Колдуны войны и Светозарная Русь - Александр Андреевич Проханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Россия видит эти нарастающие военные угрозы. В ближайшее время в Белоруссию будут переброшены эскадрильи наших штурмовиков для создания там военно-воздушной базы в добавление к двум мощным объектам. Один из них работает в интересах Военно-морского флота России: обширнейшие поля антенн для связи с дальними кораблями, с подводными лодками. Есть и могучая антенная система раннего обнаружения ракетных пусков.
Недавно я побывал в Южной Осетии на вновь образованной российской базе — прекрасно оборудованной, с ультрасовременными казармами, системами слежения, техникой. Эта база, вместе с базой в Абхазии, охлаждает пыл Грузии, всё еще стремящейся нанести удар по двум независимым государствам.
Наша база в Армении стабилизирует ситуацию в этом стреляющем районе Кавказа. А базы в Киргизии и Таджикистане позволяют следить за активностью талибов и ИГИЛ в республиках Средней Азии и оказывать им сопротивление.
А что же Сирия? Недавно президент Путин заявил, что в случае, если президент Башар Асад попросит нас о военно-технической помощи, мы откликнемся на эту просьбу. У нас есть на это юридическое право: между Россией с Сирией заключён договор о взаимопомощи и дружбе.
Как Россия может закрепляться в сирийском регионе? Когда-то я ходил на Пятой средиземноморской эскадре, куда стекались корабли со всех советских флотов. Эта эскадра противодействовала Шестому американскому флоту. Тогда эскадра получала отдохновение на военно-морской базе в Тартусе — порту на севере Сирии. База по-прежнему закреплена за нами и может быть модернизирована.
Наш флот вновь стал выходить в Средиземном море, боевые и транспортные корабли в состоянии доставлять в Сирию мирные и военные грузы. Я не офицер и не стратег Генштаба, но мне кажется, что создание в Тартусе ремонтных заводов, мастерских и даже сухого дока крайне необходимо. Туда же, в Тартус, могут быть перебазированы навигационные системы для флота, а также системы дальней разведки. Чтобы обеспечить безопасность этих сложных дорогостоящих сооружений, необходима охрана. Почему бы туда не перебросить небольшой контингент российской морской пехоты, которая смогла бы охранять базу от случайных и неслучайных вторжений? В соседней Латакии есть аэродромы и взлетно-посадочные полосы, где могли бы сесть наши самолёты, если об этом попросит сирийское руководство.
Создание Россией опорного пункта на севере Сирии вполне реально и допустимо. Но вот зазвучали голоса нашей пацифистской либеральной общественности, голоса мировых информационных агентств, мешающие нашим военно-стратегическим планам. Уверяют, что приход в Сирию будет повторением нашего афганского вторжения, что Сирия — это второй Афганистан, что опять оттуда пойдут гробы, так страшно травмирующие наше советское, российское общественное сознание.
Эти утверждения — не более чем пацифистское прикрытие намерений наших стратегических соперников. Второго Афганистана не будет. Когда я был в Афганистане, видел, как почти стотысячная 40-я армия сражается с моджахедами в горах, на дорогах, в пустынях, в оазисах и несет большие потери. Но сейчас Россия не пошлёт в Сирию бригады мотопехоты или дивизии десантников. У сирийского руководства есть воюющая наземная армия, которая утомлена, поредела в результате боев, но она дееспособна, она сражается.
Плечом к плечу с сирийской армией сражаются иранские Стражи Исламской революции. Это гвардейский контингент, военная элита, которая руководима опытным, блистательным генералом Сулейма-ни. Шиитские отряды Хезболлы пришли из Ливана и тоже сражаются. Сирия не нуждается в российских сухопутных войсках. Ей нужна военно-техническая поддержка и, в крайнем случае, — воздушные удары для поддержания сухопутных операций.
В Нью-Йорке встретились президент Америки Обама и президент России Путин. Они обсуждали сирийский вопрос. Наше военное присутствие в Сирии было в центре внимания президентов. Они договорились о координации военно-политических действий двух стран.
Когда мы уходили из Афганистана, я сидел в головном танке вместе с командиром шиндандского танкового полка. Шли из Шинданда через Тарагунди в Кушку. Думал ли я тогда, что, покинув Афганистан, мы покинем гигантские районы Средней Азии, Закавказья, Прибалтику, Ближний Восток, Украину? Эти покинутые пространства не остались пустыми. Их тотчас же занял наш стратегический противник. Теперь с огромными трудами, с потерей исторического времени мы вынуждены восстанавливать геостратегическое равновесие в мире. Всё это требует усилий, а главное, требует стратегической памяти, чтобы мы не забывали уроки прошлого.
На войне как на войне[73]
Меня пригласили в Колонный зал Дома Союзов, где состоялось совместное заседание Совета Федерации и Государственной думы. В выступлениях депутатов, сенаторов прозвучали призывы к духовной и политической мобилизации нашего общества на борьбу с терроризмом. Было заявлено, что необходимо создать международный трибунал, подобный нюрнбергскому. Огромное мировое зло, ИГИЛ, — приравнивается к фашизму.
Выяснилось, что наш лайнер взорвали террористы. Миру показали его обломки, разбросанные по пустыне детские туфельки, слёзные радения в Петербурге, обмороки осиротевших матерей. Теперь, воюя в Сирии, мы не просто поддерживаем Башара Асада, но осуществляем возмездие. Теперь вслед за нашими бомбардировщиками летят наши ненависть, тоска, желание отомстить и уничтожить губителей наших людей.
В десятки раз усилились грохочущие налёты российской авиации по позициям ИГИЛ. Когда я смотрел на технику, взрывающую склады боеприпасов и штабы, вспоминал мои поездки по оборонным предприятиям. Новосибирский завод имени Чкалова, который тогда создавал уникальный Су-34. Теперь этот фронтовой бомбардировщик громит ИГИЛ в Сирии. Мои поездки в Энгельс, когда туда прибыли огромные, похожие на медведей, самолеты Ту-95М, снабжённые новыми крылатыми ракетами. Мы отслужили молебен у этого самолёта, окропили его святой водой. Теперь он громит ИГИЛ.
Поездки по моторостроительным заводам, где создавались двигатели для сверхточной дальнобойной крылатой ракеты, которая с таким успехом отстрелялась с Каспийского моря по целям ИГИЛ. Наш оборонно-промышленный комплекс подтвердил свою силу, свою боеготовность и эффективность. И те труды, те деньги, которые тратятся на нашу оборонную промышленность, не пропадают даром.
А военная организация армии? После мучительных реформ, после множества неполадок, сегодня наша армия способна вести в Сирии столь уникальную операцию. За тысячи километров от России синхронно, последовательно вводить в действие разные группы самолётов: истребителей, бомбардировщиков, фронтовых штурмовиков, сопровождая это армадами дальнобойных «стратегов», способных со сверхзвуковой скоростью преодолевать тысячи километров. Всё это при поддержке наших орбитальных группировок, спутников, которые переориентируются с гражданских целей на оборонные. Корабли, которые, как в советское время, пришли в Средиземное море, создают там военно-морские группировки, прикрывая движение к сирийским берегам наших транспортов, наполненных оборонной техникой, боеприпасами. А сама организация, само слежение за
