Детектив и политика 1991 №2 - Джон Гоуди

— Перчатки!

Они стянули перчатки с пальцев и побросали их.

— Пистолеты в карманах? Проверить! — Райдер подождал подтверждения от каждого. — Отлично! Теперь бумажники Покажите удостоверения.

Он надеялся, что им не придется воспользоваться удостоверениями, однако не исключено было, что пара полицейских будет торчать поблизости от аварийного люка и захочет задать им несколько вопросов. В этом случае они должны были изобразить штатских детективов, принимающих участие в операции, и предъявить соответствующие удостоверения, которые обошлись дороже, чем автоматы.

— Нельзя ли поживее?! — поторопил остальных Лонгмэн.

— Этот трус боится собственной тени, — усмехнулся Уэлком.

— Почти закончили, — сказал Райдер. — Теперь поднять автоматы. Магазины отсоединить и сунуть в карманы. Автоматы снова положить.

Это была элементарная предосторожность. Он не был приучен бросать заряженное оружие.

Все четверо нагнулись за автоматами, но только трое щелкнули замками магазинов.

— Ну нет, — сказал Джо Уэлком, улыбаясь. — Я беру эту штуку с собой.

Диспетчерская "Гранд сентрал"

Голос Марино звенел в тишине диспетчерской:

"Пелхэм, 123" только что проследовал станцию "14-я улица" и продолжает движение в направлении станции "Астор-плейс".

"Какова скорость?"

"Трудно сказать точно, — ответил Марино, — но, думаю, около пятидесяти километров в час. Полицейские машины смогут угнаться за ними сквозь транспортный поток?"

"В этом нет необходимости. У нас есть машины по всему маршруту их следования. Они передают их друг другу по мере движения вагона".

"Сейчас они примерно на полпути от "14-й улицы" и "Астор-плейс".

"Понял тебя. Продолжай держать меня в курсе".

Центр связи

Радиооператор передал лейтенанту Гарберу записку, которую он прочитал, продолжая внимательно следить за сообщениями миссис Дженкинс. Транспортный полицейский, находившийся на платформе станции "14-я улица", информировал, что поезд проследовал мимо без остановки…

"… "Пелхэм, 123" находится сейчас примерно в трехстах метрах к югу от станции "14-я улица"…"

Слушая этот мягкий, приятного тембра голос, лейтенант Гарбер был уверен, что миссис Дженкинс — высокая пышногрудая блондинка чуть больше тридцати лет.

— Я слушаю тебя внимательно, прелесть моя, — сказал он в телефонную трубку.

Клив Прескотт

После нескольких безуспешных попыток Клив Прескотт перестал вызывать "Пелхэм, 123". Это бессмысленно, подумал он. Мы следим за их передвижением минута за минутой. Уйти от погони невозможно. Глупо. Однако кто сказал, что преступники непременно должны быть умны? Может быть, не все, но эти до сих пор не совершили ни малейшей оплошности.

Он снова взялся за микрофон.

"Центральная вызывает "Пелхэм, 123"… "Центральная просит "Пелхэм, 123" ответить…"

Анита Лемойн

Сейчас у меня начнется истерика, подумала Анита Лемойн. Неужели эти идиоты не умеют считать?

Всеобщее внимание, между тем, было полностью занято хиппи, который выпрыгнул из вагона. Даже старик не думал ни о чем другом, хотя он-то казался самым сообразительным из пассажиров.

— Это инерция, — объяснял в этот момент старик. — Инерция выбросила его из вагона на рельсы. Вряд ли он остался жив.

Кто-то спросил:

— Интересно, зачем он это сделал?

И ответил сам себе:

— Накачался наркотиками, должно быть. Все они такие! Заведутся, а потом творят невесть что…

— Куда они нас везут? — спросила мамаша. — Вы думаете, они нас скоро отпустят, как обещали?

— До сих пор, — заметил старик, — они выполняли свои обещания.

Анита вскочила на ноги и крикнула:

— Вы что, стадо кретинов?! Хотя бы считать-то вы умеете? Все четверо выпрыгнули из вагона. Им никто не управляет!

Старик был явно изумлен этой вспышкой, однако быстро нашелся:

— Милая девушка, — сказал он, — если бы все они покинули вагон, он бы стоял сейчас на месте. Один из них непременно должен был остаться, чтобы вести его.

Анита переводила взгляд с одного пассажира на другого, пока не остановила его на мамаше. Та, видимо, производила в уме нехитрые подсчеты. По крайней мере, было видно, что до нее что-то начинает доходить.

И тут она завопила на устрашающе однообразной, тоскливой ноте.

Если это не заставит их поверить в опасность, решила Анита, тогда не сможет ничто.

Том Берри

На Тома Берри оглушительно кричал отец, явно собираясь выпороть его за проступок, которого он не совершал. От этого крика кровь стыла в жилах маленького Тома. Мать робко пыталась вступиться за сына, но она почему-то говорила странным голосом. Он был похож на мужской. Том открыл глаза, и сон рассеялся вместе с первым ощущением боли. Однако крики продолжались.

Он лежал у одной из колонн рядом с путями и чувствовал, что ранен. Болело все тело: голова, руки, грудь… Он поднес ладонь ко рту, полному теплой и липкой жидкости. Затем ощупал нос, который тоже кровоточил. На лбу вздулась огромная шишка. Голоса продолжали тревожить его, и, приподняв голову, он обнаружил источник их происхождения.

Во мраке туннеля ему трудно было определить, на каком расстоянии от него они находились, но он мог видеть всю четверку достаточно четко. Они стояли у стены и переодевались. Масок на них теперь не было, и лица под сильной лампой без плафона, которая обозначала место аварийного выхода, сияли странным светом, ярким на скулах и носах, чередующимся с глубокими тенями в глазницах и на щеках. Говорил в основном главарь. Постепенно до Берри стало доходить, что происходит. Они сменили плащи и шляпы, и в этой новой одежде, пока полиция будет лихорадочно преследовать поезд, они спокойно поднимутся на поверхность через аварийный люк и смешаются с толпой.

Да, а где же его пистолет? Он был у него в руках, когда он прыгал. Затем в какой-то момент он его выронил. Приподнявшись на локте, он попробовал поискать пистолет, но тут же с внезапным испугом снова откинулся за колонну. Они могут заметить его! Однако как же он найдет свой пистолет, если будет прятаться за колонной? А, к черту пистолет! Он сможет раздобыть другой, а другую жизнь — никогда. Он застонал, но мгновенно подавил вырвавшийся звук. Зачем он здесь? Зачем он прыгнул? Почему так нестерпимо болит голова?

Теперь гангстеры ссорились. Не все, только двое. Он определил, что злобный высокий голос принадлежал итальянскому молодчику, а холодный и размеренный — главарю. Другие двое молчали, наблюдая. Ага, у них, кажется, бунт! Интересно, перестреляют они теперь друг друга или нет? Вот когда самое время будет подползти и повязать их.

"Эй, вы! Хотя вы уже мертвы, я все равно должен объявить, что именем закона вы арестованы…"

Так где же пистолет? Он начал шарить рукой по грязному бетонному полу.

Инспектор Даниэлс

Через лобовое стекло кабины поезда "Вудлоун, 141" было видно, как квадрат смутного света качнулся и поплыл. Инспектор протер глаза.

— Они