Что к чему - Михаил Веллер

Тщеславие – это честолюбие, у которого разбалансировалась связь между заслугами и их признанием. Между достоинствами и их признанием. Тщеславец ужасно любит проявления престижа, почета, уважения, признания, – без способности адекватно соотнести их с реальными достоинствами, каковые видит в себе гиперболизированными до некритической степени. Он хочет все – причем даже согласен не делать ничего.

Поэтому тщеславец обожает лесть во всех формах без ограничения размера. Ему важнее казаться, чем быть. У него нет гордости и достоинства честолюбца – он падок на все внешние проявления значимости, как попугай.

Ну, так и что они оба в результате имеют? О, вот в этом-то все и дело.

В иерархии животной стаи – иерархированы реальные жизненные блага: лучший кусок, доступ к самкам-самцам, величина охотничьего участка, повелевание и подчинение, – а также важность и опасность действий в штатных и нештатных ситуациях. Знаками же иерархической значимости служат позы, или звуки, или очередность приема пищи, или место отдыха и т.п. Все эти знаки имеют для животного огромное значение. В них содержится «социальный код» его положения.

По мере усложнения вида – но главное не в этом, конечно… По мере усложнения социума – усложняется социальный код. Совершенно естественно. По мере усложнения иерархии – усложняется иерархический код.

Вот вождь – у него убор из орлиных перьев. Вот лучшие воины – у них золотые браслеты на левой руке. У девушки одна коса – у замужней хозяйки две.

Дальше в лес – гуще дрова. Дубовый венок за то, что первый поднялся на стену штурмуемого города. Лавровый – за то, что спас командира в бою. Кольцо в нос – за то, что добыл и засушил десять голов.

Код дробится на знаки различия и отличия, названия чинов и должностей, обозначения в одежде и прическе, – за которыми стоят: физическая сила, или военная мощь, или экономическое богатство, или уровень политической власти, или заслуги перед государством, или сословная принадлежность, и т.д.д.д.д. У человека на плечах полосочки и железки, на груди полосочки и железки, – и сразу видно, что это геройский офицер, вояка матерый, уровень значимости его в войсках – командует несколькими тысячами человек, и соответствует этому уровень материальных благ и социальных возможностей, а ты ему обязан по жизни как защитнику, а при конфликте он может порвать тебе пасть левым мизинцем. И ведут все себя с ним соответственно. Или – «бентли», «армани», «патек филип», – и вот перед вами богатый человек с большими социальными возможностями.

Очень интересно в сегодняшней Москве: в спорных дорожных ситуациях преимущественное право проезда имеет тот автомобиль, который дороже и престижнее. Азия-с!

Но мы отвлеклись. Идак, социальный код. И вот – происходит неизбежное: он начинает отделяться от тех реальных вещей, которые призван был символизировать!

В природе это называется мимикрией. Безобидная змея раскрашена под ядовитую, поэтому ее боятся и не трогают. И рыбки так маскируются под морских убийц пестрым узором тропическим. И жучки безобидные оформлены под ужасных вонючек, с трудом различишь. То есть: знак отделяется от признака (пардон за лингво-семантическую каламбурную обратность «знак» и «при-знак», где вопреки конструкции «признак» есть свойство; а «знак» – лишь его обозначение). Итак: кто может – имеет реальность, кто не может – хочет иметь хотя бы ее обозначение. Типа выронить в баре ключи от «бентли», небрежно заметив, что тачка в ремонте.

И как народ сообразил, что обзавестись знаком легче, чем реальной им обозначаемой ценностью, – такая тут пруха пошла! Стали измысливать вещи удивительные! Парадная спальня – показывать знатным гостям, а реальная – слуга стелит на диванчике в коридорчике. В дому нищета – но в праздник надо одеться нарядно и гульнуть по возможности шире, ибо перед людьми неудобно. Короче: стали притворяться, что они более значительны, чем есть на самом деле.

Тщеславный хочет казаться значительным, а реальность своих достоинств раздувает в воображении до соответствия любым почестям.

Честолюбивый хочет казаться значительным и быть им.

Гордый хочет быть значительным и не казаться таковым, но чтоб все иногда вспоминали и восторгались, какой он значительный, а он вроде к этому и равнодушен.

Тщеславный стремится ко всем знакам отличия напрямую, стараясь получить побольше, а уж сделать для этого сколько получится. Он ставит социальный код выше социального содержания. Награда важнее деяния! Был бы орден – а подвиг всегда отыщется.

