Дичь для товарищей по охоте - Наталия Вико

34

С. Морозов хлопотал об освобождении М. Горького под залог. Однако, под тем предлогом, что у С. Морозова не оказалось с собой требуемых 10 тысяч рублей наличными, Трепов отказался освободить Горького. Под поручительство Морозова деньги внес Пятницкий, и 14 февраля 1905 года Горького выпустили.

35

Передавая М. Андреевой страховой полис на сто тысяч рублей на предъявителя, и отказывая в дальнейшей денежной поддержке РСДРП, С.Т.Морозов фактически подписал себе смертный приговор.

После смерти С. Т. Морозова, М. Ф. Андреева, используя свое обаяние и прекрасные актерские данные, продолжала активную деятельность в роли «финансового агента» или «Феномена», как называл ее В. И. Ленин.

М. Андреева, М.Горький, Л. Красин и члены его боевой технической группы добывали деньги для партии любой ценой. В 1905 году Николай Шмит (сын московского мебельного фабриканта, поставщика двора его Императорского Величества П. А. Шмита, внучатый племянник С. Т. Морозова — мать Н. Шмита — Вера Викуловна — урожденная Морозова, доводилась Савве Тимофеевичу двоюродной племянницей), молодой, энергичный, полный сил человек под «неким» влиянием написал вдруг завещание в пользу большевиков, а затем был арестован по доносу и погиб в тюрьме при загадочных обстоятельствах — то ли покончил с собой, то ли был убит уголовником.

Для того, чтобы завладеть остальными его деньгами, необходимо было войти в доверие к его сестрам, что и было сделано. Далее, без комментариев, предоставим слово самому Л. Б. Красину — «…образованному, милому, интеллигентному человеку…» Итак — выдержки из его письма А. М. Горькому и М.Ф. Андреевой, август-октябрь (до 24-го) 1908 года, Женева. «Между прочим, … передаваемая нам Елизаветой Павловной часть наследства составляет 1,5 миллиона. (Красин заблуждался. Фактическая доля наследства Е. П. Шмит составила 128 983 рубля. — Н.В.) Вопрос о выдаче ее замуж получает сейчас особую важность и остроту… Поэтому необходимо спешить реализовать ее долю наследства, а это можно сделать только путем замужества, назначения мужа опекуном и выдачи им доверенности тому же Малянтовичу (адвокат, который также занимался получением денег по страховому полису С. Т. Морозова в пользу Андреевой — Н.В.). Было бы прямым преступлением потерять для партии такое исключительное по своим размерам состояние только из-за того, что мы не смогли найти жениха. Надо вызвать немедля Николая Евгеньевича (Буренина — Н.В.). Он писал, что у него есть какой-то будто бы необыкновенно подходящий для этого дела приятель, живущий сейчас в Мюнхене. Надо, чтобы Николай Евгеньевич заехал в Мюнхен переговорить с этим товарищем и затем ехал в Женеву для совместных переговоров со всеми нами. Если же эта комбинация не удастся, тогда нет иного выхода, придется убеждать самого Николая Евгеньевича жениться. Дело слишком важно, приходится отбросить всякую сентиментальность в сторону и прямо уговаривать Н.Е., так как мы не имеем другого кандидата. Важно, чтобы Вы и Мария Федоровна прониклись этими доводами, так как без вашего содействия я не уверен, что нам удастся уговорить» (Буренина — Н.В.)

Кстати, именно Николаю Буренину М. Горький позже подарит свою фотографию с трогательной надписью — «ТОВАРИЩУ ПО ОХОТЕ ЗА ВСЯКОЙ ДИЧЬЮ».

Революционер Н. Н. Накоряков вспоминал: «Мария Федоровна пламенно служила революции. Она отдавала революции и силы и богатство своего сердца. Она была и деятельной помощницей А. М. Горького в его работе по изысканию средств». Сам Горький вспоминал: «Без Марии Федоровны не найти бы того фабриканта-мыловара, который дал съезду (5 съезд РСДРП, 1907 год, Лондон — Н.В.) взаймы на многие годы крупную по тем временам сумму».

36

«Морозов от вызова войск отказался» — телеграмма, отправленная по поручению С. Т. Морозова Владимирскому губернатору.

37

Мать действительно грозила Савве Тимофеевичу отстранением от дел, но формально этого сделано не было. 17 марта 1905 года на очередном собрании пайщиков Никольской мануфактуры, М. Ф. Морозова была переизбрана на должность директора-распорядителя, а Савва Тимофеевич — заступающим место директора-распорядителя. То, что Савву Морозова, вопреки многолетним утверждениям советских историков, не отстраняли от дел, подтверждает и изучение журналов заседаний правления Никольской мануфактуры. Это, безусловно, важное открытие принадлежит правнучке Саввы Тимофеевича Т. П. Морозовой и И. В. Поткиной.

