Мертвая земля - Сэнсом Кристофер

– Дык я уже давал эти, как их… показы.

– Показания, – с улыбкой поправил я. – Да, я читал ваши показания. Полагаю, обнаружив тело, вы пришли в ужас?

– Верно, сэр. Было от чего испугаться. Словно сами черти из ада явились сюда поизгаляться над бедной женщиной. Поначалу-то я подумал, что это овца завязла в грязи, – было ведь совсем рано, едва начало светать. Но когда подошел поближе и увидел, что это женщина… – Страшное воспоминание заставило пастуха содрогнуться.

– А следы вы видели? Там ведь должны были остаться следы!

– Как же, сэр, видал! Большие такие следы, от здоровенных ботинок. Они тянулись по грязи от того пастбища, что на стороне мастера Болейна.

– Как вы полагаете, тело оказалось там ночью?

– А когда же еще, сэр? Накануне я торчал там с овцами до самой темноты. Часов до девяти. И у ручья не было ни души.

– Как вы считаете, тот, кто это совершил, был хорошо знаком с местностью?

Кемпсли убежденно кивнул:

– Наверняка, сэр! Ему ведь пришлось идти в полной темноте, да еще и тащить на руках бедную миссис Болейн, да упокоит Господь ее душу.

– Злоумышленник должен был обладать изрядной физической силой. Согласны?

– Да уж конечно, сэр. По правде сказать, меня берут сомнения, что такое можно провернуть в одиночку.

– Твои сомнения, домыслы и предположения никого не интересуют, – вмешался Вайтерингтон.

– Напротив, – возразил я, – подобные предположения могут быть нам весьма полезны. Давайте вернемся к следам. Скажите, то не могли быть следы от двух пар ботинок?

– Следов было слишком много, сэр, они все перепутались, так что поди разберись, – сдвинув брови, пробормотал Кемпсли. – Все следы были от больших тяжелых ботинок, ничего другого, сэр, я вам сказать не могу.

– Я вам очень благодарен, любезнейший. Не буду больше вас задерживать. Можете возвращаться к своим овцам.

Управляющий кивнул, и старый пастух поспешно вышел прочь. Вайтерингтон взглянул сначала на Шукбору, а потом на нас:

– Здесь есть еще один человек, с которым, как я полагаю, вам стоит познакомиться. – Он кивнул управляющему, тот вышел и через минуту вернулся, таща за локоть парня лет двадцати. Парень был высок и отличался крепким сложением, однако на лице его застыло отсутствующее выражение, а из уголка рта сочилась струйка слюны. Каштановые его волосы были спутаны, а борода висела клочьями. – Это Ральф, – сообщил Вайтерингтон. – Он работает на моих землях вместе с отцом и братьями. Весной он был среди тех, кого я послал захватить земли, принадлежащие мне по закону. – Помещик зашелся лающим смехом. – Тогда Ральф был сильным парнем и хорошим работником. Теперь-то он малость переменился, верно, Ральф?

Парень вперил в него пустой взгляд.

– Я… Ральф, – пробормотал он. А затем расплылся в улыбке и сообщил: – Я знаю стишок: «Катись, катись, колечко…»

– Заткнись, – перебил Шукбору, сжимая его руку повыше локтя.

Крестьянин послушно смолк.

– Покажи джентльменам свою голову, Ральф, – приказал Вайтерингтон.

– Не хочу! – заупрямился парень.

В следующее мгновение он пронзительно взвизгнул, так как Шукбору заставил его нагнуться и продемонстрировать нам свою макушку. На белой залысине темнел здоровенный шрам; судя по тому, что вокруг образовалась изрядная выемка, беднягу ударили по черепу чем-то тяжелым.

– Не слишком приятное зрелище, согласитесь, мастер Шардлейк? – вопросил Вайтерингтон. – Работа Джеральда Болейна. Эти два молодых подонка, сыновья моего соседа, созвали кучу своих друзей – таких же отпетых головорезов, как они сами. Обычно подобные драки заканчиваются разбитыми носами да парой сломанных ребер. Но близнецы были вооружены тяжеленными дубинками, и тот из них, что без шрама на морде, огрел этой дубинкой Ральфа по голове. Удивительно, как он не убил бедолагу. Но мозги он ему отшиб напрочь, сами видите. Уведи его, Шукбору, – махнул он рукой. – А то он того и гляди разорется.

