Мятежная любовь (СИ) - Гущина Яна

Пока хозяева и гости расшаркивались, я держалась особнячком, украдкой поглядывая на Сэма. Ему пришлось уделить время Ричарду. Тем временем слуги приготовили нам комнаты и развели нас по ним, чтобы мы могли отдохнуть с дороги.

Я видела, что Арно устал. Оказавшись в спальне, он тяжело повалился на кровать и даже не раздеваясь, задремал. Я чуть не завопила от радости! Выскочила из комнаты и молнией помчалась по залам и коридорам. Я знала в этом замке каждый закоулок, ведь в зазеркалье замок был таким же.

Мой путь лежал в тронный зал. Там расстались, там и встретимся! Так решила не только я, но и Сэм. Ворвавшись внутрь, я кинулась вперёд. У подножия трона меня ждали дети и Сэм. Я бросилась на колени, чтобы обнять детей. Я целовала их милые личики и плакала от счастья, что вижу их. Потом поднялась и повисла на шее у Сэма.

— Я скучал, — выдохнул он, а я поняла, что он не просто скучал, а не находил себе места.

Его поцелуй стал долгим и трепетным. Моё сердце готово было вырваться наружу. Оторвавшись от моих губ, Сэм зажал моё лицо в ладонях и стал целовать его часто-часто. Я разрыдалась от счастья. Дети прилипли к нам и радостно попискивали. Они называли меня мамочкой и были счастливы, что мы снова вместе.

Даже не знаю, сколько прошло времени. Но, судя по сгустившимся сумеркам, дело было к ужину. Детей Сэм отвёл в их комнаты, чтобы они не выдали наш общий секрет. Я посмотрела, где живут мои малютки, чтобы в долгой разлуке вспоминать их комнатки и представлять, что они там делают.

На пути в трапезную, Сэм утащил меня в укромный уголок.

— Здесь нам никто не помешает, — заговорщически сказал он и принялся обнимать и целовать.

Наши ласки были скоры и нетерпеливы: уж слишком сильно мы соскучились друг по другу. Задрав платье и подхватив меня под калении, Сэм овладел мной стоя. Такого безумного и безудержного секса у нас ещё не было. Я даже не знала, что может быть такая бешеная страсть. Хотелось бы верить, что мы не сильно шумели, хотя я даже не помнила толком, что происходило. Мне было так хорошо, как никогда в жизни.

После бурного слияния, мы кое-как пригладили одежду и волосы. Помогло это плохо, поэтому договорились разбежаться по своим спальням, чтобы переодеться и привести себя в порядок.

Арно всё ещё спал, когда я пришла в спальню. Всклокоченная, возбуждённая, с приятным послевкусием секса. Губы пылали, глаза тоже. Хорошо, что Арно спит, а то догадался бы обо всём.

Судорожно приняла ванну, чтобы смыть с себя сладкие соки любви, вытерлась насухо, оделась.

— Ты так и будешь спать? — спросила у Арно, но он не пошевелился.

Я присела на край кровати и ласково потрепала его по волосам.

— Просыпайся, соня. Скоро ужин. Мы должны быть на нём.

Арно потянулся, перевернулся на бок, чтобы лучше видеть меня и, проведя рукой по моей спине, заметил:

— Ты вся светишься. Будто тебя подменили. Была хмурой и поникшей, а теперь словно крылья у тебя выросли. Поездка пошла тебе на пользу.

— Да, — мурлыкнула я, поцеловав Арно в щёку. — Я тебе очень благодарна, что ты согласился приехать сюда. Мне нравится здесь.

— Я так и понял, — вздохнул он.

Наспех помылся, оделся, и мы спустились к ужину. Хозяева порадовали изобилием яств. Впервые за долгое время я почувствовала, что проголодалась. Ела так, будто впервые в жизни еду увидела. А сама всё поглядывала на Сэма. Наши переглядки Арно не заметил, но вот мой аппетит удивил его.

— То не заставишь и крылышко куропатки съесть, а то вдруг молочного поросёнка уплела и принялась за овощи!

Я лишь улыбнулась в ответ. Разве ему понять меня? Разве ему могут быть известны объятия детей, с которыми давно в разлуке, или вкус украденного у судьбы поцелуя, тайный секс в закоулках замка? Нет, ему неведомы все эти страсти. Ради таких мгновений только и стоит жить. Я предвкушала, что всё время, что мы будем гостить здесь, я буду купаться в счастье. Ведь никто не сможет отнять у меня ни детей, ни любовь Сэма!

