Империя Александра Македонского. Крушение великой державы - Джон Грэйнджер

Конечно, это «романтическая» версия из той же серии, что брак Лисимаха и Амастрис был браком по любви. Если только мы не наделяем Арсиною сверхчеловеческой привлекательностью, а она была замужем за Лисимахом к этому времени уже в течение 20 лет, такое внезапное безумство вряд ли вероятно. Или Лисимах впал в слабоумие, или мы должны искать другие причины действий царя.

Очевидной причиной было нетерпение Агафокла, особенно после его успешной кампании против Деметрия. Присутствие Эвридики и ее сыновей при дворе привлекали внимание к успеху Птолемея II, пришедшего к власти в Александрии. Антиох, сын царя Селевка, правил восточными землями в течение десятилетия. Агафокл был единственным в своем поколении, кто еще не получил полного доступа к царской власти, хотя он основал город в Мизии, названной его именем.[585] Ни одна из древних теорий, которые мы приводим, не является полностью убедительной, и, возможно, лучше всего рассматривать кризис при дворе как внезапный взрыв эмоций, в которых все предполагаемые элементы: интриги Арсинои в пользу ее детей, присутствие Эвридики, амбиции и неудовлетворенность Агафокла, возраст Лисимаха каким-то образом сочетались. Но вернуть сделанное было невозможно, и это имело долговременные последствия.[586]

Жена Агафокла Лисандра была дочерью Птолемея I и Эвридики — настолько запутанным было это неприятное дело. Она бежала вместе со своим братом Птолемеем Керавном к Селевку, призывая его напасть на Лисимаха.[587]Лисимах теперь обнаружил, что основная поддержка его режима исчезла, а наследники его царства всего лишь дети. Старший сын Арсинои Птолемей (позже прозванный Телмесским) был лишь подростком.

Это вполне могло стать основной причиной очевидной потери поддержки режимом Лисимаха. Эти царства все еще были хрупкими политическими образованиями. Повторяющиеся неудачи царских режимов Македонии и коллапс царства Антигона были предупреждением о том, что может случиться с другими новыми царствами. Проблемой Македонии всегда было престолонаследие, что было продемонстрировано вновь. Это было частью фона передачи политической власти Антиоху и Птолемею II их отцами, поскольку для всех современников Александра проблема царского престолонаследия в Македонии была частью базовых политических знаний. Это вечная проблема любой монархии, но македонская монархия была исключительно взрывоопасной.

Казнь Агафокла устранила основную надежду на упорядоченное престолонаследие в царстве Лисимаха. Старый царь, которому было за семьдесят, едва ли мог прожить еще долго. Передача власти подросткам, за которыми присматривала бы их мать, недавно вылилась в огромное неудовольствие в Македонии (и в Гераклее Понтийской). Для подданных Лисимаха наступило задуматься о своем будущем. Многие из них были подданными Антигона и Деметрия, поэтому можно было ожидать их перехода к какому-либо захватчику. Лисандра была не единственной, кто посматривал в сторону Селевка. Царство Лисимаха было конгломератом многих разнородных земель: Македонии, Фракии, греческих городов на Черном и Эгейском морях и бывших персидских провинций. Македонцы требовали личного внимания царя, это был один из факторов, который поддерживал их лояльность по отношению к Кассандру. Но Лисимах убил сына Кассандра Антипатра, теперь убил собственного сына, а затем казнил людей, которые возмущались убийством Агафокла.[588] В старых владениях Антигонидов в Малой Азии некоторые офицеры перешли к Селевку.[589]По меньшей мере один из высших чиновников Лисимаха, правитель Пергама и хранитель части царских сокровищ Филетер, призывал Селевка вмешаться;[590] без сомнения, то же делали и другие. Разрушение Лисимахии во время землетрясения в 287 г. до н. э. позже рассматривалось как предзнаменование, даже в то время оно оказало негативное воздействие.[591]

Селевк был дипломатически изолирован в результате подкрепленного браками союза Лисимаха и Птолемея. Получение Лисимахом Македонии превратило его в угрожающую фигуру, поэтому неурядицы при его дворе были хорошей новостью. Пленение Деметрия и присутствие при его дворе Керавна и Лисандры с ее детьми давали Селевку определенные козыри, которыми он угрожал обоим своим соперникам: он угрожал выпустить Деметрия на Лисимаха,[592] а Керавн претендовал на трон Птолемея, который во время передачи был уязвим. Цари были близки к войне начиная с 285 г. до н. э. Захват Деметрия обнажил скрытый конфликт между ними. Когда количество игроков сократилось до трех, вновь возникла возможность повторного объединения империи.

