Он (СИ) - Юдина Екатерина

Чувствуя себя намного лучше, я села на кровати и оглянулась. Это место было невероятно. Комната просторная, но с минимумом мебели. Зато, с камином и еще мое внимание привлекло то, что одна стена была полностью стеклянной и за ней открывался волшебный вид. Густой лес и вдалеке горы. Я никогда в жизни не видела ничего более красивого и некоторое время не могла отойти от стеклянной стены. Сделала это лишь потому, что захотела есть и решила поискать кухню. Но перед этим приняла душ и привела себя в порядок.

Пока ходила по вилле, постоянно оглядывалась, понимая, что это место казалось каким-то недостижимым. Будто я оказалась на страницах журнала, отображающего райскую жизнь. Абсолютно вся недвижимость Ланге, то есть его особняки, тоже невольно вызывали восхищение, но они были строгими и имели энергетику холода. Тут, даже просто ходя по вилле, я чувствовала расслабленность и теплоту здешнего климата. А ведь в Мюнхене уже наступили холода.

Я не хотела этого признавать, но тут мне нравилось.

В этом месте тихо и спокойно. Практически безлюдно. Конечно, я видела телохранителей, но тут они держались на расстоянии, будто давая мне больше личного пространства. И прислуги совсем немного, но они отлично выполняли свои обязанности. Так, в коридоре встретив горничную, я спросила у нее про завтрак и уже буквально через десять минут в обеденном зале для меня накрыли стол. При этом, повар спросил были ли у меня пожелания касательно блюд на обед и ужин.

Я думала еще погулять по вилле, но слишком сильно наелась и пошла в спальню, где улеглась на кровать и через стеклянную стену смотрела на лес.

Да, мне тут действительно нравилось. Тихо, спокойно, хорошо. Единственное, я надеялась на то, что Ланге так и не сможет приехать. Не хотела его видеть.

С каждым днем я все больше убеждалась в том, что это место похоже на рай. Тут даже воздух другой. Не такой, как в Мюнхене, а я, девушка, которая ни разу не выезжала за пределы Германии, от здешних мест вообще была под впечатлением. Я много гуляла, ела, ходила по пляжу и уже теперь казалась самой себе настолько расслабленной, что дальше просто некуда.

Единственной моей заботой было то, что я продолжала изучать охрану и хотя бы пыталась предположить, как отсюда можно сбежать. Меня манило то, что тут у меня было больше свободы, чем в Мюнхене, а, значит, проще ускользнуть, но все же я понимала, что тут побег тем более невозможен. Но ведь мечтать не вредно. Правда? По этой причине я продолжала проводить свои наблюдения и любые предположения о побеге вписывала в листочек, который до сих пор носила с собой в кармане.

К сожалению, всему хорошему рано или поздно наступает конец. Так и мое спокойствие было нарушено — Ланге прилетел на Корфу.

Меня об этом не предупредили, но через окно я видела, как к вилле подъехало четыре машины. Из одной из них вышел Ланге. Он совершенно не изменился. Все такой же строгий и в своем телосложении мощный. Безупречный и холодный. Разве что сейчас мужчина был без пиджака и галстука. А еще в солнцезащитный очках. Я раньше никогда его в них не видела и даже удивилась тому, как Ланге шел этот аксессуар.

Некоторое время я смотрела на него, а потом развернулась и пошла прочь. Все еще не хотела видеть Ланге, поэтому прихватила с собой несколько журналов и пошла в дальнюю часть виллы. Там находился крытый бассейн, где я умостилась на шезлонг и начала пролистывать статьи. Вернее, я рассматривала лишь картинки, так как не знала языка, на котором были напечатаны эти журналы.

Думая о том, что Ланге теперь был тут, я склонялась к мысли, что, пожалуй, была готова сидеть около бассейна вечность, лишь бы не видеться с ним, но журналы мне быстро надели и я захотела зайти в сеть, вот только поняла, что оставила телефон в спальне. Сначала сомневалась, а потом решила все же быстро сходить туда за нужной вещью и уже после этого сидеть тут хоть до ночи. Или до ужина. Я уже опять хотела есть.

Все еще не желая видеться с Ланге, я осторожно прошлась по коридорам и, поняв, что в спальне его не было, я быстро скользнула внутрь, при этом только сейчас задумавшись, это была только моя спальня или она хозяйская и мужчина так же придет сюда? То есть, повторится то, что было в Мюнхене?

Я подошла к столу и взяла телефон, но решила еще переодеться. Или хотя бы взять кофту. Шкаф тут был отдельной комнатой и я вошла в него, после чего начала перебирать одежду.

