Илинара. Драготариус - Елена Шмидт

— То есть ты можешь помочь нашим поисковикам найти место, где скрыты залежи железной руды? — спросил он напрямую, как только понял кто такой геологоразведчик.

— Ну если здесь есть руда, то постараюсь.

— Руда-то здесь есть, только поисковики прибудут сюда через пару месяцев. Раньше у них не получается. Тогда я могу тебя попросить отправиться завтра в горы?

— Да, но только мне нужен кто-то, кто знает местность, — улыбнулась Лина. — Вы же понимаете, что я здесь новичок и запросто могу заблудиться.

— За это не переживай, я дам тебе двоих провожатых.

— А можно ещё одежду, просто я не собиралась к вам надолго.

— Что, хотела обернуться одним днём? — вокруг глаз Одиона разбежались смешливые морщинки.

— Если честно, то заходить к вам на огонёк в моих планах не было, через два дня меня будут ждать на работе, мы должны были отправиться в очередную экспедицию, — горькая улыбка тронула губы.

— Ну не расстраивайся, — Одион по-отечески похлопал её по плечу, — в экспедицию ты ведь всё равно направляешься, будем считать, что тебе сменили маршрут.

Не успел Одион уйти, как в дверь поскреблись. Лина открыла, на пороге стояла Таветта.

— Все ушли? — заглядывая внутрь дома, спросила она.

— Все, — посторонилась Лина. От одного вида девочки хотелось улыбаться. — Проходи.

— Ой, — занеслось рыжеволосое чудо. — Вчера сильно попало, да? Правитель гневался наверно? А где Золотинка? Она меня вчера спасла, большое ей спасибо. Золотинка, — принялась искать её Таветта, — а вот ты где. Ты что спишь? Ой, ты что, выросла за ночь?

Лина кое-как усадила её за стол.

— А теперь ведь на ней точно можно будет ездить? — глаза девочки сияли восторгом. — А можно на ней покататься?

— Да не надо на мне кататься, — пробурчала ящерица, — я что вам, ездовая собака?

— Таветта, будешь бутерброд с сыром, — решила отвлечь Таветту от вопроса оседлания Золотинки Лина.

— Что такое бутерброд? — уставилась она на девушку.

— Хорошо, спрошу по-другому, лепёшку с сыром будешь.

— Конечно, буду. Корзинку главный жрец Одион сам принёс? Я ждала, думала, он меня позовёт.

— Ну он же сам шёл, вот и занёс, — успокоила ребёнка. Они посидели с Таветтой, попили заваренные травы, и девочка ушла домой. Лина предупредила её, что теперь она не знает, когда будет дома. На что девочка пообещала периодически наведываться и проверять, не вернулись ли они с похода.

Ночь снова не принесла радости. Всё такой же будоражащий кровь сон. Чужие голубые глаза и нежные руки не давали спокойно выспаться. Проснулась разбитой. Хорошо, что двое проводников пришли ранним утром, и едва они с Золотинкой успели позавтракать, уже стояли на улице с большими мешками за плечами. У мужчин были суровые, неулыбчивые лица. Один из них — повыше и постарше, темноволосый с орлиным носом и тёмно-карими глазами. Второй — пониже, коренастый, был явно моложе первого. Его светлые волосы были собраны сзади в хвост. Лине стало неудобно, что они нагружены, а она с пустыми руками.

— Может дадите что-нибудь понести, — предложила она им, — не смотрите на меня так скептически, я достаточно сильная.

— Вот тут главный жрец Одион передал вам личные вещи. Посмотрите, возможно, вам понадобится не всё.

Лина взяла мешок и, извинившись, ушла в дом. Вытащила оттуда два платья, в горах они ей ни к чему, а вот куртку из плотной ткани, ещё одни штаны и некоторые женские вещи оставила. На всё про всё потратила минут пять, и они отправились в путь.

Мужчины косо поглядывали на Золотинку, но ничего не говорили. Дорога их лежала в горы. Лина любила такие места, обожала вот так ходить, друг за другом со своими мыслями и чувствами наедине. Правда, сейчас нельзя было сказать, что её внутреннее состояние ей нравилось. Грусть, тревога за родных и Егора не давали возможности насладиться местными красотами. А ведь здесь была необыкновенная природа. Так необычно выглядят места, где человек не нарушает уединения живого мира. Высокие ели, свечами взметнувшиеся в небо, голубые скалы на фоне изумрудной зелени низин. Величие и спокойствие. Снег и тепло. Голые, с виду безжизненные скалы и кишащие живыми существами долины.

Мужчины наверно решили проверить её на прочность, даже к обеду не делая привала. Золотинка бубнила сзади про зажравшихся мужиков, не уважающих нежных женских лап. Лина посмеивалась над ящерицей. Та не любила по столько ходить. В конце концов, рептилия не выдержала, и, забежав вперёд, грозно подняла гребень, молотя хвостом из стороны в сторону. Молодой схватился моментально за лук, второй выпустил из руки эст.

— Стойте, — закричала Лина, боясь, что ненароком по подруге выпустят стрелу. — Она никого не тронет, у неё просто сильно болят лапы, когда она так много ходит.

— Зачем было её брать? — вспылил молодой, грозно поводя луком.

— Скажите, вы кто? — не выдержала девушка.

— В смысле? — не понял он.

— Вас отправил жрец Одион…

— Главный жрец, — перебили её тот, что был старше. Эст уже исчез в его ладони.

— Хорошо, согласилась Лина, главный жрец Одион, направил вас со мной с какой целью?

— Охранять, — нехотя произнёс молодой.

— А вы, я так понимаю, не очень хотите это делать?

— Когда арцтахам требовалась защита? Да и от кого? От вас самих же?

— Думаю, говорить о том, что я не арцтах бесполезно? — спросила их Лина и, увидев их неверящие глаза, поняла, что не ошиблась в своём предположении. Значит, в городе почти все считают её потенциальным врагом.

— Тогда я могу предложить вам покинуть меня, — выпалив, она смотрела на их реакцию.

— Мы не можем, у нас приказ вас охранять, — заявил молодой.

— Прекрасно, — сказала Лина, — насколько я поняла, о розыске полезных ископаемых вы не имеете ни малейшего представления? — по лицам мужчин она поняла, что права. — А это значит, что мы перестаём маршировать бравым шагом, и теперь я буду говорить куда идти.

— Ну вы же не знаете местности, — не выдержал молодой.

— А вы не знаете, как выглядит порода, содержащая железную руду, — парировала она. — Ваша задача будет вернуть меня назад, после того как я исследую этот участок и нанесу на карту местности, что здесь есть. Надеюсь, хоть картой вас снабдили?

— Да, — буркнул старший.

— Ну а теперь я объявляю привал, а потом мы двинемся вон к той