– Если есть свидетели того, что Джеральд Болейн превратил этого человека в калеку, то злоумышленник должен ответить по закону, – заметил Николас после того, как несчастного парня увели. – За такие дела могут и на виселицу отправить.

Вайтерингтон растерянно заерзал в кресле:

– Мне ни к чему поднимать шум. Не хватало еще объяснять, почему мои люди оказались на землях, которые Болейн считает своими. Ральфу все равно уже ничем не поможешь. Родные о нем заботятся, я даю им немного денег. – Он вперил в меня пристальный взгляд. – И должен вам сказать, мастер Шардлейк, я приказал слугам хорошенько охранять дом, особенно по ночам. Мастер Болейн сидит в тюрьме, но его милые сыночки разгуливают на свободе.

Глава 18

В трактир мы вернулись ближе к вечеру. На обратном пути из Бриквелла небо становилось все темнее – «грязнее», как выразился Тоби. Похоже, собиралась гроза.

Подъехав к «Девичьей голове», мы увидели, что в нише у стены лежит какой-то человек, накрытый рваным одеялом. Судя по натекшей вокруг его головы луже рвоты, он был или пьян, или болен. Люди, проходившие и проезжавшие мимо, в особенности те из них, кто был одет побогаче, бросали на лежавшего взгляды, исполненные отвращения.

Оставив лошадей в конюшне, Барак и Николас сообщили, что намерены отправиться в город на поиски Скамблера. Мне не терпелось повидаться с Джозефиной, однако спина моя так разболелась, что перспектива снова оказаться в седле приводила меня в ужас. Заявив, что хочу сегодня лечь пораньше, я предложил незамедлительно садиться ужинать. Перекусив с нами, Тоби мог вернуться к себе на ферму.

В трактире появилось множество новых постояльцев; слуги, нагруженные узлами и тюками с поклажей, сновали туда-сюда; хозяин мастер Теобальд с важным видом отдавал им распоряжения. Я заметил, что все вновь прибывшие хорошо одеты; на некоторых были черные адвокатские мантии. Однако никого из числа своих знакомых я не встретил.

– Законники начинают собираться на выездную сессию, – прокомментировал Барак.

– Да, – подтвердил Тоби. – Скоро сюда съедется куча мировых судей и королевских чиновников.

– Наверное, мы увидим и Ричарда Саутвелла, и Джона Фловердью?

– Уж конечно, – кивнул Тоби. – Я вам непременно их покажу.

– Как-то раз я мельком видел Саутвелла. Он имеет весьма внушительную наружность.

– И грубый нрав, – добавил Тоби. – К тому же он – самый алчный человек в Норфолке.

Мы вчетвером уселись за стол. За окнами стало так темно, что в комнате пришлось зажечь свечи. Время от времени раздавались отдаленные раскаты грома. Разговор наш, естественно, вертелся вокруг сегодняшней поездки.

– Изабелла любит своего мужа, в этом нет сомнений, – заметил Николас. – Чаури, судя по всему, втрескался в нее по уши. Но разве можно остаться равнодушным к такой красотке?

– Да, его можно понять, – согласился я. – Судя по всему, Болейн и Изабелла жили душа в душу. Мне показалось, он с пониманием относился к тому, что она не хотела рожать ребенка до вступления в законный брак, и не принуждал ее к этому.

– Вайтерингтон – человек совсем иного склада, чем его сосед, – изрек Барак.

– Да, отменный невежа и грубиян.

– Этот негодяй уже превратил в пастбище для своих овец поля, которые раньше кормили дюжину фермеров, – вздохнул Тоби. – Теперь на этих землях едва зарабатывает себе кусок хлеба один-единственный старый пастух. В басни о честных и благородных отношениях между землевладельцем и арендаторами теперь никто не верит.

– Вайтерингтон, спору нет, скотина, – кивнул Николас. – Тем не менее среди землевладельцев встречаются честные и порядочные люди, которые сознают свои обязанности перед крестьянами.

– Когда доходит до выгоды, порядочность отступает на второй план, – возразил Тоби. – Ради овец, которые приносят им деньги, богатые помещики готовы уморить людей голодом.

– Как вы полагаете, притязания Вайтерингтона на земли Болейна имеют под собой законные основания? – обратился ко мне Барак, почувствовав, что настало время сменить тему.