Шифр Александра - Уилл Адамс

Первой мыслью было заблокировать коридор одной из машин, но все они не подходили для этой цели из-за размеров. Тогда он решил запечатать выход мраморной плитой и для верности засыпать ее песком. Подсунув зубья ковша под плиту, Мохаммед попытался поднять ее, но камень был слишком тяжелый и не поддавался. Гидравлика тужилась и стонала, зубья царапали мрамор, но закончилась попытка тем, что задние колеса оторвались от земли, а камень накренился и грохнулся на песок. Мохаммед выругался. Сейчас они услышат и выбегут, и тогда… Из черной пустоты уже доносились тревожные крики. Отступать поздно. Мохаммед сдал назад, переключил скорость и пошел в атаку на плиту. На этот раз получилось лучше. Камень сдвинулся с места и закрыл вход. Еще немного… еще… Есть! Розовый обломок встал на место. Теперь набросать песка. Душа пела от восторга. Как же, оказывается, все просто! Hyp была права, когда говорила, что тот, кому хватило смелости сразиться с собственными демонами, может одолеть…

Мысли оборвала короткая приглушенная очередь из автомата. За ней вторая. Мохаммед окаменел. Песок оседал. Из небольшой черной дыры вылезал человек. Рядом с первой дырой появилась вторая. Сбросив оцепенение, Мохаммед рванул рычаг, поворачивая ковш, но грек проворно увернулся и направил автомат в лицо египтянину. Еще один грек выбрался из ловушки. Потом третий… Мохаммед подумал о дочери, представил, что ее ждет, и застонал от отчаяния. Он поднял руки. Греки лезли из щелей, как крысы. Коста распахнул дверцу, выключил двигатель, забрал ключи. Отряхиваясь от пыли, к машине подошел Николай.

— Если кто-то из моих людей умеет управлять этой штукой, ты покойник. Понял?

— Да.

— У тебя есть дочь. Ее жизнь в твоих руках. Понял?

— Да.

— Будешь работать со мной?

— Да.

Николай кивнул Косте, который отошел и тут же вернулся с парой наручников. Мохаммеда приковали одной рукой к рулю. Работать он мог, но не более того. Ключ от «браслетов» грек повесил на цепочку у себя на поясе и уже вылезал из кабины, когда что-то заставило его обернуться. Мохаммед прислушался — из-за дюн донесся пока еще слабый шум приближающейся машины. Коста с тревогой посмотрел на Николая, который поднял руку, призывая всех к тишине. Голоса мгновенно стихли. Звук приближался. Николай нахмурился. Солнце еще не взошло. Никто не раскатывает по пустыне в такой час без особой на то причины.

— Проверить? — спросил шефа Коста.

— Да.

Коста сделал знак Леониду, Бастиану, Василию и Димитрию, и они побежали к внедорожнику.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

1

Ехать через пустыню — примерно то же самое, что мчаться на водных лыжах через изрезанное волновыми бороздами озеро. Трясло немилосердно, но Гейл не жаловалась, хотя ремень безопасности вышел из строя, похоже, много лет назад и Ноксу то и дело приходилось выставлять руку, чтобы она не слетела с сиденья. Подвеска скрипела, пищала и ухала. Нокс сбросил скорость, и джип, напрягая последние силы, пополз вверх по дюне. Впереди уже вырисовывались знакомые очертания Бир-аль-Хаммама. На спуске их занесло, и в какой-то момент два правых колеса оторвались от земли. Нокс прижал Гейл к спинке сиденья. Она попыталась улыбнуться. Он подмигнул и тут же, заметив что-то в зеркале заднего вида, озабоченно нахмурился. Гейл обернулась и увидела быстро приближающийся внедорожник с выключенными фарами. Плохой знак.

— Какого еще черта? — проворчал Рик.

— Это они, те самые греки. — Нокс добавил газу. Джип на удивление легко взлетел на следующую дюну, перевалил через вершину и понесся вниз.

— А вот и второй, — заметил Рик. Еще один внедорожник выскочил из-за дюны слева и устремился наперерез. Нокс резко вывернул руль. Из-под колес ударили струи песка, и джип едва не остановился. Нокс развернулся и переключился на третью скорость, но старичок джип уступал внедорожникам по всем статьям. Преследователи взяли их в клещи и быстро сокращали дистанцию. Тот, что слева, был уже рядом. Нокс вильнул в его сторону, вынуждая водителя давить на тормоза, и попытался взять с ходу еще одну дюну, но подъем оказался слишком крутым, а грунт слишком мягким, и «лысые» покрышки потеряли сцепление и беспомощно заелозили по песку.

