Звонок мертвецу. Убийство по-джентльменски (сборник) - Ле Карре Джон

Он говорил это с поразительным воодушевлением.

— Но неужели она представляла собой такую уж большую проблему? Наверняка было бы достаточно, чтобы муж поговорил с ней по душам и вразумил?

— Лично я никогда не склонял его к этому, могу вас заверить. Не в моих правилах влезать в отношения между супругами.

Они добрались до дома Д’Арси. Высокая живая изгородь из лавра почти полностью закрывала вид на него с дороги, виднелись только две каминные трубы с несколькими дымоходами внутри, что подтверждало первое впечатление Смайли: дом был огромным и в викторианском стиле.

— Я не стыжусь своего старомодного вкуса, — сказал Д’Арси, медленно открывая металлическую калитку. — Впрочем, до Карна еще не докатились новомодные веяния, сделавшие все викторианское признаком дурного тона. В этом доме когда-то жил священник церкви Норт-Филдза, но теперь там главенствует святой отец из аббатства. А поскольку приход все еще находится в полном подчинении школы, мне повезло заполучить его. Спокойной ночи. Вам надо бы заглянуть к нам на стаканчик хереса до отъезда. Долго вы еще пробудете здесь?

— Едва ли долго, — ответил Смайли, — и к тому же у вас и без меня сейчас забот хватает.

— Что вы имеете в виду? — вскинулся на него Д’Арси.

— Пресса, полиция, организационные хлопоты…

— Ах да, конечно, в этом вы правы. Но что бы ни случилось, а жизнь нашего сообщества должна идти своим чередом. В середине каждого семестра мы традиционно устраиваем небольшой званый вечер, и мне представляется особенно важным не нарушить эту традицию даже при таких обстоятельствах. Я пришлю приглашение вам в отель завтра же. Сестра будет очень рада. Спокойной ночи.

Он звякнул створкой, и в ответ на звук откуда-то из-за дома тут же донесся лай собак. Открылось окно, и послышался хрипловатый женский голос:

— Это ты, Феликс?

— Да, Дороти.

— Какого черта ты вечно поднимаешь столько шума? Ты опять разбудил собачек.

Окно захлопнулось с громким раздраженным стуком, и Д’Арси, не оглянувшись больше в сторону Смайли, быстро пропал в тени фасада дома.

Смайли двинулся в обратный путь той же дорогой в сторону города. Но минут через десять остановился и снова посмотрел на дом Роудов, располагавшийся в ста ярдах позади игровых площадок. Он стоял в тени небольшого ельника, темный и таинственный на фоне окружавшей белизны полей. К дому вела узкая дорожка. В начале нее возвышался сложенный из кирпича почтовый ящик, а рядом располагался невысокий, сработанный из дуба указатель со стрелкой, судя по виду, совсем новый. Смайли решил, что на нем обозначено направление на деревню Пилль. Надпись скрывал налипший покров снега, и, только смахнув его рукой, Смайли смог прочитать надпись «Норт-Филдз», сделанную нарочито вычурным готическим шрифтом, что не могло не вызывать раздражения Д’Арси. Дорожку покрывал нетронутый слой недавно выпавшего снега. Едва ли путем между Пиллем и Карном пользовались слишком часто. Быстро посмотрев в оба конца главного шоссе, Смайли пошел по ней. Почти сразу по обе стороны выросли высокие каменные стены, и уже скоро он мог видеть только бледное небо над собой да обнаженные ветви ив, возвышавшихся над стенами. В какой-то момент ему показалось, что он слышит звук шагов почти у себя за спиной, но, остановившись, не различил больше ничего, кроме едва уловимого потрескивания промерзших камней ограды. Зато он отчетливее ощутил холод, который сгустился между колеями закрытого с обеих сторон проселка, продирая до костей промозглым воздухом, словно исходившим от пустого дома. Вскоре ограда с левой стороны уступила место линии деревьев, и Смайли понял, что обошел с противоположной стороны лесок, который прежде видел с шоссе. Под кроны елей снега проникло немного, и обнаженная земля показалась ему уродливо голой и неуместной среди белизны зимы. Дорожка между тем вела не прямо, а постоянно сворачивала левее, и совершенно неожиданно перед ним возникла тыльная сторона дома, казавшаяся вытянутой и неровной в лунном свете. Стены, сложенные из кирпича и камней, были увиты толстыми стеблями плюща, образовавшими густое сплетение над задним крыльцом.

