Жребий брошен - Егор Александрович Токарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сама мысль о необходимости пытать человека отталкивала, но даже если он решиться на такое то, что он надеется получить?
Скорее всего, бедолага даже не видел Незнакомца, а если и видел, то знает не больше, чем Ти. Нет, этот путь тоже ведет в никуда. Но, что же делать?
«Наверняка Марк располагает большей информацией о Незнакомце, ведь именно он связывался с ним перед каждой встречей…» – Марк был последним человеком, с кем Ти хотел иметь какие-либо отношения.
«Не пойдет.»
Возможно, решением мог стать Авл – хозяин таверны, находящейся по соседству с их убежищем. Он был посвящен в дела группы и всячески им помогал. Чего уж говорить, если здание, в подвале которого они столько раз собирались, принадлежит именно ему.
«Похоже на план. По крайней мере, стоит попробовать» – решил Ти.
Идти в таверну к Авлу раньше позднего вечера не было никакого смысла, и Ти стал присматриваться к книгам на полке. В тот момент, когда его выбор пал на один из томов исторического цикла Марка Цинза, дверь в его комнату открылась. Через мгновение вошла Мара.
– Привет, – в несвойственной ей манере начала сестра Ти.
– Привет.
– Как у тебя дела?
– Хорошо, у тебя что-то случилось? – Ти перебирал в мозгу все варианты для подобного поведения Мары.
– Нет, все хорошо, – девушка перебросила волосы на левую сторону и принялась их поглаживать. – Можно посидеть у тебя немного?
– Конечно, присаживайся, – Ти встал из-за стола и поставил рядом еще одно кресло.
Взгляд парня зацепили листы пергамента на столе, содержащие наброски будущих действий. Он небрежным движением смахнул их в ящик и захлопнул его.
– Я только хотел почитать Цинза, не хочешь присоединится?
– Давай.
Ти подвинул свой стул поближе к девушке и положил книгу так, чтобы и она могла читать.
«Пустынники» или «кочевники песка» – разрозненный народ, проживающий в Великой Пустыне. Их небольшие общины по большей части представляют собой кочевые обозы – поселения, которые при необходимости могут сниматься с места и мигрировать к другому источнику влаги.
Поиск таких источников является смыслом всего существования пустынников. Если одному из племен удается найти достаточно большой оазис, то там обосновывается постоянное поселение.
Жажда влаги у этих низкорослых дикарей настолько велика, что даже человеческая кровь является для них желанным питьем. Они добывают подобную влагу из тел не только своих противников, но и сородичей. Не редкими являются нападения одного племени на другое из-за желания обладать более богатым оазисом или (если долгое время не удается найти источник воды) чтобы выпить врагов досуха.
Их коварство не знает границ. Пустынники не обладают никакими товарами, ценными для других народов (кроме разве что корней пустынного Ихиониса) и поэтому практически не ведут торговлю.
История знает несколько случаев когда эти дикари объединялись под предводительством наиболее богатого лидера(имеющего в распоряжении самый большой источник воды) и нападали на соседние страны, в том числе и Республику.
Самое масштабное из подобных нападений пришлось на лето и осень 740-741 года от Основания Республики. Тогда лишь отвага наших легионов, под командованием Мартена Красса не позволила дикарями разорить провинцию Велерия.
Из ветеранов той войны был сформирован XX легион, получивший название «Слава Велерии».
Что касается стратегии наших войск в том масштабном набеге…
Не успел Ти дочитать отрывок, в котором известный историк описывал вторжение орд пустынников, произошедшее много лет назад, как Мара вновь заговорила:
– Ты можешь мне пообещать одну вещь?
– Какую? Что-то случилось? Если дело в одном из твоих ухажеров, то скажи мне, я быстро ему все объясню.
– Нет, дело не в этом, – Мара сидела, опустив взгляд вниз, продолжая перебирать свои волосы цвета лунного сияния.
– Тогда в чем?
Девушка подняла на него свои зеленые глаза:
– Пожалуйста, будь аккуратнее.
– Что? – во рту Ти пересохло. – Что ты имеешь ввиду?
– Мне приснился сон…
– Сон? Вроде тех, что снились тебе раньше?
– Да… – Мара закрыла глаза. – Было очень страшно… я задыхалась, не могла двинуться с места. Страх парализовал меня… И еще этот ужасный жар вокруг, словно я нахожусь в печи, тени, звуки, я боялась так, как никогда в своей жизни. Боялась за тебя, за родителей… – она глубоко и судорожно вздохнула.
– Это был всего лишь сон, не волнуйся. Все будет хорошо, – попытался успокоить ее Ти.
Мара открыла изумрудные глаза, в них стояли слезы, словно линзы усиливая их нечеловеческий цвет, но девушка не плакала. Она посмотрела на брата и сказала, насколько смогла, твердым голосом:
– Поклянись, что будешь осторожен.
– Клянусь, – прошептал Ти.
Таверна Авла не отличалась богатством внутреннего убранства или изысканностью блюд, но для ее посетителей это было и неважно. Мебель, сколоченная из грубо отесанных досок, и неприглядная посуда в компании с такими же неприглядными служанками вполне отвечали их требованиям. Ти сидел за самым дальним столиком, находящимся в углу таверны, куда практически не доставал свет от масляных ламп, висящих под потолком, и наблюдал за людьми вокруг. Слева от него располагались большие столы, за которыми играли в кости. Соперники по очереди бросали кубики и сравнивали числа, выпавшие на них. Победитель сгребал выигранные монеты на свою половину стола, а проигравшему оставалось лишь скрежетать зубами.
Рослый горожанин с длинной черной бородой саданул по столу так, что старые доски пола опасно заскрежетали. Девушка в откровенном наряде, сидевшая у него на коленях, упала бы, но успела ухватиться за мощный торс мужчины.
– Твою мать! Гай, ты – сраный мошенник! Я выпущу тебе кишки и поищу, может там у тебя тоже одни шестерки?!
Девушка, судя по всему, бывшая представительницей древнейшей профессии, пыталась успокоить разбушевавшегося кавалера, обнимая и шепча ему на ухо.
Девушек подобного рода деятельности в таверне насчитывалось не меньше дюжины. Некоторые ходили по залу, предлагая свои услуги, другие уже ворковали с облюбованными клиентами. Одна из «фей» подошла к Ти:
– Какой красавчик и один. Составить тебе компанию, сладкий?
На вид ей было даже меньше, чем сестре Ти – двенадцать или тринадцать лет. Худое тело втиснуто в заштопанное в нескольких местах облегающее платье алого цвета. Каштановые волосы убраны в замысловатую, совершенно безвкусную прическу, а лицо разукрашено румянами. Подведенные густой черной краской глаза смотрели на парня опьяненным плавающим взглядом. От нее исходил запах дрянного вина и приторно
