Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров

ремонтные конторы, магазинчики, частные поликлиники, частные врачи. А в государственных и муниципальных учреждениях начальство решало, какие услуги оставить безвозмездными, а какие сделать платными. Впрочем, этим занимались и сами работники. Брали взятки многие учителя, врачи, медсестры, секретари, мелкие служащие, милиционеры, армейские офицеры — жить-то надо.

Зато с товарами стало все в порядке. Страну затопил импорт. Его везли «челноки», курсировавшие из России в Польшу, Финляндию, Турцию, Китай, скупая ширпотреб и заполняя им отечественные рынки. Появились фирмы, специально организующие такие поездки, «бизнес-туры». А потом «челноков» стали вытеснять компании, занявшиеся оптовыми поставками. В результате турецкое и китайское барахло, яркая и дешевая европейская синтетика напрочь убили российскую легкую промышленность. «Промзоны» остановившихся заводов и фабрик превращались в пустыню. Здания цехов стали разрушаться, использовать их было уже нельзя, а сносить — слишком дорого. Они продолжали стоять мертвыми коробками стен с пустыми глазницами выбитых окон, там гнездились бомжи, наркоманы, алкоголики, обыскивали, не осталось ли чего-то ценного? Железяк, пригодных для сдачи в металлолом? А те, кто остался владельцами погибших предприятий, занялись арендой. Сдавали склады, отдельные строения. На огромных территориях возникали крошечные островки каких-то действующих мастерских.

Прилавки магазинов переполняли импортные продовольственные товары — куры, колбасы, сыры, полуфабрикаты, кондитерские изделия, сигареты и спиртные напитки в любом ассортименте. Люди жадно кидались на новинки. Обменивались восторженными впечатлениями о каких-нибудь коньяках или джин-тониках, о которых в прежние времена только читали в книжках. О ликерах и печеньях с химическими «натуральными» ароматами. Впрочем, задавить отечественные винно-водочные заводы эти потоки не смогли, их продукция все равно пользовалась спросом, продавалась дешево и лилась в глотки широко. Но в пищевую промышленность иностранцы внедрялись весьма успешно, подбирали ее под себя. Так, американская кондитерская компания «Марс» и британская «Кэдбери», завалив Россию «сникерсами» и «твиксами», решили, что выгоднее не завозить их, а производить на месте, пользуясь дешевой рабочей силой. Начали строить свои фабрики. Другие перекупали существующие. По экранам телевизоров мелькала «патриотическая» реклама шоколада «Россия — щедрая душа!», и многие покупатели клевали, считали долгом поддержать «отечественного производителя». Не зная, что крупнейшая фабрика «Россия» в Самаре уже принадлежит швейцарской фирме «Нестле». Точно так же и всевозможные «русские» марки пива, рекламировавшиеся чрезвычайно широко, выпускались на заводах, принадлежавших западным компаниям. Соответственно, и деньги утекали за границу.

Импортная продукция захлестнула и телевидение, закупавшее иностранные сериалы, фильмы, музыкальные клипы. Но и российская «передовая культура» вовсю тянулась к зарубежным штампам. Даже силилась переплюнуть их в обгаживании собственных исторических и национальных ценностей, в пошлости, космополитизме, разврате. Демонстрация голого тела и откровенных сцен становилась в фильмах чуть ли не обязательной. Насаждались соответствующие телепередачи. Множились откровенные шоу, театры, стриптиз-клубы. Как и игорные заведения, казино. «Однорукие бандиты» — игровые автоматы — устанавливались даже в больших магазинах, универмагах, домах быта.

