В поисках правосудия: Арест активов - Браудер Билл

Уходящая администрация тоже довела до конца законопроект глобального закона Магнитского. Президент Обама подписал его, и он вступил в силу 23 декабря. Тем самым были пресечены попытки Путина сорвать принятие глобального закона или убрать из него имя Сергея.

Широким жестом правительство США объявило о новых санкциях и выслало десятки российских дипломатов в ответ на вмешательство России в американские выборы. Каждый раз, когда Вашингтон предпринимал такие шаги, Москва отвечала взаимностью. Вы вводите санкции против нас? Мы вводим санкции против вас. Вы высылаете наших дипломатов? Мы высылаем ваших в том же количестве.

Но в этом случае ничего подобного не произошло. Кремль, похоже, знал что-то, о чем никто не догадывался. Именно тогда я начал беспокоиться. Возможно, Коди был прав. Возможно, у Путина действительно есть что-то на Трампа, и с 20 января 2017 года американский президент будет фактически под его контролем.

По мере приближения инаугурации эта безумная идея начинала казаться всё менее безумной. В Вашингтоне постоянно ходили разговоры о существовании некого разоблачительного досье, объясняющего связь Трампа с Россией. К началу января это досье фактически находилось в руках ФБР, некоторых членов Конгресса и почти всех крупных медиа США. Пресса сообщала о его существовании, но ни одно издание не решалось опубликовать его, поскольку не могло подтвердить достоверность. Тем не менее все воспринимали его всерьез. Примечательно, что ФБР даже проинформировало о сложившейся ситуации уходящего президента Обаму и избранного президента Трампа.

10 января, поздно вечером, когда я уже отходил ко сну и просматривал последние новости, издание «Баззфид» выложило досье полностью, нарушив молчание СМИ. Я кликнул по ссылке и начал читать. Это был 35-страничный документ в формате PDF, составленный бывшим сотрудником британской разведки. В нем утверждалось, что российские спецслужбы располагают видеокомпроматом, на котором Трамп запечатлен с проститутками, принимающими «золотой душ» в президентском номере московского отеля «Ритц-Карлтон».

В нем также утверждалось, что Трамп и его приближенные получат 19-процентную долю в крупнейшей российской нефтяной компании «Роснефть» (а это на тот момент около 13 миллиардов долларов) в обмен на снятие американских санкций. Складывалось впечатление, что Кремль десятилетиями окучивал Трампа, видя в нем свой актив. И это было только начало. От изумления у меня челюсть отвисла.

В досье было всё: секс, деньги, шпионы, заговоры. Самым шокирующим было то, что оно подтверждало невероятную историю Коди.

Сказать, что досье улучшило мне настроение, это не сказать ничего. Даже если только 10% из него правда, этого уже хватило бы, чтобы помешать Трампу занять президентское кресло.

Но на следующий день, после того как я отвез свою дочь Джессику на день рождения к ее подружке в район Хэмпстед, мне позвонил тот британский журналист, который первым рассказал мне о Гленне Симпсоне.

Я улыбнулся.

— Потрясающее досье, да?

— Оно интересное, если это правда, — ответил он.

— Вы думаете, это неправда? — спросил я.

— У меня есть сомнения. Вы же знаете, кто за этим стоит?

— Крис Стил, — сказал я, имея в виду предполагаемого автора, бывшего британского разведчика МИ-6.

— Нет. Я имел в виду, кто стоит за Стилом. Это Гленн Симпсон.

— Гленн Симпсон? — Я замер. — Черт, да вы шутите?

— Нисколько.

Я чувствовал, как земля уходит из-под ног. Если это дело рук Симпсона, то можно быть уверенным, что досье скомпрометировано. Симпсон за деньги с радостью раскручивал ложь Кремля обо мне и Сергее в организованной кампании против закона Магнитского. Что ему мешало сделать то же самое в отношении Трампа в обмен на гораздо большие деньги?

Ничего.

Напрягало и то, что Симпсон занимался досье в то же самое время, когда работал на Весельницкую и ее команду.

