Кремль 2222. Восток - Дмитрий Манасыпов

И сапоги… да что там сапоги?! Сапожищи – больше никак и не скажешь. Уж на что велика обувь у некоторых дружинных воев, того же Олега, но у Крюка обувь казалась воистину нечеловеческой. А подошва напомнила Дунаю недавно виденные колеса локомобиля кешайнов, ехавшего с Курского вокзала в Форпост. А точнее – широкую черную ленту на ободах, мягко пружинившую по неровностям и выбоинам. Вот и у Крюка подошвы казались точь-в-точь из такого материала, только еще и с грубыми выступами.

А хвоста с крыльями-то и не оказалось вовсе. В пыли да с испугу за собственную жизнь принял пластун за крылья громадную, грубо скроенную накидку с капюшоном. Из-под нее выглядывало с правого бока толстое бревно из металла, поделенное на несколько длинных трубок-стволов. И Дунай был готов чем угодно поклясться в том, что это оружие.

Чему только не приходилось дивиться Дунаю за последнюю неделю, но Крюк снова смог его поразить. Взялся из ниоткуда, странный, куда страннее всего виденного до сих пор. Киборг? Одна из тех легенд, про которые пластун слышал, но в глаза не видел?

– Сдается мне, мужчины… – Айгуль перекинула ремень ружья через плечо и наклонилась посмотреть, что осталось целого из вооружения павших кешайнов.– Сдается мне, что надо куда-то уходить. Темнеет…

Час спустя они сидели в глубине громадного здания. Как оказалось, Крюк добрался сюда за двое суток до появления Дуная с товарищами и успел оборудовать себе ночлег. Высокий ангар, оплетенный крыш-травой, приютил теперь уже четверых. Уцелевший участок его кровли, собранный из железных, положенных внахлест листов, еще держался. Под ним было сухо, ветер практически не задевал, а в зияющую пустоту уносился весь дым от костра, разведенного странным существом.

На тлеющих углях, специально убранных в сторону, вкусно пахли готовящиеся куски мяса. Фенакодусами никто из четверых не брезговал, насаженные на шомпола от ружей кешайнов вырезки шкворчали и румянились. Дунай тоскливо вздыхал, поглаживая по голове крысопса, замотанного в толстый слой полотна от ребер и до самой шеи. Пасюк страдал, дергаясь в глубоком сне. Нос мутанта стал совсем сухим, из раскрытой пасти горячо тянуло больным дыханием.

Айгуль, прошерстившая все подсумки на месте бойни, нашла несколько кусков липкого зеленого теста, которым замазала рану Пасюка. Напоила его до одурения вонючей травяной настойкой из фляжки, снятой с кешайна, обозванного девушкой коновалом. Смыв подогретой водой кровь и грязь, Айгуль замотала туго-натуго большую дыру в плече крысопса и на несколько мгновений уставилась тому в маленькие глазки. Пасюк несколько раз прянул ушами, зевнул, широко раскрыв пасть, и заснул.

– Завтра станет ясно, что с ним,– девушка устало откинулась на самую чистую из забранных с собой попон.– Пуля прошла насквозь, уже хорошо. Крови потерял много, это вот плохо. Думаю, вытянет, не помрет.

– Хорошо бы… – Дунай перевернул один из шомполов.– Хорошо бы…

– Это его друг, батыр Крюк.– Айгуль потянулась.– Только представь, почти степной волк – и друг. Здесь все странно и удивительно.

– Где здесь? – Крюк все это время сидел у небольшого пролома в стене, смотря вниз.– Я совсем не понимаю, где оказался.

– Ты, железный человек, хочешь сказать, что ты не отсюда? – Айгуль недоверчиво хмыкнула.– Хотя… появился ты странно, вышел из Поля смерти, возник из ниоткуда, как дух.

– Из какого поля? – Дунай решил тоже присесть. Нога, по которой прошлось древко копья, болела.– Ты про что, вообще?

– Я видела, как наш непонятный спутник появился возле твоего дома, Дунай. Когда вашу крепость штурмовали мохнатые полудэвы и роботы. Тогда и увидела, как этот киборг появился прямо из Полей смерти. Да-да, оно там было не одно.

– Я не киборг… – буркнул Крюк.

Дунай ухмыльнулся в усы:

– А я, надо полагать, руконог.

– Не знаю, кто такой руконог, и не понимаю, почему ты не можешь им быть.– Громада с металлом, выпирающим наружу, встала и прошлась.– Не говорю, что человек, но и не киборг. Я кто-то другой.

– Да как скажешь, мне-то что? – Пластун снял мясо с углей.– Ну, братие, давайте и потрапезничаем уже.

– Пса бы покормить… – Крюк взял один из протянутых Дунаем шомполов. Смотрелось это диковато и страшно. Длинный, с руку, шомпол казался в кулачище существа не больше свинцового карандаша в руке кремлевского писаря.– Так спит ведь.

