Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко

Так что не всё так запущено было в нашем образовании, как мы привыкли думать. Я вообще обратил внимание, что самые настойчивые и последовательные русофобы и нытики – это мы сами, русские, потому что мало что знаем о жизни других стран и народов.

Легенда номер семь – о том, какое во Франции блестящее здравоохранение (правда с нашим я его сравнивать всё равно не могу – оно гораздо лучше).

Кроме очевидного факта, что во французских клиниках и госпиталях всегда стоят большие очереди, не меньше наших, приведу только три маленьких примера.

Когда во время отпуска я попал в дорожное происшествие, Оксана вынуждена была сама на нашем автомобиле привезти меня с двойным переломом щиколотки и острой болью в отделение скорой помощи госпиталя Ля-Рошель, знаменитого города ордена тамплиеров. Много часов я провалялся в коридоре одного из лучших госпиталей Франции с жуткими болями и распухшей ногой, пока ко мне не соизволил подойти кто-то из персонала госпиталя и сделал обезболивающий укол. Ещё день или два я пролежал в ожидании операции.

Похожий случай произошёл с Оксаной, когда после операции ей нужна была срочная перевязка. Поскольку это был выходной день и сам госпиталь был закрыт, я отвез её в отделение скорой помощи. На своё несчастье мы попали на «маленькую паузу» – весь персонал около часа пил кофе (это святое, даже если начнётся война, французы не шелохнутся). Но даже после этого часового ожидания в отделении корой помощи, при отсутствии других пациентов, они по формальным причинам отказались оказать срочную помощь.

И, наконец, третий пример. Утром у матери одного из наших знакомых случился сердечный приступ. Он сразу вызвал скорую помощь, которая, как всегда, приехала очень быстро и отвезла больную в ближайший парижский госпиталь, в приёмном покое которого она пролежала почти весь день без всякой медицинской помощи.

Потом им сказали, что ничего страшного, сделали какой – то укол и отправили своим ходом домой. Хорошо, что сын не успокоился и снова, уже вечером, опять вызвал скорую помощь, которую попросил отвезти умирающую мать в другой госпиталь. В этом госпитале сразу диагностировали обширный инфаркт и срочно прооперировали.

При этом хочу ещё раз подчеркнуть, что несмотря на все недостатки, в целом система французского здравоохранения хотя и функционирует не важно, но гораздо лучше, чем российская.

Ящик Пандоры

В начале девяностых годов в результате безумной дилетантской политики Авена в области внешнеэкономической деятельности, в России начался болезненный и слишком поспешный переход российских юридических лиц к внешнеэкономической деятельности. Он, сам того не понимая, открыл своего рода «Ящик Пандоры», из которого вылезло чудовище, разрушающее внешнеэкономическую деятельность России. Пользуясь безграмотностью псевдореформаторов, многие фирмы и предприятия, стремясь любой ценой заработать валютную копейку и, не имея опыта, но получив права на внешнеэкономическую деятельность, без проверки партнёров, анализа цен и системы налогообложения, ринулись на Запад. Они подписывали дикие контракты и соглашения; несли огромные убытки; подписанты иногда даже рисковали оказаться в иностранных тюрьмах. Происходило это, минуя специализированные объединения системы МВС, имеющие большой опыт, освоенные рынки, репутацию, торговые марки и связи. Валютные доходы государства не только не выросли, КАК обещал Авен, но даже упали более чем в три раза, не говоря про и без того мизерные цены на энергоносители. Это была своего рода «детская болезнь левизны» во внешнеэкономической деятельности, но её можно было бы избежать, если бы новое руководство МВЭС прежде само занималось внешнеэкономической деятельностью. Если бы они представляли, что творят, а очумевшие от такой «свободы» новые бизнесмены, спекулянты и дилетанты обратились вовремя за помощью или консультациями в российские торгпредства!

Вот только два наглядных, курьёзных и возмутительных примера.

Русские люди справедливо решили, что французам было бы интересно посмотреть и поучаствовать в праздновании Русского Рождества в Париже. Для этого в октябре 1992 года одна из российских фирм подписала соответствующий контракт с французскими партнёрами, которые должны были выполнить определённую организационную работу в пригороде французской столицы. Российская же сторона должна была привезти необходимые товары для продажи на ярмарке и обеспечить весёлую развлекательную программу. Россияне привезли чёрную и красную икру бочками, сёмгу и осетрину, водку и разнообразные изделия народных промыслов; приехали фольклорный ансамбль и цирк с гимнастами, фокусниками и медведями. Французы арендовали в январе 1993 года в пригороде Парижа небольшой остров на Сене и на входе поставили кассу, а россияне построили на нём целый городок с цирком, торговыми павильонами, аттракционами, концертной площадкой и т. д. Две недели наши в Париже изо всех сил пели и плясали, руководство с российской стороны раздувало щёки и давало интервью налево и направо. И вдруг – тишина. Как будто ничего и не было.

Потом наши циркачи прибегают в торгпредство: караул, обманули, ограбили; денег не заплатили, из гостиницы выселили. Артисты спят в аэропорту на полу – билеты не выдали; имущество арестовано, включая двух не кормленных медведей – Мишку и Машку; обещают всех посадить. В общем, «вы обязаны нас немедленно спасти, иначе, ну вы сами знаете…» И стали звонить в Москву, жаловаться во всякие инстанции.

Торгпредство связалось с фирмой-организатором с французской стороны и направило на переговоры бухгалтера и юриста. Договор был составлен безукоризненно – отвратительно французскими адвокатами. Схема вырисовывалась простенькая: всё кассовое обслуживание вела французская сторона без контроля со стороны россиян. Кассиры и продавцы были французами:

– Вы же не знаете, господа, французского языка. Ну как вы будете объясняться и торговать с нашими сложными и привередливыми покупателями, которые в случае чего могут обратиться в суд?

Все банковские счета, на которые делались переводы, инкассировались чеки и клались наличные, принадлежали французской стороне (придумали местные бюрократические уловки, усложняющие открытие счетов для российской фирмы). Причём, единственный официальный счёт французской фирмы, на который поступали платежи по банковским карточкам, часть чеков и очень мало наличных, «на полную катушку» использовался для фирменных расходов: зарплата французским сотрудникам за три месяца, премии за «сверхурочные», представительские расходы, аренда острова, коммунальные платежи и т. д. В результате основная часть доходов, особенно наличные, была разворована, а общий баланс операции оказался очень даже отрицательным. Платить за гостиницу, за билеты и зарплату россиянам было нечем. Контракт был составлен французами в расчёте на игру в одни ворота и исполнялся безукоризненно. Мошенничество было налицо, но – не доказуемо. Максимум, что мы смогли сделать – это договориться о нулевом варианте: российская сторона отказывалась от финансовых претензий, а французская – во избежание