Он посмотрел в сторону сада. Ели, растущие вдоль дорожки, достигали почти самого угла дома и дальнего конца лужайки, загораживая задний двор от игровых полей. Убийца добрался до дома по тропинке через лужайку, а потом сквозь линию деревьев у дальней оконечности сада. Пристально вглядевшись в снежный покров, Смайли с трудом смог различить тропу. Белая застекленная дверь в левой части дома наверняка служила входом в оранжерею… И тут он вдруг понял, что ему страшно — его пугал и сам дом, и темно-зеленые тени елей. Это чувство пришло к нему как боль, возвращающаяся после окончания действия анестезии. Плющ со стен, казалось, тянулся к нему, стремясь ухватить и потащить за собой, как старуха тянет за руку упирающегося ребенка. В лунном свете дом казался больше и неопрятнее, чем был на самом деле, приобретая необычные очертания и отливая маслянистой чернотой стен. Завороженный этим зрелищем, Смайли преодолел страх и пошел к нему. Тени изгибались и изламывались, то резко двигаясь, то полностью замирая, прячась в густом сплетении веток плюща, то сливаясь с неосвещенными окнами.

Не без тревоги он отметил в себе первую волну надвигавшейся паники. Да, ему уже было страшно, но теперь все ощущения слились в безмолвном вопле ужаса, когда возбужденный мозг не в состоянии больше различать зрительное, слуховое и осязательное наваждения. Он повернулся, чтобы побежать обратно в сторону дороги, но невольно оглянулся через плечо в сторону дома.

На тропинке стояла женщина и смотрела на него. У нее за спиной медленно раскачивалась на петлях открытая дверь оранжереи.

Какую-то секунду она стояла неподвижно, а потом бросилась к оранжерее. Преодолев страх, Смайли последовал за ней. От угла дома он с изумлением увидел, что она не скрылась внутри, а задержалась у двери и раскачивает ее туда и обратно, разглядывая в задумчивой сосредоточенности ребенка, нашедшего новую игрушку. Стоя к Смайли спиной, она вдруг резко повернулась и заговорила, растягивая слова, как типичная уроженка Дорсета, и с глуповатой детской интонацией:

— Я подумала, вы — Дьявол, мистер, но ведь у вас совсем нет крылышков.

Смайли застыл в нерешительности. Любая попытка подойти ближе могла испугать ее и обратить в бегство. Он посмотрел на женщину через разделявшую их полосу снега, стараясь понять, кто перед ним. Голову незнакомки покрывал то ли старый чепчик, то ли обрывок шали, на плечи был накинут темный плащ с капюшоном. В руке она держала ветку с желтыми листьями и слегка помахивала ею, разговаривая с ним.

— Но вам ни за что мне не навредить, мистер, потому что у меня есть против вас оберег. Стойте-ка лучше на месте, мистер. До маленькой Джейни вам все равно не дотронуться.

Теперь она уже выразительно вытянула ветку в его сторону и тихо засмеялась. Одной рукой она продолжала держаться за дверь, а разговаривала, склонив голову набок.

— Держитесь подальше от маленькой Джейн, мистер, пусть она и красавица.

— Да, Джейн, — мягко сказал Смайли, — ты очень красивая девочка. Я ведь вижу. А какой замечательный на тебе плащ!

Явно довольная комплиментом, она взялась за лацканы плаща и медленно повернулась, причем выглядело это как неловкая пародия на движения модели, демонстрирующей наряд.

Смайли обратил внимание на болтающиеся рукава плаща.

— Есть такие, кто смеются над Джейни, — сказала она, капризно надув губы. — Но никто из них не видел, как летает дьявол, мистер. А Джейни его видала, да, видала. У него еще были серебряные крылышки, как две рыбки, и Джейни их тоже видала.

— Где ты взяла этот плащ, Джейни?

Но она только сложила руки вместе и медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Он — плохой, мистер. Ох, какой он плохой.

А потом вдруг снова рассмеялась.