Дополнительное расследование (т.2) - Леонид Юрьевич Шувалов

— Сигарета у вас есть? — обессиленно спросила Ситникова.

— Пожалуйста, пожалуйста, — спохватился Облучков, будто был уличен в скаредности.

Когда он протягивал пачку, Елена настороженно перехватила его взгляд. Боялась увидеть неприязнь или брезгливость, но в глазах Облучкова было лишь искреннее сострадание.

Он сидел и думал об одном. Вправе ли был выслушивать эту пропитанную невыдуманным горем откровенность? Лучше ли будет для этой потерявшей себя красивой женщины, если обо всем узнает милиция? Ведь начнутся допросы, очные ставки, потом обвинение, дело пойдет в суд... Ответа Облучков не находил. И поэтому чувствовал себя человеком, взвалившим непосильную ношу, но не имеющим возможности снять ее с плеч, устраниться.

Угадав его мысли, Ситникова положила ладонь на руку Облучкова:

— Спасибо... Сама бы я никогда не решилась идти в милицию... Теперь же... Устала я от всего... устала... Спасибо...

Облучков, так ничего и не решив для себя, поднялся:

— Простите... я пойду.

Ситникова вдруг поняла, что ничего не знает о нем. Чувствуя нелепость своего вопроса, все же спросила:

— Евгений Юрьевич... а вы кто? Внештатный сотрудник?

Облучков задумался:

— Я-то?.. Просто юрисконсульт... Гражданин как гражданин... Так уж получилось... извините...

52

Шелехов сам сел за руль и теперь гнал машину, изредка поглядывая на Абдухамида. Когда «УАЗ» остановился возле дома Обиджоновых, тот спохватился:

— В райотдел же заскочить надо!

— Без тебя обойдусь, — улыбнулся Шелехов.

Жизнь в райотделе, похоже, еще только начинала замирать. Одно за другим гасли окна. Из подъезда появлялись усталые, но оживленные сотрудники.

Дежурный встретил Шелехова довольной улыбкой:

— Вот теперь все собрались. Абдухамид, наверное, уже дома?

— Дома.

— Чай будете?

— Потом, — ответил Шелехов и, хотя кое-какие подробности появления Хакимджана были ему известны, спросил: — Он сам привел мальчика или на него уже вышли?

— Сам, — с удовлетворением в голосе ответил лейтенант.

— Он в ИВС?

— Да...

— Могу я с ним потолковать?

— Вообще-то он за прокуратурой числится...

Дежурный замялся:

— Я ночью улетаю, — просительно сказал Шелехов.

— Жалко, — огорчился лейтенант.

— Коллеги из областного управления помогли с билетом. Я уже и домой позвонил, — проговорил Виктор Григорьевич. — Дела накопились... Так как?

Дежурный оглянулся по сторонам, почему-то шепотом сказал:

— Ладно... если вы не очень долго. Идите в кабинет Абдухамида, сейчас приведут задержанного.

Рустам Турсунов вошел в кабинет боком, замер у порога. Шелехов отпустил выводного милиционера, указал рукой на стул:

— Присаживайтесь.

Рустам сел робко, словно боялся, что стул под ним рухнет. Шелехов уперся взглядом в его редеющую макушку:

— Как вам в голову такое пришло?

Об этом и почти теми же словами Рустама спрашивали сначала дежурный, потом начальник Уголовного розыска, потом начальник райотдела, затем самолично прибывший для его допроса прокурор района и, наконец, следователь прокуратуры, который ушел минут двадцать назад. И всем он отвечал, не думая и не желая ничего утаивать, стараясь хотя бы словами облегчить душу:

— Махмуд велел. Позвонил рано утром, сказал, чтобы я увез мальчика в горы.

— С какой целью?

— Чтобы Обиджонова прижать, чтобы прикрыл дело.

— А если бы он отказался?

— Махмуд велел ждать его до двенадцати, а потом...

— Что? — круто спросил Шелехов.

— Убить мальчика, — внутренне вздрагивая от того, что приходится произносить, сказал Рустам и вскинул на оперуполномоченного глаза, полные слез: — Заклинаю вас, не подумайте, что я смог бы это сделать! Он такой ласковый мальчик... У меня своих пятеро...

— Махмуд бы не простил вам ослушания?

— Да... Я хотел дождаться утра и ехать домой. В машине тепло, ребенок не простыл бы...

— А если бы Махмуд приехал и велел убить? — неумолимо продолжил Шелехов, так как чувствовал, что просто обязан узнать, почему человек, пусть он трижды преступник, способен пойти на то, что и в голове-то нормальной не укладывалось.

Рустам прижал руки к груди, проговорил с отчаянием:

— Я не сделал бы этого! И ему бы не позволил... Пусть бы меня убил...

— Сабитов погиб не без вашей помощи.

— Я знаю... Потому и пришел... Понял, куда все зашло...

Шелехов ждал встречи с Турсуновым-младшим, как ждут встречи с врагом. Теперь же слегка обмяк. Перед ним сидел человек, чудом избежавший собственной моральной смерти, сделавший шаг назад, к обществу. Что еще можно и нужно было спрашивать? Оперуполномоченный не знал, как закончить беседу. Молчал и Рустам.

— Вы еще долго? — заглянул в кабинет дежурный.

— Закончили, — облегченно вздохнул Шелехов.

Турсунова увели, а дежурный многозначительно взглянул на оперуполномоченного:

— Любопытная информация из Ленинабада...

— Ну? — не очень вежливо поторопил Шелехов.

— «Волга» Махмуда Турсунова обнаружена на автостоянке в аэропорту... Но самое интересное то, что на решетке радиатора имеются характерные повреждения...

— Характерные для наезда?

— Похоже, именно на этой «Волге» Махмуд сбил Сабитова, — подтвердил лейтенант. — И это еще не все...

— Ну?

— Осматривая машину, эксперты встали в тупик, удивляются: как Махмуд смог на ней добраться, да еще ночью...

— Не понял? — озадачился Шелехов.

— Заключение не готово, но считают, что система управления и тормоза не в порядке...

— Слушай! — подскочил Шелехов. — Пойдем в ИВС, я задам Рустаму маленький-маленький вопросик!

— Если только маленький-маленький, — обреченно произнес лейтенант.

Рустам еще не успел расположиться на нарах, как дверь распахнулась. Вошел Шелехов, за ним дежурный.

— Турсунов, — обратился оперативник, — кого ждал Махмуд?

— Ждал? — переспросил Рустам.

— Кто должен был прилететь?

— A-а... Стасик и Курашов, — ничего не понимая, ответил Рустам. — Он звонил им, сказал, чтобы вылетали срочно...

— Про машину на стоянке говорил?

— Да-а, — боязливо протянул Турсунов-младший, — что-нибудь еще случилось?

— К счастью, нет, — сказал Шелехов, подмигнул дежурному и вышел из камеры, в которой пахло хлоркой.

53

Облучков вошел в кабинет Шелехова без стука. Только-только по радио передали сигналы точного времени, только пропикало девять, а тот был уже на месте. Лицо оперуполномоченного, потемневшее под среднеазиатским солнцем, выглядело осунувшимся, но довольным.

— Женька! — удивился Шелехов, вгляделся в хмурую физиономию старого приятеля, озадаченно спросил: — Что с тобой?

Облучков со стуком выложил перед ним связку ключей из гаража, порылся в карманах и добавил к ним брелок с ключами от «Жигулей» Землянского. Потом,