Тайны Евразии - Валерий Демин

Куда ей махнет – там улица,

А отмахнет – переулочек.

И бился Ермак что двенадцать дней.

Побил он мамаевой силы без счету…

В отличие от эпических сказаний в летописях не смешиваются события и лица различных эпох. Здесь бесхитростно, шаг за шагом ткется нить исторического повествования и убедительно раскрывается, как на самом деле и почему безвестный уральский паренек Васютка Оленин стал всенародным любимцем Ермаком Тимофеевичем и навечно вошел в мировую историю как истинный ее творец и символ неизбывных сил русского народа:

«Слыша Ермак от многих чусовлян про Сибирь, яко царь владелец: за Каменем реки текут надвое, в Русь и в Сибирь, с волоку реки Ница, Тагил, Тура пала в Тобол. И по них живут вогуличи, ездят на оленях. По Туре же и по Тоболу живут татара, ездят на лотках и на конях. А Тобол пал в Иртыш, и на Иртыше царство близ устья и многие татара. И Иртыш пал в Обь. А Обь река пала в море двема устьи, а по ней живут остяки и самоедь, ездят на оленях и псах и кормятся рыбами. А по степи калмыки и мунгалы и казачья орда, ездят на вельбудах [так! – В. Д. ], а кормятся скотом».

Особенно поражало современников – и друзей и врагов Ермака, – каким невероятным способом отряд русских смельчаков преодолел Уральские горы, прорубая просеки в непроходимой горной чащобе и перенеся на собственных плечах струги:

« И дошед Серебренки [река.  – В. Д. ] идоша и тежелые суды покинуша на Серебренке и легкие струги таскали через волок на Тагил реку; и на Бую городище зимовали и кормилися вогуличами птицею, рыбою и зверием, яко же и они. И многие бои улусы их погромили и рухледи много взяли, и многие суды легкие вновь доспели довольно. И те старые, где они лежат, сквозь их дна дерева проросли». [Последняя фраза означает, что автор или информатор собственными глазами видел остатки ермаковых стругов.]

Как будто сам Седой Урал окрылил первопроходцев! Как будто заждавшаяся их Сибирь вселила воистину богатырскую силу! И в самом деле, никому ни до, ни после не удалось повторить подвиг дружины Ермака. Выходит, и впрямь былинным богатырем был Ермак! А разве не чудо-богатырями были его сподвижники, которые более чем на двести лет по-своему опередили суворовский поход через Альпы. Но до победы было еще далеко, и далась она не легко.

«И приехав на стан Тагила реки в урочище речки Абугая, в лето 7088 (1580), со единомысленною дружиною с 3000 человек, и ту плениша многих Вогулич, улусы и плен взяша; овии же доброволно покоришася до Тавды, и воеваша во всю зиму Пелымские уезды до весны.

Весне же пришедши, яко храбрый казацы видевше и разумевше, что Сибирская страна богата и всем изобилна и живущий люди в ней не воисты, и поплыша вниз по Тагилу майя в 1 день, разбиваше суды по Туре до первого князя Епанчи, идеже ныне Епанчин Усениново стоит; и ту собрашася много Агарян и бои починиша по многи дни, яко лука велика, вверх ходу 3 дни, и в той луке биюшеся велми до выезду, и ту казацы одолеша.

И воеваше все лето. И августа в 1 день взята град Тюмень, еже Чингида, и царя Чингыза убиша, и многие припасы и богатства взяша, и ту зимоваша, яко видя множество бусурманскаго языка по Туре и не смеяше плыть до Тобольска».

Выйдя на оперативный простор сибирских рек, Ермак сумел полностью раскрыть свой полководческий талант. Это касалось и уклонения от ненужных стычек с постоянно нападавшей на казаков ханской ордой, которая поливала с высоких берегов тучами стрел плывущие челны (рис. 90). В еще большей степени это относится к организации штурма и взятию столицы Кучумова сибирского царства – неприступной крепости Кашлык (по-старому Искер). Последнее событие изображено и на знаменитом монументальном полотне Василия Сурикова «Покорение Сибири Ермаком» (1895), и в многочисленных иллюстрациях на данную тему разных художников (рис. 91).

