Химия Ее Величества - Ирина Владимировна Дегтярева

— Это кто? — робко поинтересовался Олег.

— Все-таки есть надежда на богатство, — вздохнули на том конце провода. — Горюнов это, Петр.

— А куда я должен собираться? Что ты опять затеял?

— Тебе еще не сказали? Не я затеял, а твое руководство. Я буду в качестве силовой поддержки и в роли проводника. Ну и свои там у меня делишки. Ладно, созвонимся, когда тебе начальство указивку спустит. Салют!

Он бросил трубку так быстро, что Ермилов ничего не успел спросить.

За окном в темноте шел снег, освещенный светом из окна кабинета, и до звонка этого заполошного Горюнова Олег подумывал в выходные покататься на лыжах с Наташкой и Петькой, благо и ездить никуда не надо, перешел дорогу и сразу попал в парк. Может, и Богданов подъедет. А после прогулки по морозцу хорошо вернуться домой с волчьим аппетитом и обонять запах кислых щей и пирогов. Но это если Люське не надо готовиться к очередному процессу. Иначе будут вместо кислых щей банальные сосиски с картошкой в мундире. Правда, как шутит Богданыч, под водочку все сойдет.

Теперь возникло смутное подозрение, что выходные накроются медным тазом вместе с лыжами, Богданычем и кислыми щами. Ермилов раскрыл блокнот и начал чертить привычные каракули. Олега распирало любопытство. Куда это его сватает Горюнов? По террористической линии? Кого-то он снова прищучил наподобие Евкоева?

Пока Ермилов предавался размышлениям, в его кабинет заглянул Григорьев.

— Олег, тебя Плотников вызывает. Чего трубку не берешь?

Ермилов поглядел на телефон.

— Трубку плохо положил. Ты с Горюновым последнее время не общался?

— Да нет. А что? Мы как по тому шотландцу работали, так после этого и тишина. У меня и без Горюнова забот хватает.

Плотников огорошил Ермилова, едва тот зашел к нему в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь:

— Тебе придется съездить в Сирию.

— А что там случилось?

Петр Анатольевич засмеялся:

— Да все по-прежнему. Тебя вот только там и не хватает. Шотландца ведь нашли. — Он сделал паузу, чтобы оценить эффект, произведенный этим сообщением.

Он столько лет знал Ермилова и не переставал удивляться невозмутимости Олега. Тот молчал несколько секунд и выдал:

— Неужели удалось его перевербовать и я встречусь с ним лично?

— С тобой скучно, Ермилов, — вздохнул Плотников картинно. — Шотландца нам только сейчас отдали. Наша разработка, но поскольку его поиски организовал агент СВР, то они и сливки снимали. Передали его нам, но Управление по борьбе с терроризмом крайне заинтересовано. Они, по сути, изначально были главными закоперщиками.

— Ага, — скептически согласился Ермилов, считавший, что он проделал основную работу, вычислив личность шотландца.

— Ну-ну, — в примиряющем жесте поднял руку Плотников, — на всех хватит шотландца. Прокачаем его по полной. Нас сейчас заботит противодействие «Белым каскам». Надо выжать из ситуации по максимуму. Горюнов поедет с тобой по своим делам, но окажет содействие в качестве проводника и переводчика. Он там как рыба в воде. Однако тебе надо с ним поосторожнее. Петр Дмитрич, насколько мне известно, человек авантюрного склада. Он только и ждет, когда вырвется на оперативный простор. Он — «погорелец», нелегал, такие жить не могут без адреналина. Гляди, как бы не втянул тебя в историю. Встретишься с шотландцем и бегом домой.

— У меня большие сомнения, что Макгрегор, оторвавшись от участия в злодейских комбинациях МИ6 и иже с ними, сможет подскочить на часок в Хмеймим, перекинуться парой слов с контрразведчиком.

— Ничего слышать не хочу! Крутись как хочешь, но не суйся там никуда.

Ермилов обиженно промолчал. Он и сам уж не слишком молодой человек, чтобы лезть на рожон, только вот как организовать встречу, чтобы и новообретенного агента не подвести под монастырь, и самому не угодить в эпицентр псевдохалифата?

Сборы в командировку подогревал Люськин праведный гнев.

Сперва Ермилов сообщил ей, что едет в Узбекистан и поэтому не набирает с собой теплых вещей. Он узнал, какая погода в Хмеймиме — днем около пятнадцати градусов тепла, ночью, конечно, гораздо прохладнее, но решил не набирать вещей, предполагая, что там не задержится.

Сообщения, начавшие поступать через СВР от шотландца, говорили о том, что затевается новая провокация от «Белых касок», необходимо выяснить детали, а кроме того, нужен несколько иной подход к работе с шотландцем — контрразведывательный, чтобы сориентировать Маркаса в добывании определенной информации, необходимой их Департаменту.

Но позвонил Горюнов, а оставленный на мгновение без присмотра сотовый телефон попал в лапки Людмилы. Горюнов с ней галантно поговорил, посоветовал мужу в сумку положить средство от москитов, так как они в это время там уже появляются и очень яростные. Естественно, Люська полюбопытствовала, разве в Узбекистане есть проблемы с москитами, после чего Горюнов торопливо свернул разговор, сказав, что у него звонок от начальника на другой линии.

Люська насела на Ермилова весьма пылко и выбила признание, что командировка-то в Сирию. Дальше пошли ахи-охи. Угроза, если с Ермиловым там что-нибудь случится, то пусть лучше не возвращается, особенно если сложит там буйную плешивую головушку.

Олег шутливо пообещал в таком «несвежем» виде домой не являться, и за это схлопотал ладошкой по лбу.

Отправляясь на следующий день в «Чкаловский», Ермилов думал, что ругань с Коротковой накануне отъезда в командировку стала за годы совместной жизни традиционной — как обычай присесть на дорожку.

По пути на аэродром Олег обмозговывал посетившую его мысль, что Фатих, учившийся в Америке, мог быть еще тогда завербован ЦРУ. Отчасти этим можно объяснить, что американцы так активно подключились к проекту «Белые каски». Возможно, англичане догадываются о его тесных отношениях с цэрэушниками и именно с этим связано то, что, несмотря на финансирование «Белых касок», Фатих опять попал в разработку Офиса спецрасследований Великобритании и его обвиняют в мошенничестве, а не взяли под защиту кураторы из спецслужб.

Олег прикинул, что неплохо бы выяснить это через шотландца. Финансирование организаций, подобных «Белым каскам», западными спецслужбами вопрос актуальный.

В здании аэродрома толпились ожидающие вылета борта в Хмеймим. Народ собрался в основном военный, но и гражданских хватало. Среди них журналисты