Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

— Сперма — это вязкая липкая масса беловатого цвета, с резким запахом, — никак не унимался Кристофер. — При попадании на одежду или постельное белье оставляет пятна, которые достаточно проблематично отмыть. Ну, а теперь, самое время мне рассказать тебе, Томас, откуда же берутся дети. Все что ты знал раньше об аисте, капусте и прочей ерунде — забудь! Сейчас ты узнаешь всю правду!

И мистер Уокен затянул шарманку о таинстве зачатия и рождении ребенка с точки зрения биологии.

— А теперь перейдем к беременности, Томас, — перевернул плакат Кристофер, демонстрируя картинку с женщиной, в животе у которой находился ребенок. — Вынашивать ребенка целых девять месяцев — адский труд! Беременную женщину часто тошнит, у нее отекают ноги, секутся волосы, а на последних месяцах ей и вовсе тяжело дышать и неудобно спать. Запомни раз и навсегда — рожать — больно. За все это следует уважать женщин, сынок. Ибо для того, чтобы стерпеть все это — должна быть железная выдержка! Итак… Что же происходит дальше? После родов у женщины изменяется фигура: мышцы живота уже не такие упругие, появляются лишние килограммы, на коже бедер — растяжки. После кормления ребенка — грудь может изменить форму и обвиснуть… — порол хуйню укуренный до неузнаваемости мужчина, демонстрируя новые плакаты с изображением Елизаветы II до и после родов.

— Крис, я думаю, достаточно, — постаралась перебить его Мелисса, но мистера Уокена, кажется, не смог бы остановить уже никто!

Еще минут десять мужчина рассказывал про нежелательные беременности и аборты, подкрепляя свои рассказы все новыми и новыми плакатами — один хлеще другого.

— А теперь давайте немного порассуждаем, — сказал Кристофер, усаживаясь за стол и подкуривая косячок. — О сексе и любви. Можно ли поставить между этими словами знак равенства?

— Нет, — высказала свое экспертное мнение Мелисса. — Ибо люди могут заниматься сексом и без любви…

— Ложь! — перебил ее неугомонный Кристофер, ударив ладонью по столу. — Секс без чувств — хуйня! — взорвался он, посмотрев на сына хоть и усталым, но уничтожающим взглядом. — Запомни это, Томас! Наслаждение от секса можно получить лишь только тогда, когда он происходит с любимым и приятным тебе человеком! А без чувств — это уже ерунда какая-то! Как-то это по-звериному! Мы же с вами не животные, в конце-то концов!

— Ну, Крис, ну, я с тобой полностью не согласна! — скрестила руки на груди Маккарти. — Это физиология! И что же, по твоим словам, нужно делать Тому?

— Что-что?! Искать ту самую единственную, — развел руками мистер Уокен. — Что ж еще? Вот найдет он девочку, значит, потом должен пригласить ее на танцы, потом жениться, а уж потом — секс. После которого должно обязательно последовать зачатие…

— Да что за бред?! — вновь перебила его пышка. — Ну, и что же будет, последуй он твоему плану? А?! — выхватила она из рук мужчины косяк и возмутительно затянулась. — Что, женится он, заделает ребенка, а потом что? Пойдет в разгул по бабам?

— Но-но-но! — снял с головы шляпу Кристофер и помотал ею перед носом-пятачком няньки. — Не надо тут этого! В семье Харди не было ни одного изменника! Все мужчины в нашем роду верны!

— Не слушай его, Том, — похлопала Мелисса по плечу мальчика. — Сначала тебе нужно нагуляться, а уж потом и думать о серьезном. Понимаешь?

— Угу, — буркнул Том, бьясь в агонии полового созревания.

— Не слушай ее! — хлопнул сына по носу шляпой Кристофер. — Ты должен найти свою любовь, пригласить на танцы, жениться и зачать ребенка, дабы продолжить наш род! Ибо ты — последний! На тебя одного вся надежда! Ты понял?

— Я понял… Понял… — нихуя не понял мальчик, прибывая в состоянии «испанского стыда» за своего отца и его пламенные речи.