Рис. 90. Татары атакуют казацкие струги. Рисунок из Кунгурской летописи

Хотя противостоявшее Ермаку огромное сибирское войско, в несколько десятков раз превосходившее русскую дружину, и именовалось татарским, собственно татары составляли в нем лишь регулярную основу. Помимо тюркоязычных татар, в Кучумову орду входило множество слабо организованных вогулов (манси) и остяков (хантов): они говорили, как мы помним, на совершенно иных – финно-угорских – наречиях и, в отличие от перешедших в ислам татар, были идолопоклонниками и шаманистами. Ханты-мансийские племена находились в вассальной зависимости от Сибирского ханства, платили ежегодный ясак и всячески сопротивлялись насаждаемой мусульманской религии. Сам хан Кучум также был не «чистокровным» татарином, а пришлым узбеком, представителем бухарских правителей Шейбанидов, мощное и недолговечное государство которых как раз ко времени экспедиции Ермака трещало по швам (и к 1598 году вообще прекратило свое существование). Кучум появился в Сибири в результате завоевательской политики Шейбанидов, пытавшихся расширить свои владения как только можно, включая, разумеется, и плохо защищенное северное направление. Пришлый из Средней Азии хан-чужак вызвал яростное неприятие со стороны коренных сибирских татар и других претендентов на престол, но сумел в зародыше и достаточно быстро подавить сопротивление, попросту физически уничтожив всех конкурентов.

Рис. 91. Штурм Искера. Художник Юрий Макаров

Загнанные вглубь противоречия усилились после первых же успехов Ермака, многие из подданных Кучума предпочли быть данниками русского царя. Тот же после полученного известия о великих сибирских успехах быстро простил «воровских» казаков, числившихся в государевом сыске за былые разбойные погрешения:

«Промчеся слых о Ермаке и о казацех во всю Сибирскую страну, и нападе Божий страх на вся живущие бусурманы во всей стране той. И в 4 день по взятии Сибири, Демьянский князь Бояр со многими дары прииде к Ермаку и потребные запасы принесоша и ясак даша. Ермак же чесне жалуя, отпустил их. По нем же начаша приходити всегда воблизу живущие Татаровя с женами и с детми и с родичи, дающе дань. И повеле им Ермак жит и в домех своих по прежнему, яко же жиша при Кучюме…

Декабря в 6 день, Яскалбинских заболотных волостей от непроходимых мест и из Суклему приидоша княжцы Ишбердей и Суклем со многими дары и есаком и потребным запасом, поклонишася Ермаку и дружине его. Ермак же приим ясак, одарив их, отпустил на свое жилище и наказал, да служат. И Ишбердей князь такс радея и служа, яко первое многих взыска князков и приводе в ясак, и ясак принесе; и пути многи сказа, и на немирных казаком вожь изрядной был и верен велми.

И по совету Ермак с дружиною своею единомысленною написаша послание благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии, принося вину свою и изъявляя службы, яко низложил Кучюма, царя прегордаго, и вся грады его поят, и многих князей и мурз татарских, вогульских и остяцких с протчими языки под державную руку его привел, и ясак собрал, и послал к тебе государю с атаманом Иваном Колцовым и служилыми декабря 22 день, волчьею дорогою, нартами и лыжи, на оленях, им же вожь бе Яскалбинской князь Ишбердей со своими Вогуличи в Великую Пермь, и оттоле к Москве доидоша.

Егда же… слыша государь… велми возрадовался и прославил Бога, и Ермаку послал великие дары, 2 пансыря и сосуду и шубу свою. Атаманов же кормом и выходом одарив, и вскоре к Ермаку возвратив с жаловалною и похвалною грамотою, тоею же дорогою, еюже приехав».

Рис. 92. Поход Ермака (1583–1585 гг.)

Эпохальный поход Ермака между тем продолжался (рис. 92). Кучум был опытный, коварный и безжалостный воин. Еще до появления дружины Ермака он неоднократно организовывал набеги на русские владения, а после его смерти сумел спровоцировать поход на русские земли ногайской орды. Одновременно он пытался задобрить русского царя и состоял в дипломатической переписке с Федором Иоанновичем. Впрочем, вскоре его самого – изгнанного из Сибири – убили ногайские союзники. Проявив недюжую изворотливость и изощренную хитрость, он сумел заманить Ермака в ловушку, усыпить бдительность казацкого атамана и истребить почти весь его отряд (рис. 93). Гибель самого Ермака была героической, но неотвратимой (рис. 94). Рассказ Кунгурской летописи о трагическом конце сибирского героя суров и краток:

«И в Ташаткане сказали им [Ермаку и его казакам. – В. Д. ], что пришли Бухарцы в Сибирь, прогребаючи все городки и волости до усть Вагаю реки. И погребоша вверх по Вагаю реке с поспешением до Агитскаго городка в трудности, ничтоже обретоша, ни слыху ни виду видеша, и изождав, поворотилися вниз во устия и остановилися, не внимая назирателя Кучюма и Карачи, ведомых воров, стояше в прикрыте за речкою в трех верстах и менши, в темном диком сузенье, при речке Крутой и топкой велми: понеже Кучюм учинил брод широкой, как в три или в четыре телеги проехать в одном месте, – каменьем и песком засыпал плотно, а кто не угадает, утопает.