ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта - Виталий Никольский

Разногласия между бывшими союзниками в начале пятидесятых годов сделали практически невозможным принятие каких-либо согласованных решений по Австрии, как в СК, так и по линии Центральной межсоюзнической комендатуры. Постановка антагонистических вопросов с взаимной критикой перед широкой австрийской общественностью фактически сводила на нет всю деятельность межсоюзных органов.

Австрийцы ждали ухода оккупантов. Нужно сказать, ждали они терпеливо. За 10 лет пребывания наших войск в советской зоне оккупации, несмотря на целый ряд бесчинств и конфликтов со стороны наших солдат, неизбежных при большом количестве войск, считавших австрийцев недавними врагами, случаев террористических актов против представителей советской стороны не было.

Следует отметить крайне жестко проводимую нашим командованием политику изоляции советских военнослужащих и гражданских лиц от местного австрийского населения. Все контакты с австрийскими учреждениями и частными лицами контролировались и носили строго деловой характер. Преследовались личные связи, особенно с женщинами. Запрещалось посещать местные рестораны, кафе, увеселительные заведения, такие как кино, театры, клубы и т.д. За нарушение этих запретов виновных немедля, невзирая на должности и звания, под конвоем отправляли до границы с последующим применением на родине весьма строгих мер партийного и служебного воздействия. Офицеров, как правило, за эти проступки увольняли из армии.

Понятно, что основная масса дисциплинированных солдат и офицеров неуклонно следовала всем этим запретам, указаниям и инструкциям и проводила время в стенах своих казарм. Однако в большом количестве войск всегда находились разгильдяи, нарушители и самовольщики, которые использовали все возможности для отлучек, контактов с девицами далеко не строгих правил, посещения злачных мест и прочее.

Получалось, что австрийцы познавали наш народ не через его чудесных представителей, коими являлись наши грамотные, душевные, честные солдаты и офицеры, излишне охраняемые от капиталистических соблазнов командованием, а через мелких воришек, пьяниц и дебоширов, для которых никакие наказания не могли явиться препятствием к «познанию» заграничной жизни, для которого не требовалось знания языка, истории и культуры страны пребывания. Случались и курьезы.

К командиру одного из наших полков ОСНАЗ полковнику Юркову, который со своей частью размещался в местечке Эбрайхсдорф, занимая там чудесный замок, обратился секретарь местной организации компартии с просьбой прислать на вечер, проводимый ими с целью укрепления дружбы с Советской Армией, несколько солдат и офицеров. Программа вечера намечалась чисто в австрийском вкусе: короткий доклад, небольшой банкет и танцы. Юрков немедленно доложил о просьбе в Политуправление ЦГВ и получил строгое указание на вечер никого не посылать. При встрече с секретарем через несколько дней Юрков выслушал от него сердечную благодарность за выделение представителей, хотя их было всего два человека, они, к сожалению, не знали языка и быстро ушли. По заявлению секретаря, солдаты были тепло встречены участниками вечера, посажены в президиум, но вели себя чересчур стеснительно, упорно не давали себя сфотографировать, отказались дать автографы девушкам и после нескольких танцев ушли.

В полку это событие расценили как ЧП. Провели детальное расследование и установили, что два забулдыги, вора и самовольщика, уже намеченных к отправке в Союз, выступили совершенно случайно в виде представителей от советской части. В очередную самовольную отлучку они случайно, услышав музыку у местного гастхауза, где проходило собрание, зашли в него и попали в президиум. Нужно отдать должное, вели они себя достойно. Это не помешало командованию отправить их в срочном порядке на родину для прохождения дальнейшей службы в строительных частях.

До 1953 года изучение офицерами группы войск немецкого языка не поощрялось. Запомнилась фраза, произнесенная на партактиве в выступлении члена Военного совета генерал-лейтенанта Пронина: «Там, где люди не полностью загружены службой, где слаба воспитательная работа, некоторые офицеры и даже солдаты начинают изучать немецкий язык». И вместе с тем молодым офицерам, проходившим службу в Австрии, запрещали учиться в заочных высших военных и гражданских учебных заведениях, а солдатам в средних школах.

С личным составом частей и подразделений не практиковались экскурсии в местные музеи, хотя при умелом их проведении они смогли бы существенно помочь в воспитании солдат и офицеров. Городские власти Вены совершенно безвозмездно ежедневно присылали коменданту города значительное количество билетов в оперные и драматические театры. Они использовались лишь небольшой частью офицеров спецслужб, СК и комендатур и в большой массе выбрасывались.

Строго каралось посещение ресторанов и австрийских магазинов. Комендантские патрули прочесывали эти заведения и незадачливых соотечественников, вне зависимости от того, с кем они там находились и как себя вели, забирали в комендатуру, где их неизменно сажали на гауптвахту даже в том случае, если они являлись гражданскими лицами. Офицер штаба группы майор А.А.Рыжков по долгу службы вынужден был встретиться в г.Сан-Пельтен в ресторане с одним англичанином. Этот англичанин, длительное время проживавший в Австрии, знал наши порядки и предупредил Рыжкова о возможных неприятностях, связанных с нарушением указаний советских властей. Рыжков хотя и знал эти указания, но с жаром оспаривал их как антисоветские измышления. Нужно было понять состояние нашего офицера, когда в процессе беседы в зал вошел наш патруль, арестовал и отправил его в комендатуру.

Одно время по приказу главнокомандующего ЦГВ генерал-лейтенанта В.П.Свиридова комендантам советской части г.Вены и других городов в нашей зоне было приказано довести до сведения всех владельцев кафе, ресторанов, магазинов и гастхаузов запрещение обслуживать советских граждан и о их появлении в этих заведениях под страхом штрафа доносить в комендатуры.

Прошло не менее полугода, прежде чем догадались, что это мудрое распоряжение носит антисоветский дискриминационный характер, и оно было отменено.

Следует заметить, что хозяйчики весьма редко выполняли подобные указания. Не в их интересах было лишаться клиентуры и связываться с оккупационными властями, к которым, как и к своей полиции, они не пылали любовью. Однако были отдельные нацисты, которые с наслаждением отказывали нашим людям в кружке пива или порции сосисок, подчеркивая, что это делается по указанию советского командования.