38

Реальный случай, который, по существующим воспоминаниям, произошел несколькими годами позже, использован в книге, как художественный прием.

39

Перед отъездом на отдых нервы Саввы Тимофеевича были, вероятно, не в лучшем состоянии, что, однако, не мешало ему, по-прежнему, принимать участие в общественной жизни. Например, в конце апреля 1905 года С. Т. Морозов посетил вместе с Зинаидой Григорьевной собрание в доме Павла Долгорукова, под крышей которого собирались земцы-конституционалисты. Однако, слухи о состоянии его здоровья, распространялись по столицам с невероятной быстротой.

М. Ф. Андреева уверяла всех, что «мать и Зинаида Григорьевна объявят его сумасшедшим и запрячут в больницу».

13 апреля К. С. Станиславский писал из Петербурга жене: «Сегодня напечатано в газетах и ходит слух по городу, что Савва Тимофеевич сошел с ума. Кажется, Слава Богу, это неверно».

Описание болезни, сделанное врачами Ф.А.Гриневским и Н. Н. Селивановским говорит о «тяжелом нервном расстройстве, выражающемся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и проч.», по мнению современных специалистов, является депрессией.

40

Информационная подготовка операции была в разгаре.

41

Зинаида Григорьевна обожала цветы. Савва Тимофеевич заказывал для нее луковицы редких растений, разведением которых она увлекалась. Так, в упомянутых выше Горках, она построила роскошные оранжереи, где росли орхидеи, розы, азалии, гелиотропы. Даже в годы второй мировой войны она смогла сохранить луковицы уникальных растений, и в ее маленьком саду в Ильинском царило буйство красок.

42

На заседании ЦК РСДРП выяснилось, что комитету срочно нужно, минимум, 1200 рублей, и Красин поехал во Францию к Морозову.

«Я заехал к С.Т. в Виши, возвращаясь с лондонского III съезда в 1905 году, застал его в очень подавленном состоянии в момент отъезда на Ривьеру, — вспоминал он. — Последний взнос был мною получен от С.Т. за два дня до его трагической смерти».

Мягко говоря, Леонид Борисович лукавит. Он сам, а вместе с ним и другие большевики, знакомые с С. Т. Морозовым, явно пытаются убедить, что Морозов не прерывал финансовую поддержку партии до последних дней жизни, иначе все происшедшее потом стало бы совершенно очевидным. Морозов отказал Красину в деньгах, заявив, что не одобряет курс РСДРП и его политику. Красин неоднократно возвращался к своей просьбе, но Морозов снова отказывал, заявив, что «…на кровь денег с меня не возьмете».

43

Существовали различные версии того, где именно в Каннах находился «Ройал-отель», в котором 13 (26) мая 1905 года был убит Савва Тимофеевич Морозов, (вплоть до упоминания неких улиц, например, Рю де Миди, не существовавшей в Каннах вовсе). Длительная переписка и телефонные переговоры с французскими коллегами и друзьями, к сожалению, привели к еще большей путанице. Тем не менее, автору книги после продолжительных поисков удалось найти в муниципальном архиве города Канны уникальные документы, а также почтовую открытку начала прошлого века с фотографией здания гостиницы, построенной до 1905 года, на фасаде которой, при увеличении, ясно видно название. В результате, можно твердо заявить — «Ройал-отель» находился на набережной на пересечении улицы Комманданте Андре и бульвара Круазет. Дополнительным подтверждением является то, что апартаменты, находящиеся в настоящее время в реконструированном здании отеля, называются «Вилла Ройал». (Копия открытки и фотография здания «Виллы Рояль» помещены в книге).

44

Реальное событие, произошедшее за несколько часов до смерти С. Т. Морозова. Г-жа Луиза Ориоль, внучка Жака Ориоля, консьержа «Ройял-отеля», со слов своей матери, Марии, рассказала об этой странной переписке, о которой было сообщено французской полиции. Именно г-н Ориоль передавал записку с вопросительным знаком С. Т. Морозову.

45

17 августа 1938 года М. Ф. Андреева писала: «Когда Савва Тимофеевич, несомненно в припадке недуга, застрелился, и Красину удалось все-таки получить по полису деньги, я распорядилась — 60.000 отдать ЦК нашей фракции большевиков, а 40.000 распределить между многочисленными стипендиатами С.Т., оставшимися сразу без всякой помощи, так как вдова Морозова сразу прекратила выдачу каких-либо стипендий (курсив мой — Н.В.). Сколько-то из этих денег ушло на расходы по процессу. Ведал всеми этими операциями — Красин…».