– Проснется хорошо, так поест.– Айгуль, несмотря на явный голод, ела аккуратно. Ножом снимала мясо и откусывала маленькими кусочками.– Я ему ляжку прихватила. Дунай!

– Что?

– Пересядь на другую попону. Я в эту мясо завернула.

– Тьфу ты, оглашенная.– Пластун пересел, проведя рукой по штанам сзади. Нет, вроде бы не промочил, крови на выделанной коже видно не было.– Так это, Крюк, как ты в Поле смерти оказался?

Громадина посмотрела на голый шомпол, внимательно так, как будто тот мог помочь что-то вспомнить. Взяла еще один и задумалась.

– А не знаю. Не помню ничего. Вот как звать – помню. Помню что-то зеленое, много зелени, целый ураган, и все. Мы сейчас где?

– Где-где… – Дунай открыл было рот, чтобы ответить соответственно, но, покосившись на Айгуль, не стал.– В Москве.

– А это где?

– Не трогай ты его, светлобородый.– Айгуль взяла в руки один из двух более-менее уцелевших после падения хозяев с седел штуцеров.– Не помнит человек, и все тут. Он нам жизни спас, так?

– Ну да, так оно и есть.– Дунай довольно рыгнул, почти не чувствуя уходящий голод.– А вкусные у вас фенакодусы, ничего не скажешь.

– Некультурная свинья ты, светлобородый. Уж какие есть лошадки, такие есть,– девушка вертела в руках ружье.– Если получится из двух один штуцер собрать, и то хорошо.

– Что делать поутру будем? – Дунай потянулся. Начало клонить в сон, оно и не странно. Сколько дней без него-то, два почти.– Твои-то бывшие братцы ведь искать кинутся?

– Не знаю. В Форпосте их всего ничего оставалось, ты же видел. Крюк?

– Что?

– Почему ты решил нам помочь?

– Вас было двое,– громада снова сместилась к дырке в стене.– Их больше, вас двое, ты девушка. О чем говорить?

– И действительно… – Дунай покачал головой.– А ты, Крюк, в бога какого веруешь, ась?

– Я не знаю, о чем ты.– Крюк вздохнул. Да уж, нелегко, видно, приходилось нежданно потерявшему память гиганту. Если он действительно ее потерял.– Почему надо в него верить?

– В-о-о-о-т! – Дунай поднял палец вверх.– Правильный вопрос. Ты помни, что бог – это он. Для Отца воинов ты точно подходишь.

– Кто такой отец воинов?

– Отец воинов и мечей, Отче Перун, тот, что ведет каждого воина его дорогой. Он дает нам силы, терпение и выносливость, понимаешь? И только ему ведома жизнь каждого и смерть его. И служение ему честь и отрада для души защитника родины своей, тешущего его боем с ворогом, службой во славу русского народа.

– Что-то ты очень смахиваешь сейчас на наших хайнов, светлобородый,– хмыкнула Айгуль.– Честь, отрада…

– И смерть,– неожиданно громко сказал Крюк, поворачивая к ним лицо.– Смерть?

И вот тут Дунай испугался. Нет, громадный киборг не сделал ничего плохого, не ринулся на них, зашедшись в безумии и ярости. Он лишь сгорбился, смотря на них странновато блестящими в неярком свете костра глазами. Лицо застыло, превратившись в маску, прорезанную вздувшейся на лбу веной.

– Почему я оказался здесь и почему я жив? – Голос Крюка дрогнул.– Как такое возможно!

С места он вскочил одним мощным порывистым движением, вырос черной башней над пластуном и девушкой-кешайном. Прогрохотал ножищами по полу, отойдя на добрый десяток метров, замер. Обеими руками – и нормальной, пусть и с огромной кистью, и второй, с крюком на цепи, обхватил голову. Так и стоял, качался, бормоча что-то под нос, потом начал мерить шагами все немаленькое пространство ангара. Взад-вперед, взад-вперед, говоря, говоря, говоря сам с собой.

– Странный он какой-то.– Дунай подсел ближе к Айгуль.– Вреда от него… не чувствуется просто.

– Очень странный, да,– девушка, как зачарованная, смотрела на вышагивающего туда-сюда Крюка.– Я чую что-то нездешнее, вошедшее вместе с ним. Как… как остаток запаха, что никак не выветрится, сколько ни проветривай.

Дунай покачал головой. Что же он затронул своими словами о смерти, что так заставило занервничать этого гиганта, ставшего их спасителем?

– Он сам все вспомнит и расскажет, светлобородый, поверь.– Айгуль потянулась как кошка.– А я посплю, если ты не против. Хорошо?

– Да. Ты спи.– Дунай ощутил в груди какое-то тепло.– Я посторожу тут, не переживай.

– Дунай?

– Да?

– Мне жаль, что погибла твоя невеста.

– Она не была моей невестой, Айгуль… – Пластун положил в угли несколько узловатых сухих сучьев. Поморщился, вспомнив глаза Любавы, неожиданно посмотревшие на него с надеждой – Но все равно, спасибо тебе.