Терновый Король - Грегори Киз

Он любил ночной лес, и подстилку из опавших листьев всегда считал самой мягкой и удобной постелью на свете. Но теперь непроглядная ночная тьма казалась ему пещерой, полной ядовитых змей. Ему вспомнился взгляд греффина – взгляд, полный презрения. А что, если это жуткое создание и в самом деле бессмертно? Возможно, молоденький монашек, которого он оставил в Тор Скат, просветил бы его на этот счет. А может, он ничего не смыслит в греффинах. Впрочем, в любом случае их дороги разошлись навсегда. Мальчишка наверняка уже подъезжает к своему монастырю.

О, как бы Эспер хотел, чтобы Винна сейчас тоже находилась подальше отсюда, в безопасности.

Как бы он хотел, чтобы своевольная девчонка не увязалась за ним вслед.

Эспер несколько раз повторил это про себя, решительно и твердо. Но в глубине души он все равно ощущал, что лжет, лжет непонятно кому и зачем. Раздосадованный, он отвернулся от зловещей луны и вернулся к огню, туда, где мирно посапывала Винна.

11. Против сна

К тому времени когда они оказались у праздничного шатра, Фастия успела назвать Нейлу столько имен знатных лордов и леди, грефтов, архгрефтов и маргрефтов, маршалов, сенешалей, эрлов, графов, баронов и простых рыцарей, что у того голова пошла кругом. К тому же он без конца кивал в знак того, что слышит свою высокородную спутницу и почтительно внимает ее словам, и в результате у него не на шутку разболелась шея. Меж тем король, продолжая беседу с сэром Файлом, отъезжал все дальше и дальше по лугу. За ним последовала вся свита, и наконец около Нейла и Фастии остались лишь несколько рыцарей без гербов.

Когда они неспешной рысцой поднялись на вершину холма, пестревшую разноцветными навесами, цветочными гирляндами и яркими костюмами снующих повсюду слуг, Фастия сочла нужным покинуть Нейла.

– Мне надо поговорить с матушкой, – сообщила она. – Обсудить кое-какие подробности праздника. А вы пока веселитесь и развлекайтесь.

– Всенепременно, архигреффесса. Я так благодарен вам за то, что вы удостоили меня своего общества.

– А я благодарна вам за ваше общество, – с неожиданным смущением откликнулась Фастия. – Я весьма приятно провела время. Здесь, при дворе, не часто удается ощутить дуновение свежего воздуха, а вы подарили мне такую возможность.

С этими словами она поскакала прочь, но внезапно остановилась, повернула лошадь и подъехала к Нейлу так близко, что он ощутил слабый аромат коричных духов, исходивший от ее волос.

– Я показала вам далеко не всех. Вы еще не видели моего дядюшку Роберта. Это брат моего отца. У него также есть две сестры – Лезбет, герцогиня Андемерская, и Элионор, герцогиня Лойсская. Первая – очаровательна и любезна в разговоре. Что касается Элионор, то я советую вам по возможности избегать ее, по крайней мере до тех пор, пока вы не приобретете некоторого придворного опыта. Для молодых людей вроде вас эта дама представляет серьезную опасность.

В ответ на это предостережение Нейл поклонился в седле.

– Еще раз примите мою благодарность, принцесса Фастия. Ваши советы воистину бесценны для меня.

– Всегда рада помочь.

На этот раз она ускакала, не оборачиваясь.

Нейл остался в одиночестве, получив наконец возможность перевести дух, спокойно оглядеться по сторонам и попытаться разобраться в царившей вокруг суете и неразберихе.

А также осознать тот факт, что он наконец-то видел короля. И не какого-нибудь захудалого монарха крошечной державы, а единовластного повелителя своей страны – императора Кротении и подчиненных ей земель, самой великой монархии в мире.

Потрясенный этой мыслью, Нейл принялся тихонько шептать благодарственную молитву святому Лиру.

– Посмотри только, как этот мужлан ловко сидит на лошади, – раздался за его спиной глумливый голос. – Эй, сэр Пентюх, ты, я вижу, молишься. Наверняка просишь святых, чтобы они помогли тебе удержаться в седле? – не унимался насмешник.

В ответ на это раздался раскатистый хохот. Нейл договорил последние слова молитвы и обернулся, ища взглядом злополучного «сэра Пентюха», служившего предметом столь откровенного издевательства. Однако он увидел лишь двух рыцарей в отороченных соболем зеленых плащах. Оба пялились на него самым наглым и вызывающим образом. На лице того, кто подначивал Нейла, красовались ястребиный нос и небольшая черная бородка. Второй, весь покрытый рубцами от оспы, презрительно осклабился, обнажив острые длинные зубы. Его прозрачные глаза были холодны как лед. Несколько других рыцарей, поняв, что назревает ссора, начали приближаться к ним.

– Вы погрешили против истины, – с подчеркнутым хладнокровием произнес Нейл. – Я не удостоен рыцарского звания и никоим образом не могу отнести к себе обращение «сэр».

– Значит, ты просто Пентюх, так надо понимать? – загоготал первый рыцарь, теребя свою козлиную бородку. – Просто мужлан и деревенщина? Оно и видно. Знаешь, ты до того неуклюже сидишь на лошади, что так и хочется сбросить тебя с седла. Но, думаю, утруждаться не стоит – скоро ты и сам свалишься.

– Сэр, я нанес вам оскорбление?

– Оскорбление? Ты слишком много о себе возомнил. Пентюх не может оскорбить рыцаря. Ты меня забавляешь, только и всего.

– Я счастлив, что моя скромная особа доставила несколько веселых минут столь высокочтимому господину, каким, насколько я могу предположить, вы являетесь, – невозмутимо ответил Нейл.

– Насколько ты можешь предположить? Ты хочешь сказать, деревенский олух, что не знаешь, кто я такой?

– Слава о ваших подвигах еще не долетела до наших отдаленных мест. К тому же, должен заметить, вы не носите герба.

– Эй, послушайте, вот потеха! – громогласно возвестил рыцарь. – Этот тупоголовый мужлан с островов утверждает, будто не знает, кто перед ним.

К ним подъехал еще один рыцарь – огромный, похожий на медведя детина с косматой белокурой бородой.

– Что ж в этом удивительного, Джемми. Думаю, порой твоя родная мать предпочитает делать вид, что с тобой не знакома, – проворчал он раскатистым басом. – Что ты привязался к парню, скажи на милость? Оставь его в покое.

Тот, кого, как только что узнал Нейл, звали Джемми, поджал губы, словно придумывая хлесткий ответ, но потом расхохотался.

– Да уж придется, – заявил он. – В конце концов, не пачкать же руки об этого деревенского кретина. Давай-ка, Пентюх, убирайся отсюда прочь, не мозоль глаза!

С этими словами он пришпорил лошадь и повернулся к Нейлу спиной.

– И все же, сэр, соблаговолите назвать мне ваше имя, ибо я по-прежнему пребываю в прискорбном неведении на этот счет, – окликнул его Нейл.

Рыцарь медленно повернул голову.