валле. Перед праздниками она кишит покупателями, и в виду большого спроса цены на живность непомерно высоки. Кабаки с утра полны народа. Полицейским комиссарам нечего выходить в эти дни из дому, так как караульные и без того приводят к ним множество буянов, большинство которых выходит из загородного кабака, только для того, чтобы отправиться ночевать в тюрьму.

За последние тридцать лет во время масляничного карнавала стало появляться гораздо меньше масок. То ли это удовольствие уже приелось народу, который жаждет полной свободы, то ли (и это более вероятно) он слишком обеднел, чтобы тратиться на дорого стоящее домино, но в последние три дня масляницы полиция, заботящаяся о создании возможно более полной картины общественного благоденствия (картины тем более яркой, чем сильнее господствующая нищета), устраивает на свой счет многочисленные маскарады. Все полицейские шпионы и тому подобные негодяи отправляются на склад, где можно получить достаточное количество вещей, чтобы одеть целых две-три тысячи ряженых. Оттуда они расходятся по городу, а затем идут партиями в предместье Сент-Антуан и изображают там подтасованную и лживую картину общественного веселья.