Ремонт и реставрация мебели и предметов антиквариата - Валерий Хорев

Очень популярные и широко распространенные даже по сей день у населения стенные часы (конец XIX в.) с отлично сохранившимся механизмом, но в абсолютно ветхом дешевом корпусе, взамен которого пришлось изготовить из дуба новый, аналогичный. От старого использованы лишь точеные балясины и фигурное основание.

Разумеется, все металлические детали были тщательно расчищены, а находящиеся на виду– отполированы.

Эффектное полукресло в стиле «русский ампир» (начало XIX в.) с литыми бронзовыми накладками и звериными «лапами» на передних ножках.

Из-за фатального разрушения фанеровки потребовалась полная ее замена, а также тотальное укрепление основы, буквально размочаленной гвоздями после нескольких перетяжек и варварских ремонтов. Подлокотники пришлось изготовить заново ввиду неприемлемой ветхости старых.

(Фото сделано на этапе черновой обивки.)

Великолепный стул начала XX века – интереснейший пример, показывающий нам, какая красота скрывается порой под слоями масляной краски. Чтобы раскрыть превосходное тисненое сиденье, пришлось удалять разложившийся поролон и куски мешковины, оставшиеся после попытки изготовить подобие мягкого кресла.

Самое приятное в реставрации– сравнивать прежнюю груду хлама с изящным предметом, извлеченным из небытия собственным искусством и стараниями. Неискушенному владельцу вполне обоснованно кажется, что семейная реликвия погибла окончательно и бесповоротно, но на деле даже абсолютные развалины способны предстать в по-настоящему новом и неожиданном свете.

До того как радовать глаз пропорциями и матово-черной окраской, эта подзеркальная тумба XIX века была обыкновенной кучей дров. Только на отмывку передней решетки со сквозной ажурной резьбой пошло около 2 л ацетона, так как «культурный» слой различного состава, происхождения и возраста достигал 3 мм. Когда-то вместо верхней крышки было корытце с землей и настоящим травяным газоном, но реанимировать подобные фантазии не хотелось, тем более что панель из чистого каштана гораздо практичнее.

Наиболее характерные дефекты предметов из дерева:

1. Битый угол. Требует врезки фрагмента либо имитации из эпоксидной смолы.

2. Продольная трещина филенки.

3. Катастрофическое разрушение шпона водой, расклейка основы, трещины.

4. Разрушение лаковой пленки от сырости. Устраняется полной смывкой старого лака, циклевкой древесины и нанесением свежего покрытия.

5. Выщербленный край. Требует врезки фрагмента либо имитации из эпоксидной смолы.

6. Вздутия шпона, разбитый угол рамы.

7. Обширный, но единичный раскол.

8. Поверхностные царапины и вмятины. Обычно заполняются эпоксидной смолой после тщательной расчистки, но иногда можно обойтись «чеканкой по дереву».

9. Отсутствие врезного замка, металл остальной фурнитуры поврежден коррозией.

Излюбленные когда-то народом и фотографами подставки в виде колонн обычно пребывают сегодня в удручающем состоянии после полувекового заточения в сараях, подвалах и на чердаках. На самом деле эти изящные предметы способны украсить собой и вполне современное жилище – при условии, что у новых хозяев присутствует хоть толика художественного вкуса.

Здесь представлен ряд этапов, пройденных совершенной руиной до того, как стать элегантнейшей красавицей, служащей теперь знаменитому фотохудожнику (любопытно смыкается круг).

Еще более утонченный реликт с обильной лепниной, нисколько не пострадавшей от действия влаги, этой безжалостной убийцы гипсовых кружев. Однако потребовалось едва ли не ведро ацетона, чтобы освободить пышную красоту от фантастических наслоений бронзовой краски, почти сгладивших отнюдь не мелкий рельеф. Плюс тотальное укрепление конструкции (в том числе придание ей легкоразборности), обтяжка рытым бархатом и, наконец, окраска аэрозольной автоэмалью под золото. Последняя фраза может покоробить реставраторов старой школы, но результат налицо, и притом долговечный.