После ужина в парке было устроено представление. Оно было прекрасным, но ещё более прекрасным для меня было предвкушение сегодняшней ночи. Даже если Арно узнает, что меня нет в спальне, то скажу, что гуляла по парку. Арно поверит. Он не будет докапываться до правды.

Разойдясь по спальням, мы улеглись спать. Арно так устал с дороги, что даже не подумал о любовных утехах.

— Поездка вконец вымотала меня, — вздохнул он. — Только вот боюсь, что заснуть без снотворного заклинания не смогу — выспался днём.

Поцеловал меня в щёку, и лёг спать.

Надо же, как удачно он решил применить снотворное заклинание! Я аж просияла от счастья. Муж только бросился в объятья Морфея, как я бросилась прочь из спальни. Перебирая босыми ногами по мраморному полу, в одной ночной рубашке я мчалась в спальню Сэма, как мотылёк на огонёк. Так же, как мотылёк, я могла опалить крылья и сгореть в огне, но что такое смерть по сравнению со счастьем, даруемым объятьями любимого мужчины.

Забежав внутрь, я затворила дверь. Сэм задумчиво сидел на кровати, а при моём появлении подскочил и кинулся ко мне.

Его руки заскользили по моему телу, лишая его ночной рубашки. Нежные губы целовали, ласковые руки блуждали по телу. Я ненасытно целовала возлюбленного, тая, как воск, от его жарких прикосновений. Сэм бережно положил меня на постель и продолжил целовать моё податливое тело. Изгибаясь и стоная, я забыла обо всём на свете. Я была самой счастливой женщиной на свете. Казалось, что от такой дозы счастья можно и умереть.

Утром уставшая, но довольная я вернулась в покои мужа. Он крепко спал под воздействием снотворного заклинания и даже не заметил моего отсутствия. Подумалось, что отныне я каждую ночь буду насылать на него сонные заклинания, чтобы не напороться на сцену ревности и непонимания.

Мы должны были пробыть в замке не меньше месяца. Это было для меня целебным эликсиром. Арно, видя мою радость и живость, улыбался и, целуя, говорил, что давно не видел меня такой счастливой. И если прежде он относился к поездке как к некоей данности, то теперь был рад, что доставил мне удовольствие.

Он даже не пытался претендовать на супружеские ласки. Говорил, что не хотел бы быть услышанным хозяевами замка. Каждую ночь он засыпал, насылая на себя снотворное заклинание, а я убегала в спальню Сэма.

Это был самый счастливый месяц моей жизни. Дети больше не могли сидеть взаперти и резвились со мной на лужайке. Только мы с ними играли в игру, где нельзя называть меня мамой. Детям понравилось. А когда у них вырывалось «мама», я набрасывалась на них, целовала, щекотала и покусывала за щёчки, ручки, ножки.

— Как жаль, что у нас нет детей, — как-то заметил Арно, понаблюдав за нашей игрой. — Из тебя получилась бы отличная мать. Дети тебя любят, а ты любишь их.

Я промолчала. А что я могла сказать? К тому же теперь мне ещё предстояло соблазнить Арно разделить со мной супружеское ложе, чтобы легализовать зародившуюся во мне жизнь: бурные встречи с Сэмом дали о себе знать — мы снова ждали ребёнка.

Глава 40

Когда ехали с визитом в замок, где Арно довелось стать гладиатором, он с ненавистью думал о самом замке, о том, что там придётся гостить и улыбаться людям, которые видели его на арене в одной набедренной повязке и орали от возбуждения, ожидая пролития крови.

Зато его красавица жена Лия ожила при мысли, что вновь окажется в том замке. Но ведь она тоже подверглась унижению в его стенах, и Арно не мог понять её радости. Зато многое стало понятно, когда они прибыли на место и их встречали хозяева замка. Лия и Сэм смотрели друг на друга так, будто сейчас же бросятся в объятия друг друга. Арно больно задело это, но он не подал и вида.

После приветствий, расположился в спальне и сделал вид, что заснул. Его «верная» супруга тут же ускользнула! Она была настолько беспечна, что не заметила слежки. Арно шёл по пятам, и когда Лия проскользнула в приоткрытые двери тронного зала, Арно припал к оставленной щели между створками. В тронном зале Лия обнимала и целовала детей, которых Арно прежде не видел, а они называли её мамочкой.