Ярость херувимов - Антон Валерьевич Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И никакая магия тут ни при чем?
– Ты что, девочка моя, хочешь сказать, что это он вздохнул? Да ни за что не поверю! Он был мертвый, это я тебе точно говорю!
Вздох повторился.
Стасик, бросив ноги бездомного, за которые тащил тело в кусты, заявил:
– Ну уж нет! Это ведь ты меня разыгрываешь, девочка моя? Скажи, что да?
Ада молча таращилась на неподвижного, как и прежде, бомжа.
Выходит, она только что воскресила покойника?
– Ладно, ничего не хочешь говорить, я сам проверю…
И он склонился над бездомным, а потом схватил его за нос.
– Да нет же, он не дышит и пульса нет. Не может он быть живым, никак не может…
В этот момент доселе абсолютно неподвижный бомж вдруг резко приподнялся и впился Стасику в шею.
Тот, визжа, принялся отбиваться, и еще до того, как Ада поняла, что происходит, и смогла прийти на помощь, оживший бомж, отскочив в сторону, куда-то побежал.
Стасик, держась за шею, верещал:
– Эта вонючая тварь меня укусила, как же болит! Нет, вы только посмотрите на эту скотину, да я тебе сейчас покажу…
Держась за укушенную шею, он бросился за ковыляющим вдоль трассы бомжом, а Ада попыталась удержать жениха, пусть и бывшего.
Ей было очень страшно.
– Лучше не надо, прошу, давай сейчас уедем отсюда…
– Девочка моя, ты только что хотела вызвать ментов и врачей, а теперь желаешь смотаться! Да нет же, я этого урода проучу, да как следует! Мы тут, видите ли, ему помощь оказываем, а он еще кусается…
Ну, не совсем помощь – Стасик хотел оттащить тело в кусты и сбежать с места преступления…
Он ринулся вслед за бездомным, Ада последовала за ним. Стасик, не стесняясь в выражениях, костерил бездомного, который плелся вдоль трассы, и вдруг развернулся.
И Ада увидела перекошенное нечеловеческое лицо, распахнутый рот, больше похожий на пасть, и налитые кровью глаза.
Нет, это был уже не человек, но тогда кто?
Так и есть: оживленный покойник.
Шарахнувшись в сторону, Стасик замер.
– Господи, это что такое? Ты это видела? Это же не человек, а зомби какой-то!
Ну да, получалось, что она оживила мертвеца, только было это уже не человеческое существо, а нечто…
Нечто совсем иное.
Впрочем, ведь вуазен и не обещал, что тот, кого оживишь при помощи магии, снова будет человеком.
Потому-то магия, которой она воспользовалась, и была запретной.
Зомби-бомж, рыча, двинулся на них, и Стасик, явно струсив, спрятался за Аду.
– Девочка моя, уходим, немедленно уходим! И вообще, это ты его таким сделала, я сам все видел! Сначала сбила, а потом прочитала заклинания и превратила в упыря. Да ты сущая ведьма!
Он был прав.
Не зная, что делать, Ада вытянула руку, в которой была зажата агатка.
Ну да, с вампирами следовало бороться крестом и чесноком, а как бороться с зомби, причем тобой только что оживленным?
Надо же, подействовало – зомби-бомж, взвизгнув, отпрыгнул в сторону, а потом, шатаясь, потрусил через трассу на другую сторону.
– Он тебя испугался, девочка моя. Впрочем, я теперь тоже тебя жуть как боюсь. Черт, у меня шея так болит. А теперь уматываем, пока этот зомби не вернулся.
Они, прыгнув в автомобиль, уже тронулись с места, когда совсем рядом вдруг снова возник из тьмы зомби-бомж. Хватаясь за зеркало заднего вида, он рычал и выл, и Ада в ужасе видела его нечеловеческое, искаженное судорогами бородатое лицо.
И вдруг поняла: он ведь страдает! И отчего она решилась оживить его, надо было оставить его лежать мертвым на обочине.
А так она превратила несчастного, у которого жизнь и до смерти была явно несладкой, в…
Вурдалака?
И жизнь после смерти у него еще хуже.
Наконец они оставили бомжа-упыря позади: дергаясь, ковылять прямо посреди проезжей части.
– Черт, да этот зомбачок мне так всю тачку исцарапает. И зачем ты только его к жизни вернула, девочка моя. Но как у тебя такое получается? И вообще, кажется, он к тебе лезет, может, хочет поговорить? Это же ты его создала, Ада – девочка из ада! И точно, из ада!
– Нам надо его… обезвредить! Останови! Что, если он нападет на тех, кому он теперь под колеса угодил? Он ведь опасен!
Не думая останавливаться Стасик хохотнул:
– Ну, тогда их ждет сюрприз всей их жизни! И учти, девочка моя, это ты во всем виновата! И сбила его, и в зомби при помощи своей книжки превратила. А что это за книжка, типа ведьмовского букваря, что ли? Как в «Баффи» или «Зачарованных»?
Ну да, Ада – девочка из ада, властительница тьмы.
– Ладно, все еще в подробностях расскажешь, девочка моя. Учти, я теперь знаю твою тайну, нам расставаться никак нельзя. Ты ведь теперь меня не бросишь? А то я всем все поведаю!
Он то ли шутил, угрожая, то ли, угрожал, шутя.
– Черт, посмотри, что у меня тут! Эта тварь, которую ты там оживила, меня укусила! Болит ведь как!
Он оторвал руку от горла, и Ада посветила мобильным. Рана была жуткая.
– Надо в больницу обязательно, выглядит не очень хорошо.
Да просто ужасно!
Но Стасику лучше об этом не знать.
– Ладно, никакой больницы не надо, ты сама меня выхаживать будешь, девочка моя. У тебя же имеется твой магический букварь. Едем ко мне!
Понимая, что возражать бессмысленно, Ада обхватила обеими руками рюкзак, в котором находились вуазен и агатка, и посмотрела на мелькающие за окном огни большого города.
И в самом деле, Ада – девочка из ада.
Вновь оказавшись у себя дома, Стасик первым делом брякнулся на свой любимый легендарный диван и заявил:
– Я больной, ухаживай за мной! Тем более что это все твоих рук дело, девочка моя!
Осмотрев его рану еще раз, Ада пришла к выводу, что та не такая уж ужасная. Затянулась, что ли? Ну нет, такие раны так быстро не затягиваются.
Она настояла, чтобы Стасик принял таблетки болеутоляющего и снотворного, тщательно промыла рану при помощи ватного тампона и теплой воды, потом продезинфицировала лосьоном для бритья, отчего Стасик долго охал и морщился, и, наконец, наложила цинковую мазь для заживления порезов, обнаруженную в домашней аптечке.
И даже поцеловала Стасика напоследок – в лоб.
Тот жалобно попросил:
– Посиди со мной, девочка