Реставрация музыкальных инструментов является утонченным и весьма специфическим искусством, имеющим двойственную природу, поскольку ход работы напрямую зависит от конечной цели – воссоздание только внешнего облика или всей полноты характеристик, т. е. звучания. Если в первом случае мастер достаточно свободен в подборе материалов и методов вплоть до прямой имитации утраченных фрагментов, то второй путь предполагает наличие слуха и знание основ музыкальной грамоты. Разумеется, при этом допустимо пользование исключительно традиционными приемами и веществами. При восполнении утрат используется точно такая же древесина, что на оригинале, причем соизмеримого возраста и качества.

Мандолина (начало XX в.)

Строго говоря, по-настоящему отреставрировать обветшавший раритет в состоянии лишь опытный специалист по изготовлению аналогичных предметов. В условиях домашней мастерской без обширного инструментария и запаса редких материалов недопустимо претендовать на большее, нежели самый поверхностный, косметический ремонт, не вторгающийся в святая святых звучания.

Были произведены: частичное удаление разрушенного лакового покрытия, проклейка корпуса (в том числе заполнение трещин эпоксидной смолой), нанесение свежего лака, замена утраченных струн близкими по диаметру, а также расчистка и консервация металлических деталей натяжного механизма.

Результат перед вами.

Пороховница (Кавказ, XIX в.) из орехового комля, со временем от естественной усушки приобрела довольно широкие – до 1,5 мм – трещины, образовавшиеся под стяжным железным обручем, хотя была выточена токарным способом из цельной заготовки, с выборкой массива изнутри, а отнюдь не склеена из двух половин. Так как хозяин предполагал использовать ее по прямому назначению, указанные трещины были заполнены (замазаны) изнутри бесцветным силиконовым герметиком, нейтральным и безопасным для древесины. Это герметизировало емкость и совершенно не отразилось на внешнем виде, что и требовалось. Центральная «загрузочная» пробка – сталь, серебро (реконструкция).

Показанные здесь предметы из бронзы, начиная с ритуального сосуда для жертвенных возлияний (Китай, XIII–XI вв. до н. э.), объединяет изумительная сохранность, свойственная этому сплаву благодаря его способности покрываться тонким слоем прочной и весьма эстетичной патины. Именно поэтому старая бронза никогда не подвергается полной чистке. Напротив, для придания «новоделам» сходства с подлинниками их искусственно патинируют тем или иным химическим способом.

Перед нами ряд характерных обликов, в которых предстает большинство самоваров, доживших до наших дней:

1. Множественные мелкие вмятины, с трудом поддающиеся выправлению. Вдобавок утрачены крышка и топочная камера, хотя в целом корпус сохранился неплохо.

2. Глубокая, обширная деформация корпуса, выправление которой может привести к появлению трещин. Основание и крышка утрачены.

3. Так выглядит накипь, наслоения которой могут достигать толщины 3–5 мм.

4. Вдавленные рукоятки – самый частый, хотя и не фатальный дефект. Результат ничем не оправданного варварского обращения. Перекос верхней кромки корпуса может представлять известную проблему.

5. Так выглядит самовар после снятия окислов.

6. Прекрасно сохранившийся экземпляр без малейших повреждений, хотя рукоятки крышки, изготовленные взамен утраченных, не соответствуют традиции ни формой, ни размерами, ни материалом.

Элегантная керосиновая лампа (XIX в.) с подставкой и рукоятками цинкового литья, без единой утраты. Корпус никелирован, изрядно окисленный, но не поврежденный.

Предметы такого рода – самый желанный материал для реставратора, так как позволяют с минимальными затратами достичь впечатляющих результатов.

Роскошная ваза (XIX в., керамика, бронза, позолота), не имевшая повреждений и утрат. Реставрация потребовала предварительной отмывки элементов декора от мощных наслоений краски «под бронзу», после чего они сами собой обрели первозданный блеск и четкость очертаний. Оказалось также, что поверхности массивного основания и горловины были вызолочены. Внутренний стакан из тонкой черной жести пришлось расчистить от ржавчины и законсервировать.