Великая война. Верховные главнокомандующие - Юрий Никифорович Данилов

4. Великий князь на Кавказе

Великий князь Николай Николаевич, приехав в Тифлис в конце сентября 1915 г., поселился там во дворце наместника. Ко времени его прибытия бывший наместник на Кавказе граф Воронцов-Дашков уже выехал из Тифлиса, и они свиделись в пути, на станции Баладжары. Великий князь прибыл в Тифлис в известном ореоле «опального» лица, пострадавшего как бы в результате существовавшего режима. С ним вместе прибыла многочисленная свита, среди которой были лица, находившиеся в таком же, как он, положении. Это состояние было тогда уже модным и потому в известной мере примиряло с ним революционно-настроенный Кавказ, среди населения которого кипели разнообразный националистические и революционные течения. Среди лиц, прибывших одновременно с Великим князем на Кавказ, находились лица, занимавшие ранее высокое служебное положение, хотя и не знавших вовсе Кавказа (генерал Янушкевич, Палицын и др.). Опасение, что они займут выдающееся положение в администрации Кавказа, конечно, не могло не вызывать известной тревоги, но Великий князь сразу же усвоил мудрую внутреннюю политику графа Воронцова-Дашкова, которого очень любили и ценили народы Кавказа. Положение Великого князя стало, вследствие этого, достаточно прочным в чуждом ему крае, отличавшемся крайней сложностью и своеобразием. Достаточно отметить, что на этой окраине России проживает до полусотни разного рода племен, говорящих на бесконечно различных языках, исповедывающих разнообразные религии и нередко кровно между собою враждующих. Все своеобразие края можно охватить лишь в том случае, если представить себе историю многочисленных народных движений из Азии в Европу и обратно, при которых каждый народ, пересекая трудный Кавказский хребет, оставлял на склонах его частицу самого себя. В крае, всегда отличавшемся трудностью сообщений, эти осевшие зерна проходивших мимо многочисленных племен и народов продолжали жить вполне изолированно, не смешиваясь друг с другом и свято храня свои старинные обычаи и нравы. Еще до сих пор, например, среди племени «хевсуров» встречаются высокие белокурые люди, с длинными бородами, появляющееся в праздничных случаях в кольчугах, со щитами, копьями и крестом на груди. Это потомки «крестоносцев». Странно видеть этих неподходящих под общий ландшафт людей, в их средневековых доспехах, приезжающих верхом из своих горных гнезд на местные базары и ярмарки для продажи притороченных к седлу кур или выполнения других хозяйственных надобностей!

Нужно было большое знание края и огромный такт, чтобы блюсти в этом крае необходимую справедливость и высоко держать знамя русского имени! Впрочем, в самой природе Великого князя было много такого, что должно было приковывать к нему сердца восточных народов. Это великодушие и прирожденное благородство. Великий князь сумел подойти к народам Кавказа именно со стороны этих его свойств. Он отличался большой доступностью и его дворец на Головинском проспекте[182] свободно посещался людьми различных национальностей и политических оттенков. Вследствие этого, недоверчивое отношение к нему весьма быстро сгладилось и Великий князь, по мере знакомства с краем и привычки к местным традициям, стал на Кавказе приобретать авторитет и популярность среди многоразличных его народов.

«Назначение Великого князя Николая Николаевича наместником на Кавказе, – писал граф Воронцов-Дашков, десять лет пробывший во главе управления краем и хорошо его знавший, – я считаю весьма желательным. Великому князю легче управлять Кавказом, чем простому смертному, таково уже свойство Востока!»…

В период пребывания Великого князя на Кавказе, он, в лице своем, соединял гражданское управление краем, по званию наместника, и главное руководство военными операциями в Турции и Персии, по должности главнокомандующего отдельною Кавказскою армией. Военная сторона его деятельности поглощала большую часть его времени, тем более что война оставляла, конечно, весьма мало времени и простора для внутренних реформ.

Тем не менее, Великий князь, при первом же знакомстве с жизнью этого чуждого ему края обратил внимание на важный в его жизни вопрос о введении в Закавказье в той или иной форме земства. Вопрос этот возбуждался уже давно, едва ли не с 1905 г., но затем, ввиду неспокойного настроения в крае, работы по выработке земской реформы были приостановлены. Великий князь Николай Николаевич признал необходимым дать движение заглохшему проекту. Весною 1916 г. в Тифлисе было созвано «Краевое совещание», на котором, под председательством самого наместника, быль произведен подробный обмен мнениями, причем каждое из них выслушано с особым вниманием, дабы все заявления могли бы быть приняты к учету при дальнейшем составлении Советом наместника общего земского законопроекта.

Затем Великий князь обратил особое внимание на назревшую реорганизацию тыла Кавказской армии и добился подчинения местным органам Владикавказской железной дороги, составлявшей единственную связь Кавказа с остальной Россией.

Так как гражданское управление краем требовало постоянного пребывания Великого князя в Тифлисе, то непосредственное командование собственно войсками было вверено генералу [Н. Н.] Юденичу,[183] со званием командующего армией. Соответственно этому, полевой штаб Кавказской армии делился для экономии личного состава на двое: одна половина, преимущественно организационно-тыловая, с начальником штаба генералом [Л. М.] Болховитиновым[184] во главе, оставалась в Тифлисе при главнокомандующем; часть же генерал-квартирмейстера армии и отдельные представители организационно-хозяйственных отделов штаба находились при командующем армией, перемещаясь, вместе с ним, из Карса в Сарыкамыш и впоследствии в Эрзерум.

Такой порядок установился еще при предшественнике Великого князя графе Воронцове-Дашкове; он продолжал существовать и при Великом князе Николае Николаевиче. Ко времени приезда Великого князя в Тифлис, на Кавказском фронте складывалась следующая военно-политическая обстановка:

Русские войска состояли, кроме различных мелких отрядов, из 1-го и 6-го Кавказских и 2-го Туркестанского корпусов. Корпуса были очень слабого состава и состояли преимущественно из второочередных и льготных казачьих частей.

Турки, после наступательной операции, произведенной ими в конце 1914 г. в Закавказье, которая закончилась для них полным разгромом под Сарыкамышем и Ардаганом, держали себя на Кавказско-турецком фронте выжидательно. Небольшие операции происходили только в Месопотамии и на территории Северной Персии, остававшейся нейтральной.

Однако Германия задалась в этот период времени уже широкой целью, при помощи Турции вовлечь в войну не только Персию, но и Афганистан. В дальнейшем ей рисовалось образование союза из магометанских государств и объявление ими «священной войны» под руководством Берлина, принявшего на себя роль покровителя ислама. Утверждение немецкого влияния в Персии и Афганистане представляло для России огромную опасность, ввиду слабости тех сил, которые Россия могла уделить для востока. Но не меньшие опасности заключались в этом стремлении и для Англии. Удар со стороны Афганистана или Персии по Индии являлся вполне возможным, и это обстоятельство не только в высокой степени осложняло положение Англии, но и затрудняло переброску индусских контингентов в Европу, или привлечете их к обороне Египта, по территории которого пролегал важный для