Все напрасно. Уступив силе притяжения, джип медленно сполз по склону. Не успел Нокс развернуться, как справа в него врезался внедорожник. Джип опрокинулся на бок. За первой атака последовала вторая. И третья. Джип вспахивал песок, оставляя за собой широкую борозду, пока не перевернулся на крышу. Гейл вскрикнула и вскинула руки, защищая голову. Нокс попытался удержать ее в кресле, но сила инерции уже сорвала девушку и бросила на ветровое стекло.

Они остановились. У Гейл раскалывалась голова. Усилием воли она подавила подступившую к горлу тошноту. Дверца с правой стороны распахнулась. В лицо ей смотрел автомат. Гейл тупо уставилась на незнакомца. Тот сделал знак — вылезай. Она попыталась, но не смогла пошевелить ни руками, ни ногами. Незнакомец схватил девушку за волосы и бесцеремонно потащил из машины, не обращая внимания на ее крики. Нокс выкатился следом, но не успел ничего сделать, потому что получил удар прикладом в затылок и как подкошенный рухнул на песок.

Последним, держа руки за головой и демонстрируя полную покорность, вылез Рик. В долю секунды оценив ситуацию, австралиец врезал в челюсть первому греку, и тот сел на задницу. Выхватив автомат, Рик повернулся ко второму, но тот успел спустить курок. Желтое пламя вырвалось из дула «АК-47», короткая дробь рассекла тишину, и грудь Рика словно взорвалась красными брызгами. Австралийца отбросило на песок.

— Рик! — вскрикнул Нокс, подползая к другу. — Боже! Рик!

— Что за дела, старик, — прохрипел Рик, пытаясь поднять голову. — Какого дьявола…

— Молчи, — прошептал Нокс. — И держись. Я сейчас… — Но сделать он ничего не успел, да и вряд ли смог бы чем-то помочь. По телу прошла судорога, на шее на мгновение проступили жилы, и голова беспомощно завалилась набок.

Нокс оглянулся. Его душила ярость. Автомат грека смотрел в лицо, а палец лежал на курке. Он сплюнул на песок, словно показывая, что убить человека для него пара пустяков.

— Руки за голову. Иначе с тобой и девчонкой будет то же самое.

Нокс ожег его взглядом, но подчинился, мысленно дав зарок отомстить за смерть друга. Второй грек связал ему руки и ноги.

2

Сон не шел к нему. Час тянулся за часом, а Ибрагим лежал с открытыми глазами, и в голове его бродили мрачные мысли. Каждый раз, когда удавалось отвлечься от них и успокоиться, накатывала волна стыда. Всю свою жизнь Ибрагим посвятил изучению Древнего Египта. Соучастие в разграблении гробницы — и какой гробницы! — покроет имя Беюми несмываемым позором. Он не может и не должен допустить этого. Не может. Но стоило только подняться с решимостью предпринять хоть что-то, как ноги начинали предательски дрожать и сердце уходило в пятки. Разве он мужчина? Нет. Но что делать? У него отобрали мобильный телефон, двери заперты на ключ. Окна закрыты ставнями. Ибрагим снова встал с кровати, дошел до двери спальни, взялся за ручку. Потом вернулся за халатом. Собрал в кулак волю. Открыл дверь. В коридоре дремал на расстеленном матрасе Манолис. Несколько секунд Ибрагим стоял, дожидаясь, пока успокоится сердце. Потом поднял ногу и переступил через грека. Под ковром скрипнула половица. Ибрагим застыл.

Манолис открыл глаза. В полутьме блеснули белки глаз.

— Куда это вы собрались?

— Живот, — жалобно произнес египтянин. — Нужно принять таблетки.

— Подождите. Я пойду с вами.

— Не беспокойтесь. Я…

— Я пойду с вами.

3

Скрипнув тормозами, внедорожники остановились перед Николаем. Бастиан открыл заднюю дверь первого и вытащил одного за другим двух человек. Первым был не подающий признаков жизни незнакомец, завернутый в кусок старого брезента. Вместо груди — кровавое месиво. Вторым оказалась француженка, Гейл, бледная, растерянная, со связанными руками и ногами. Взгляд ее испуганно заметался, потом остановился на ком-то за спиной Драгумиса.

— Елена! — вскрикнула она. — Как ты могла!

— Она любит свою родину, — холодно бросил Николай, не дождавшись ответа от помощницы.

Тем временем Коста выволок из второго внедорожника и бросил на песок еще одного пленника. Нокс! Николай поморщился, словно проглотил что-то несвежее. Англичанин всегда вызывал у него такую реакцию, заставляя при этом остро ощущать свое бессилие перед ним. Скользнув взглядом по Николаю, Нокс повернулся к его отцу.

— Вот оно что! — презрительно процедил он. — Обычный бандит. Грабить могилы — куда как достойное занятие.

— Ну, обычным бандитом я бы себя не назвал, — спокойно возразил Драгумис. — И вы это прекрасно понимаете. Как, несомненно, понимаете и то, что могила здесь не совсем обычная.