— Славно! — самодовольно улыбнулся мистер Уокен. — Ну, а если вдруг случиться так, что до того, как ты встретишь любимую женщину, ты все же поддашься пьянящему желанию интимной близости, то запомни — обязательно предохраняйся. Не важно каким методом, но предохраняйся! А вот уж с той, кого полюбишь — этого делать не надо. Ибо ты последний в роду, Томас, и не имеешь права прерывать его! И уж постарайся сделать все это пока я жив, сынок. Очень бы мне хотелось понянчиться с Томом Харди IX, — смахнул он со щеки одинокую усталую слезу.

— Да что за глупые предрассудки такие? — продолжала возмущаться толстуха. — Что ты мелишь, Крис?

— Тебе не понять, — отмахнулся от женщины мистер Уокен. — Ах, вот еще что забыл рассказать, — бодро подскочил со стула он и вновь устремился к доске, не забыв взять в руки указку. — Половой акт между мужчиной и женщиной — это хорошо, это — правильно. Половой акт между мужчиной и мужчиной — неправильно. Между женщиной и женщиной — тоже неправильно, — перевернул он плакат, продемонстрировав сразу два рисунка. На одном из них один мужчина в разрезе сосал у другого мужчины в разрезе, на втором же — женщина в разрезе страпонила другую женщину в разрезе. — Если мужчина сношается с двумя женщинами — неправильно. Та же ситуация, если женщина сношается с двумя мужчинами, — перевернул он на следующий плакат с соответствующими картинками.

— Ебааать… — механически выдавил из себя Том. Его все еще детский неокрепший мозг, который к тому же еще и был психически не здоров, незамедлительно сохранил эти изображения на подкорку с пометкой «неправильно».

— Ну, кажется, теперь я рассказал все! — задвинул указку мистер Уокен, превратив ее в ручку. — Теперь ты готов ко взрослой жизни, Томас, иди, я обниму тебя! — расставил он руки в стороны.

Том лишь подкатил глаза, поджал губы, но встал с места и обнял отца, дабы тот скорее от него отъебался и закончил эту глупую болтовню.

— Ну пиздец, — укоризненно помотала головой Мелисса, затушив окурок косяка о днище шляпы мистера Уокена, которую тот вновь успел обронить и проебать.

========== Глава 31: Признание ==========

День сменялся днем, месяц — месяцем, а жизнь Тома все оставалась такой же скучной и однообразной. Он продолжал дружить со своим соседом Стивеном, а также с одноклассницей Милой. Хоть вторая достаточно часто непринужденно флиртовала с Томом, парень никак не мог пересилить себя и сделать первый шаг, дабы показать девушке, что та ему нравится. Двух своих единственных друзей Том так и не соизволил познакомить друг с другом, постоянно отбрехиваясь, что перед одним, что перед вторым.

В конце февраля 1998 года Стивен Джеррард пригласил Тома на свое пятнадцатилетие. Харди же, будучи дураком, с какого-то хуя решил, что просто обязан прийти туда вместе с Милой. Да и взял и пригласил ее туда с дуру ума. Девушка, конечно же, согласилась. И вот тут-то Том и засомневался в правильности своего выбора. Зачем он это делает? А вдруг оба его друга подружатся между собой, а его самого сольют? А вдруг Стивен и вовсе начнет подкатывать к Миле, а та будет и не против, а сам же Том окажется за бортом. Все эти мысли не на шутку тревожили Тома. Но, кажется, обратного пути уже не было, ведь включить обратную и прослыть в глазах Милы долбоебом тоже не хотелось. Так он и пробился в агонии сомнений до дня рождения Стивена.

В ночь со второго на третье марта Том Харди спал тревожным сном, то и дело ворочаясь в кровати и бурча что-то невнятное под нос.

«Том сидит за партой в школьном классе и что-то пишет в тетради убористым почерком.

— Так, Харди, к доске! — слышит он писклявый голос Снежаны Денисовны. — Выйди и реши уравнение, которое написал нам наш покорный слуга! — шлепает она плюш-рукой по голове Сергея Гаррисона.

Том встает с места и направляется к доске. Приближаясь, он видит перед собой тригонометрическое уравнение. Значит, проблем с решением никаких не будет — у Тома с алгеброй все отлично. Но что происходит? Ах! Каким-то невероятным образом буквы и цифры в уравнение начинают видоизменятся, и вот Том уже стоит перед доской, на которой написано незнамо что!

Несмотря на это, он берет в руки мел и залипает на уравнение. Проходит несколько минут, но Том не делает нихуя. Тут за его спиной, там и тут, начинают раздаваться смешки и веселое перешептывание.