Селевк держал Деметрия в Апомее в Сирии в достаточно комфортных условиях, но в конце концов в 283 г. до н. э. тот пал жертвой своих излишеств и роскошной жизни. Селевк отправил его прах Антигону для захоронения,[593] этот дипломатический жест мог усмирить гнев Антигона. В Александрии Птолемей II оставался соправителем до конца этого года. Церемония коронации в качестве фараона состоялась в январе 282 г. до н. э. По-видимому, Птолемей I умер за несколько дней до этого.[594] Принятие Птолемеем II всей полноты власти в Александрии прошло достаточно гладко, но его сводный брат Магас воспользовался возможностью провозгласить себя царем в Киренаике.[595] Птолемей ни в коем случае не поддерживал действия Магаса, но он мало что мог сделать по этому поводу. Смерть Птолемея I положила конец существовавшим договорам, которые он заключал, поэтому любые соглашения между Птолемеем и Селевком относительно Сирии теперь были недействительны. Птолемей II не мог позволить себе направить экспедицию против Магаса, поскольку Селевк, воспользовавшись его занятостью на западе, мог вторгнуться в Сирию. Точно так же он не мог вмешаться в кризис на севере, опасаясь Магаса, амбиции которого вполне могли быть направлены на весь Египет.

Селевк, таким образом, оказался перед целым набором прекрасных возможностей: повернуть на юг, чтобы вмешаться в престолонаследие Птолемеев с целью получить контроль над Финикией и Южной Сирией, возможно в союзе с Магасом, или на север, чтобы вмешаться в кризис в царстве Лисимаха и, возможно, захватить гораздо больше. Два потенциальных противника все еще были связаны союзом и, если бы возникла угроза одному из них, союз мог вступить в действие. Вторжение в Сирию могло позволить Лисимаху, основная проблема которого находилась внутри его семьи, двинуться на юг через проходы Тавра в Киликию, как это сделал Деметрий тремя или четырьмя годами раньше, а движение на север в Малую Азию вто время, как Птолемей II был занят укреплением своего собственного положения, можно было предпринять при малой вероятности нападения с юга. Птолемеи рассматривали Сирию и Финикию как бастионы для защиты Египта, а не как пути, через которые армии Птолемея будут вторгаться на север. Было маловероятно, что новый царь Египта будет думать о вторжении на территории своего соседа. Если бы он сделал это, Селевк мог поддержать Магаса или претензии Птолемея Керавна на трон. Селевк решил отреагировать на кризис в Малой Азии.

Были также и другие обстоятельства, которых не мог не знать Селевк. Завоевание царства Лисимаха предоставило бы ему последнюю возможность вновь объединить империю Александра. Победа позволила бы ему, как и Александру, править всей территорией от границ Индии до границ Эпира, за исключением Египта. Такая перспектива, безусловно, была очень притягательна, устоять он не смог. Селевк должен был также предвидеть и неизбежный конфликт: вскоре после этого ему придется сразиться с Птолемеем II; Птолемей также мог понимать это. Эта перспектива не порадовала бы и различных претендентов, находившихся при его дворе.

Что послужило реальным поводом к войне, неизвестно. Возможно, она началась, когда Селевк был готов к этому. По вавилонским источникам, он собрал войска и припасы в середине 282 г. до н. э.[596] Решающая битва при Курупедие произошла в феврале 281 г. до н. э. Селевк, видимо, пересек Малую Азию осенью 282 г. до н. э. до того, как снег блокировал проходы.

Кампания заняла несколько месяцев, но детали мало известны. Сын Лисимаха Александр, сражавшийся на стороне Селевка, завладел городом Котиэй, Селевк осадил Сарды.[597] Таким образом Селевк проник в западную часть Малой Азии, заставив Лисимаха сражаться дома. По меньшей мере, один город — Пергам, удерживавшийся хранителем сокровищ Лисимаха Филетером, — был обещан захватчику заранее, большинство других правителей городов ждали, кто победит. В конце концов два старика сразились в битве. Лисимах был побежден и убит. Поле битвы располагалось возле Сард, поэтому, возможно, Лисимаху пришлось вступить в бой, чтобы спасти город.[598]