Это было важно. Мы точно знали, что Путин хотел видеть президентом Трампа, а не Хиллари Клинтон. Мы также знали, что обвинения в досье могли стоить Трампу кресла президента, независимо от того, была ли там правда или нет. Весьма вероятно, что Кремль знал об этом досье еще на стадии его подготовки.

Самым простым способом для Кремля уничтожить ценность этого досье было бы намеренно подкинуть туда дезу. Тем самым в досье попали бы специфические «факты», которые легко опровергались. Это позволит Кремлю и, очевидно, самому Трампу заявить, что всё досье — одна сплошная ложь, несмотря на то, что правда там тоже есть. И все их глашатаи во всю глотку будут орать: «ФЕЙКОВЫЕ НОВОСТИ!» И будут правы.

Именно так Трамп и сделал, написав 10 января 2017 года в своем «Твиттере»: «ФЕЙКОВЫЕ НОВОСТИ — ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОХОТА НА ВЕДЬМ!»

Это создало опасную ситуацию для тех, кто выступал против Трампа. Они очень хотели верить в это досье — так же наивно, как и я в свое время, — но оно было скомпрометировано и стало зыбкой почвой, которая в итоге их подвела.

Такое же фиаско ожидало все остальные нападки на Трампа. Он выдержал этот натиск, и спустя девять дней состоялась его инаугурация. Когда я смотрел трансляцию его речи на Капитолийском холме, я думал о символизме слов противников Трампа из обеих партий: у Путина теперь есть свой человек в Белом доме.

Впереди были долгие и опасные четыре года.

33. Дело Хлебникова

Опасность президентства Трампа была двоякой. Во-первых, он мог договориться напрямую с Путиным и выдать меня и моих коллег российским властям. Во-вторых, Трамп в Белом доме придавал Путину и подобным ему диктаторам уверенности в том, что они могут делать всё, что захотят, не опасаясь последствий или порицаний.

Одним из первых столкнулся с этой опасностью наш адвокат семьи Магнитского — Николай Горохов.

Николай занимался делами семьи Сергея в России с 2011 года. Как бывший работник прокуратуры, он прекрасно понимал, чем это ему грозит, но Николай был той же закалки, что и Сергей. Он считал своим долгом добиться наказания убийц Сергея.

Чтобы в полной мере оценить нависшую опасность, нужно вернуться в 2015 год, когда Николай стал ключевым свидетелем правительства США в деле против «Превезона».

В то время у американской прокуратуры возникла серьезная проблема. Для победы им нужны были документальные подтверждения, что украденные деньги были переведены из российского бюджета в Нью-Йорк через сеть международных банков. Мы, естественно, предоставили доказательства из нашей базы по отмыванию денег, но Пол Монтелеони с командой считали, что они больше похожи на разведданные, чем на доказательства, которые суд может принять.

На практике прокуратура США обычно использует каналы взаимной правовой помощи (ВПП), чтобы получить требуемые доказательства от своих коллег из других стран. Именно это они сделали и в нашем случае. Они направили официальные запросы в шесть интересовавших их стран, включая Эстонию, Латвию и Кипр, с требованием предоставить данные о банковских платежах. Согласно обязательствам по договорам о ВПП, все страны ответили и предоставили документы. Все, за исключением России.

Без российских официальных документов прокуратура в суде не смогла бы документально показать полную цепочку движения денег, и дело могло развалиться. Именно поэтому российские власти и не предоставляли их.

Но тут возник Николай. Он обнаружил серьезный просчет власти в ее попытке свалить воровство 230 миллионов долларов из бюджета на Сергея, официально обвинив его в этом. Возможно, вы помните, что после попытки переложить вину за преступление на нескольких мертвецов Кремль решил добавить к ним вполне живого Вячеслава Хлебникова — бывшего зэка. Тот признал себя виновным, чтобы придать делу более законный вид. Но они забыли о том, что как только Хлебников назвал Сергея своим «соучастником», Николай, как адвокат семьи Магнитского, получил законное право ознакомиться со всеми материалами дела Хлебникова.