Его приближение я не почувствовала, точно так же, как не услышала шагов. Разве что, ощутила то, как по коже скользнул холодок и уже вскоре на мою талию легли массивные руки, в один момент развернувшие меня лицом к мужчине. Я охнула и тут же сделала шаг назад, спиной вжимаясь в стену, а Ланге подошел ближе и его руки вновь оказались на моей талии. Сжали ее и одним рывком впечатали меня в тело мужчины.

— Что ты?.. — недовольно прошептала, сейчас ощущая больше, чем хотелось бы.

Одна ладонь Ланге легла на мою попу и по-собственнически сжала ее, а вторая скользнула вверх, ощутимо проводя, по талии, ребрам и касаясь груди. У этого мужчины была одна особенность характера, к которой я до сих пор не могла привыкнуть. Ланге без каких-либо слов показывал чего хотел и сейчас дело было далеко не в том, что он просто так зажал меня около полок шкафа и внезапно начал трогать. Нет, он сам по себе, словно ледяная глыба, но от каждого его прикосновения веяло чем-то животным. Мощным и сокрушающим. Это можно было лишь интуитивно ощутить и позже, если я не остановлю мужчину, все это почувствовать физически. Вот только, я все еще не желала близости с ним. Прошло то время, когда мне ее хотелось и от каждого прикосновения тело подрагивало.

— Почему ты решил, что можешь трогать меня? — раздраженно спросила, посмотрев в его глаза.

— Ты моя, — взгляд, как обычно, пустой. Мне казалось, что стальные глаза больше никогда не будут другими, но в это мгновение Ланге пальцами поддел мой подбородок. Пока говорил эти слова, заставлял смотреть ему в глаза, будто каждую букву впечатывал в мое сознание.

— Дочь? — решила поддеть его, после чего извернулась, выбираясь из рук Ланге и отошла на несколько шагов. — Сейчас абсолютно все считают, что ты мой отец и то, что ты все еще хочешь продолжить ранее происходящее между нами — ненормально. Я этого не желаю. И я понимаю, что наша интимная связь была грубой ошибкой.

Я пошла обратно в спальню, с собой прихватив кофту. Краем глаза заметила, что Ланге тоже вышел в комнату и начал расстегивать рубашку. Я предположила, что он собирался принять душ, после перелета. Во всяком случае, к счастью, раздевался он точно не потому, что собирался наброситься на меня. Я это поняла потому, что от Ланге сейчас исходила ледяная сдержанность. Во-вторых, когда ранее у нас была близость, он всегда в первую очередь раздевал меня. Свою одежду снимал лишь после того, как я уже была полностью разгоряченная и выгибающаяся под ним. С затуманенным рассудком желающая близости так, что казалось, если я ее не получу, просто сойду с ума. Да, Ланге подчинял меня в постели. Безоговорочно забирал инициативу.

Я ненавидела все это. Презирала себя за то, что когда-то поддалась слабости, но сейчас против воли вспомнила о том, как еще в Ганновере Ланге брал меня в одну из ночей. Он тогда поздно вернулся из офиса, при этом, на работу уехав рано утром. Казалось, что при таком режиме дня обычный человек должен был сразу упасть на кровать и заснуть, но Ланге, только войдя в дом, сразу же пошел ко мне. Я еще не спала. В тот момент сидела и читала книгу и, когда мужчина вошел ко мне, подняла взгляд и, чувствуя, как при его появлении сердце учащенно забилось, растерянно спросила:

«Ты уже вернулся?»

Ланге, ничего не ответил, подхватил меня на руки и понес к кровати. Уложил на простынь и сжав ноги под коленками, рывком притянул к себе, так, что я лоном, через ткань нижнего белья, соприкоснулась с пряжкой его ремня. Ланге — сосредоточение холода и равнодушия, но в таких моментах было нечто буйствующее. Дикое. В том, как он раздевал меня и каждым прикосновением заставлял гореть все сильнее. Не просто для того, чтобы я была готова принять его. Нет, Ланге делал это намеренно, чтобы вызвать у меня стоны и помутневший от желания взгляд. Иногда мне казалось, что ему этого было достаточно. Что чудовище в мужчине питалось моими стонами и тем, что я его хотела. Но, конечно, подобное длилось не долго, и все так же продолжая смотреть в мои глаза, в которых отчетливо было видно, что я его хотела, Ланге брал меня. Входил одним движением. Резко и до окончания. Срывая с моих губ особенно громкий стон.