Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар - Игнат Скриптор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Удачи, — Вася похлопал Сашу по плечу.
— И вам, — ответил Саша и начал безудержно кашлять.
Антон и Вася подхватили его под локти и потащили в лазарет.
Громкий кашель привлек внимание медсестры — она выскочила им навстречу:
— Что случилось? Что с ним?
— Вот. Совсем плохо ему, — указал на друга Вася — После ужина снова жаловался на боль в груди, а теперь кровью кашлять начал.
— В смотровую его! Быстро! Я позову доктора.
Убрав повязку на груди, доктор основательно выслушивал стетоскопом Сашины легкие, беспрестанно качал головой и просил то вдохнуть поглубже, то не дышать совсем. Наконец с очень озадаченным видом он спросил у Саши:
— Когда пошла кровь?
— Час примерно, — стараясь тяжело дышать, ответил Саша и вновь зашелся в кашле.
— Очень, очень странно. Я усилю состав мази в повязку, Любовь Федоровна уколом снимет спазмы. Надеюсь вскоре кашель прекратиться, и вы сможете поспать. Конечно же, вам придется провести ночь в палате, под нашим наблюдением.
— Ладно, — выдохнул Саша, снова кашляя в платок.
Через несколько минут Любовь Федоровна привела Сашу в палату, где лежала Даша, и указала на соседнюю кровать:
— Ложитесь немедленно, я принесу лекарство…
Прошло уже больше часа после перевязки и укола, а медсестра все сидела за своим столом и что-то писала. Саша прекратил кашлять и притворился спящим, стараясь дышать громко и размеренно. Спустя еще четверть часа Любовь Федоровна подошла к кроватям больных. Она поправила подушки, подоткнула одеяла и кажется, оставшись довольной состоянием пациентов, погасила лампу на своем столе и вышла, наконец, из палаты.
Саша тут же осторожно открыл глаза. Палату освещали лишь два масляных настенных светильника, но это было только на руку. Выждав немного, он резко откинул одеяло, и бросился к окну.
— Экстракт женьшеня? — громко спросила медсестра за дверью, а Саша похолодел в испуге, — И мумиё? Сейчас принесу.
Саша замер в смятении, не зная как поступить, но через мгновение звякнули склянки и доктор громко поблагодарил свою помощницу.
Саша, наконец, разобрался со старинным запором окна и начал распахивать раму. Но через секунду горько пожалел об этом! Петли, которые, по всей видимости, не тревожили многие годы, отозвались жутким скрипом. Спешно закрыв окно обратно, Саша кинулся в кровать и прикрыл глаза. Спустя мгновение в палату кто-то заглянул, и видимо не обнаружив источника шума, снова скрылся за дверью.
Бешеные удары сердца гулко отдавались в Сашиных висках. Время шло, надо было действовать, и он поднялся к окну снова. На этот раз осторожное открывание створки показалось ему просто вечностью, но зато прошло почти бесшумно.
Через несколько секунд в черноте оконного проема мелькнула белая макушка Васи, затем показалась голова Антона:
— Сань, все н-н-нормально?
— Пока да, — чуть слышно ответил Саша, принимая у него свою Палочку, — Запрыгивайте.
Антон подсадил Васю, а затем и сам забрался на подоконник. Саша прикрыл окно, быстро стер следы от кроссовок с подоконника шторой и кивнул в сторону ширмы закрывающей кровать в углу:
— Спрячьтесь там. Ни в коем случае не показывайтесь, если не позову.
Друзья поспешили в укрытие. Саша вернулся в кровать, сунул Палочку под подушку, снял защитную повязку и, оставив руки поверх одеяла, приготовился ждать. Он специально повернул руку так, чтобы виднелся ромб на запястье.
Время шло, а в палату никто не заходил. Иногда за стеной раздавались непонятные звон и стук — там как раз и находился кабинет доктора. Ребята провели в томительном ожидании почти час, когда, наконец, дверь снова отворилась.
Саша через чуть-чуть приоткрытые веки рассмотрел доктора. Тот долго возился с емкостью Дашиной капельницы, потом повернулся к Саше. Несколько секунд стояла полная тишина, а после Саша почувствовал легкое прикосновение к ромбу на запястье. Заставить себя дышать спокойно и ровно, как во сне, было чертовски сложно — сердце буквально выскакивало из груди. Но у Саши получилось притвориться крепко спящим. Доктор быстрым шагом покинул палату. Саша открыл глаза и прошептал ширме в углу:
— Кажется, клюнул. Приготовьтесь.
Чье-то «угу» раздалось в ответ и почти сразу в палату вернулся доктор. В костлявой руке он держал почкообразный лоток, в котором что-то позвякивало. Саша тут же закрыл глаза.
Как же обостряется слух, когда мозг лишен зрения! Саша и с закрытыми глазами догадался, что доктор готовится сделать укол, а когда плеча коснулась влажная ватка сомнений не осталось. Пора!
— Стой! — Саша резко перехватил руку со шприцем, — Попался!
Свободной рукой Саша вытащил из-под подушки Палочку и направил ее на ошарашенного Шниперсона. Тот затряс головой:
— Что происходит? Я не понимаю!
— Зато я понимаю. Вась, Тоха, — позвал Саша и из-за ширмы тут же выскочили ребята.
— Как вы здесь,… Нет! Осторожно,… — жалобно простонал доктор, когда Антон выхватил у него шприц и бросил в лоток.
Три Палочки готовые к молниеносной атаке были направлены на ошарашенного доктора.
— Палочку! — твердо потребовал Саша, и доктор, понимая расклад сил, достал из кармана и отдал свое оружие. — Садитесь. Нам есть о чем поговорить. Тоха, закрой дверь.
— Александр, что происходит? — Шниперсон выглядел очень напуганным. Руки и голова его тряслись мелкой дрожью. — Объясните же…
— А это мы хотели узнать, — резко перебил его закипающий Саша, — Зачем вам все это нужно. Кто приказал вам отравить нас!
— Отравить?!
— Не прикидывайтесь. Мы знаем достаточно. Что в шприце? Яд? Какое-то зелье?
— Лекарство,… Там лекарство!
— Не врите! Вы чуть не убили Дашу!
— Я только лечил,… — доктор обессиленно сел на кровать. — Я, наконец, воспроизвел утраченный старинный рецепт. Это очень ценное лекарство, я готовил его больше суток! Это для Даши…
— Не верю. Зачем вы пытались снять у нее повязку? Не отрицайте! Я видел сегодня утром.
— Как? — удивился Шниперсон, и тут же сник, — Я ничего не смог сделать с ней, — он понуро опустил голову, — Узлы не поддаются…
— Вижу, повязка на месте. Я спрашиваю, зачем хотели снять?
Доктор не ответил. Он молча сидел, закрыв глаза и опустив голову.
— Что за зелье в шприце? — подключился Вася, — Если там лекарство, введите его себе.
— Нет! — встрепенулся Шниперсон, — Нельзя тратить его на меня! Его очень мало.
— Так я и думал, — скривился Вася, — Врете о большой ценности. Но тогда почему хотели вколоть Саше, а не Даше?
Молчание доктора казалось доказательством его вины, Саша потерял терпение:
