Неукротимое томление - Пенелопа Уильямсон

— Боже мой, Энни!.. Как мне отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали? За этот наряд, за то, что учили меня грамоте? За ваше гостеприимство?

Она окинула взглядом спальню, где ей было так хорошо все это время, — почти как в собственном доме, который виделся ей в мечтах. Печальная улыбка тронула ее губы.

— Я буду скучать о вас и полковнике.

— Но ты ведь будешь приходить ко мне заниматься три раза в неделю, — сказала Энни с ноткой раздражения — Я потратила столько часов, обучая тебя грамоте и правильной речи не для того, чтобы ты остановилась в самом начале. Я намерена сделать из тебя образованную женщину, милая моя, даже если придется поработать палкой.

Делия снова засмеялась.

— Представляю, как через какие-нибудь полгода я буду доить козу Нэта и читать вслух стихи этого Поупа, которого вы так любите! На козу они произведут огромное впечатление.

Энни фыркнула с притворным негодованием, подошла к сундуку, достала из него что-то, обернутое в шелк, и протянула Делии.

— Я подумала, может, они понравятся тебе Мне подарила их мать, когда я в первый раз выходила замуж А теперь я хочу, чтобы их носила ты, Делия.

Делия удивленно взглянула на Энни: она не знала, что та уже второй раз замужем. Она держала сверток в руках и не решалась развернуть его: одна лишь шелковая упаковка стоила дороже того, что ей дарили раньше «Кроме пары туфелек из телячьей кожи в красными каблуками», — с неожиданной болью подумала она.

— Ну, что ты стоишь, как соляной столп? — сказала Энни. — Открой же!

Делия развернула шелк. Внутри оказалась пара белых митенок из тончайшего кружева, искусно расшитых крохотными жемчужинками. Она задохнулась от восхищения, став обладательницей такой чудесной вещи.

— Какие они красивые, Энни! Но я не могу...

— Вздор! Распрекрасно можешь. — Заскорузлым пальцем она провела по щеке Делии. — У меня никогда не было дочери, которой я могла бы их подарить.

Слезы брызнули из глаз Делин, и она торопливо отерла их ребром ладони.

— О Господи... — только и смогла сказать она.

Женщины улыбнулись друг другу сквозь слезы и стали обниматься, словно родные после долгой разлуки.

— Будь счастлива, — прошептала Энни, похлопав Делию по спине.

— Буду, — ответила Делия, уткнувшись лицом в угловатое плечо Энни.

Но душа у нее так болела, что ей хотелось рыдать. Какая девушка не мечтает об этом дне, о свадьбе, когда она на всю жизнь соединится с человеком, которого любит! Однако тот, кого любила Дёлия, не любил ее, а тот, за кого она выходила замуж, любил свою покойную жену...

Единственный, кого, возможно, осчастливит этот день, — Тайлер Сэвич: наконец-то он отделается от навязчивой девчонки из таверны и избавится от ощущения вины, которое доставляли ему воспоминания о том ветреном теплом вечере в лесу Фалмута.

***

Делия медленно спускалась по лестнице, легко касаясь перил ладонью, обтянутой кружевной митенкой. Натаниэл Паркес ждал ее в холле, нервно вертя в руках шляпу. Он взглянул наверх, сделал шаг навстречу — и замер. Она заметила удивление, мелькнувшее у него на лице; улыбка еще резче обозначила складки у рта.

— Делия, с ума сойти, да ты просто красавица!

Эти слова вырвались у него, ужасно смутив обоих, и яркий румянец вспыхнул на его щеках.

— Это самый приятный комплимент, который мне когда-либо делали, — сказала Делия, желая сгладить неловкость и надеясь на то, что ей не придется слишком часто придумывать такие фразы.

Ее усилия, однако, не принесли желаемого результата. Напротив, он нахмурился и едва прикасался к ней, когда взял под руку и вывел через холл наружу. Они шли на таком расстоянии друг от друга, что ее миткалевая юбка даже не задевала его ноги. Хромал он сегодня еще сильнее, волоча деревянную ногу по доскам пола.

В горле Делии застрял плотный комок, который ей никак не удавалось сглотнуть.

«Ну хватит же быть дурой! — строго сказала она себе. — Кого ты ожидала увидеть у этой лестницы? Тайлера Сэвича с безумной любовью в глазах? Нэту Паркесу нужна жена, а тебе — дом. К тому же не так уж часто женятся и выходят замуж по любви, а еще реже живут в любви до самой смерти, так что хватит мечтать! Выходи замуж за этого человека и забудь о том, что было».

Короткая брачная церемония должна была состояться на поляне перед усадьбой Бишопов. Для жителей Мерримитинга это был хороший повод развлечься, и они уже начали собираться на поляне в ожидании веселья: все умолкли, уставившись на жениха и невесту.

Тилди Паркес сидела боком на шатком поручне лестницы. Дрыгая ногами и издавая пронзительные звуки, она изображала скачку на лошади. Увидев Делию, выходящую из дома вместе с отцом, бедняжка так испугалась, что свалилась на землю и больно ударилась коленями и локтями. Тилди хотела было зареветь, но тут же вспомнила, что сейчас начнется нечто удивительное.

Она быстренько вскочила на ноги и, топая пухлыми ножками, побежала к ним. На новом платье образовалась прореха.

— Папа, папа, уже? У нас будет новая мама?

Она прижалась к ноге отца, схватившись за полу его короткого сюртука. Нэт наклонился, стряхнул пыль с ее платья и запустил палец в прореху.

— Матильда Паркес, ты обещала мне быть аккуратной и ничего ир испачкать. Бог ты мой, а где ж твои туфли? — заворчал он, но в голосе его было больше нежности, чем раздражения. Пожав плечами, он улыбнулся Делии. — Я надеялся, что она ничего не испортит хотя бы за те пять минут, пока будет совершаться обряд.

Засмеявшись, Делия подняла малышку и прижала к себе, не обращая внимания на то, что босые ножки Тилди пачкали ее юбку.

— Ах ты, мой котенок! — сказала она, целуя Тилди в пухлую щечку. Гладкая, нагретая солнцем кожа была нежной как шелк. — Сейчас мы с твоим папочкой поженимся.

Тилди издала такой восхищенный вопль, что у Делии зазвенело в ушах.

Неся Тилди на руках, Делия вышла на поляну и обежала взглядом толпу, надеясь увидеть лишь одно лицо. Она не заметила его сразу и от разочарования у нее болезненно защемило в груди. Подступившие слезы жгли глаза. Он даже не потрудился прийти! Неужели она так мало значила для него, что ее замужество ему безразлично?

Но вдруг она увидела его: в небрежной позе он стоял позади толпы у одного из столов, заставленных блюдами с праздничным угощением. Прислонившись бедром к углу широкой доски, он скрестил ноги в лодыжках, а руки сложил на груди. Взгляды их встретились, но она не поняла выражения его лица, видя лишь все те же сердитые складки у губ. Делия отвернулась.

Нэт тоже оглядывал толпу.

— Где же Мэг?

— Мэг злая, — сказала Тилди. Обняв Делию за шею, она прерывисто дышала ей в щеку, обдавая ее запахом молока и кукурузной каши. — Мэг не хочет новую маму.