Облик жизни меняли и технические новинки. На Россию стала распространяться сеть интернета. Хотя пользователей было еще не много, и средством широкого общения он еще не стал. Появились CD, а потом и DVD-диски. Появились мобильные телефоны. Но они были еще относительно редкими, спутниковая связь стоила дорого. Мобильниками щеголяли «новые русские», важные чиновники. Однако другая электроника, которая всего пять-семь лет назад казалась недоступной роскошью, продавалась всюду, ее могли позволить себе люди среднего и даже скромного достатка: компьютеры, игровые приставки, видеомагнитофоны. При этом возникла целая отрасль, штамповавшая «пиратскую» продукцию, киоски и огромные развалы на базарах, торговавшие ею.

Одни видеокассеты продавались в «фирменных» упаковках под видом «лицензионных», они стоили дороже, другие без маскировки, дешевле. Хотя на самом деле одинаковые, списанные с телевизора или затертые «тысячу первые» копии. Зато ассортимент на любой вкус и любую безвкусицу: море боевиков, сериалов, мелодрам и, конечно же, порнографии. Она лежала открыто, и никто за это не преследовал. А детишки с малых лет вместо книг и учебников стали погружаться в мир компьютерных игр. Уходить от реальности в химеры «стрелялок», «бродилок», и это считалось признаком высокого развития. Мамы в те времена хвастались: «Мой такой умный! Целыми днями в компьютере сидит!»

Но уровень бандитского беспредела стал снижаться. Одни группировки и их предводители в междоусобной борьбе перебили друг друга. За других взялись правоохранительные органы. Кто-то был связан с властями, расслабился с удостоверениями советников мэров, помощников депутатов Думы. Чувствовал себя в безопасности, поскольку высокие фигуры пользовались их услугами. Но надобность в них со временем исчезала, и их «подставляли». Те, кто попользовался, стали освобождаться от компрометирующего балласта. «Авторитеты» начали искать пристанище за границей, переводили туда сколоченные капиталы. Но и там их стали отлавливать или ликвидировать. Кстати, для западных держав получалось выгодно. Им доставались конфискованные деньги. А заодно внедрялось представление, что Россия — страна воров и бандитов. Как были русские «дикарями», так и остались, чего же еще от них ожидать?

Хотя в это же время вовсю развернулся экспорт «мозгов». Лучших специалистов российских научных учреждений, оказавшихся теперь в бедственном положении, неспособных платить своим сотрудникам зарплату, специально выискивали, предлагали контракты за рубежом. Туда зазывали и талантливых инженеров, архитекторов, художников. Другие сами искали подобные возможности. Особое внимание обращалось на молодежь. Среди студентов, старшеклассников организовывались конкурсы и олимпиады за право продолжать образование за границей. Создавались «международные» вузы, факультеты, колледжи, где иностранцы отбирали самых способных для себя.

Кроме «мозгов», шел и экспорт «тел». Пределом мечтаний многих девушек становилось выскочить замуж за иностранца (или хотя бы стать просто сожительницей), в данном направлении работали всевозможные бюро знакомств. Возникло немало агентств, вербовавших красивых девиц для «работы» за рубежом. С изрядным риском стать «белой рабыней» в каком-нибудь притоне. И уж в любом случае «работа» с отбором по внешним данным целомудрия не подразумевала. Сколько русских людей очутилось в те годы на чужбине, ассимилировались там, теряя родину, или погибали? Мы не знаем, статистики нет.

А Ельцин и его окружение после выборных встрясок и маневров начинали следующий этап правления. По сути — возвращались на прежний курс. В марте 1997 г. в своей речи перед Федеральным Собранием президент раскритиковал правительство Черномырдина за ухудшение жизни народа, нерешенные социальные проблемы. Это стало поводом для кадровых перестановок. Но только поводом. Потому что Черномырдин остался на своем посту. А первым вице-премьером к нему вернулся Чубайс. О том, что «во всем виноват Чубайс», уже можно было забыть — ведь он руководил предвыборным штабом и добился победы! В дополнение к посту вице-премьера ему были добавлены должности министра финансов и ответственного за оперативное управление в сфере экономики.

Руководителем Администрации президента вместо Чубайса стал Валентин Юмашев. До сих пор его знали только как