Честолюбивый стремится к большим делам, и чтобы им соответствовали большие почести. Ему больно, если в почестях его несправедливо обошли.

Так что же непонятного, что люди стремятся к самоутверждению через социальный код? Со стороны – идиотизм: переживать из-за побрякушки, из-за бумажки со словами, что ты член некоего союза, общества, партии, кружка, палаты. Из-за того, что в каком-то сообществе обладателей и членов Ордена Кривого Флажка или Союза Разбивателей Яиц С Тупого Конца – тебя посадят ниже других или вообще туда не пустят. Бред! Но:

Повинуясь социальному инстинкту, и одновременно стремлению к максимальным действиям, и одновременно стремлению к максимальным ощущениям, и все это вместе, и тем самым к максимальному повышению энергопреобразования, – – человеки структурируются в социум с социальной иерархией и социальным кодом.

В этой иерархии всегда есть вершина пирамиды и ее основание внизу. В этом иерархическом коде всегда есть знаки более манящие и ценные – и менее ценные. Ценность их, за пределами удовлетворения базовых первичных потребностей человека, – ценность их относительна, избыточна, необязательна. Но неизбежна!!! Без структуризации социального кода – социум принципиально не может существовать. Развалится. Песок. Он держится стремлением людским делать дела и занимать свои клеточки повыше.

Повинуясь социальному инстинкту, люди стремятся занять как можно более высокое место в социальной иерархии – и определяют это место через социальный код. Все!

Социальный код указывает на место человека в иерархии социума. Социальный код – это шкала самоутверждения в социуме.

Стремясь обеспечиться максимально высокими знаками социального кода, человек волей-неволей делает для этого (обычно) все возможное – и тем самым совершает не только интриганские или жульнические движения для овладения внешними отличиями кода, но и реальные поступки, благие и значимые, которые подразумеваются этим кодом. То есть: гонясь за отличиями – иногда приходится делать и реальные дела. Для чего, собственно, код первоначально и предназначен.

Обойти человека знаком отличия – значит ущемить его социальный инстинкт. Обойденный может быть сколь угодно умен и скептичен – а все равно ему будет обидно, больно, дискомфортно. Несправедливость сильнее всего ранит, если обращена на тебя.

Ну, а дальше можно перечислить лишь основные знак-группы социального кода.

Материальные. Это самое понятное. Престижные и дорогие марки одежды и обуви, часов и автомобилей, драгоценности и яхты, каково твое жилище, его цена и район.

Дорогостоящие элементы образа жизни: дорогие рестораны, курорты, клубы, разнообразные тусовки богатых людей, посещение мировых спортивных состязаний.

Забавно: если ты известный миллиардер – можешь ездить на дешевой машине и питаться бутербродами, ибо это твой добровольный выбор, чудачество как бы, прикол, гордыня, – все и так знают, что ты можешь завтра купить Кремль. А вот обладание атрибутикой, то бишь социальный код, – заменяет тебе декларацию о доходе (не для налоговой инспекции – для корефанов): никто может и не знать, что ты бедней нищего, одни долги, за которые завтра пристрелят.

Сословно-должностные. Начальник. Директор. Генеральный директор. Председатель совета директоров. Министр. Президент. Старший специалист. Председатель секции любителей сиамских кошек. Заведующий скотоперегонным пунктом. Главный товаровед. Депутат!

Должность – удостоверение личности человека. Если его не утверждают в должности – он переживает, даже при тех же деньгах и полномочиях.

Если значимость богатого реализуется через деньги, то значимость лица при должности – через должностные полномочия. За сословно-должностными возможностями – стоит организация, система, государство, скоординированные усилия многих людей, и у каждого возможности.

Даже должность самого маленького начальничка – знак, статус, и он из кожи вон лезет, чтоб свои малые полномочия перед тобой раздуть, ибо потребно ему быть очень-очень значимым.

С военными мужчинами интересно. В виде поощрения солдату могут нашить лычку, назвать «ефрейтор» и прибавить денег на пачку сигарет. Твоя лычка есть знак твоего повышенного солдатского качества. Армейская максима гласит: «Лучше дочь проститутка, чем сын ефрейтор». И тем не менее солдат-матрос хочет сержантских-старшинских лычек, ибо его социальный инстинкт, зажатый армейской жизнью, как слесарными тисками, ищет хоть какую возможную форму для капелюшечного повышения своего социального статуса.